Близость

34

Лина

Сонливость слетает с меня моментально, приподнимаюсь на кровати и лихорадочно начинаю соображать. С кем Чонгук разговаривает? Кого и куда эти люди оттаскивали? Перед глазами тут же всплывают воспоминания, словно кадры из фильма: брат несёт меня на руках по лесу и не позволяет взглянуть ему за спину. Почему он не дал мне это сделать? Что такого я могла увидеть?

Следующее воспоминание — брат просит одного из своих знакомых, поджидающих нас возле машины, замести следы. Что это значит? Какие следы они собираются заметать? И последнее — слова Андрея, адресованные мне лично «Это не они. Ты слышишь меня, Катя? Всё закончилось, их больше нет.»

Их больше нет.
Их больше нет.
Их. Больше. Нет.

Эти слова, словно эхо, отдаются в моей голове. Почему их больше нет? Зачем он так сказал? Что он с ними сделал?
Меня начинает трясти, словно при температуре, тело покрывается мурашками от страшных догадок заполняющих мои мысли.
Пока я в панике пытаюсь найти хоть какое-то логическое объяснение всему услышанному, не замечаю, как в комнату возвращается Чонгук и поэтому вздрагиваю от звука его голоса.

— Лин, мы не поехали в больницу, но тебя всё равно должен осмотреть доктор. Я уже позвонил знакомому врачу, он подъедет в течении получаса…

— С кем ты только что разговаривал по телефону? — перебиваю брата, не дав ему закончить фразу.

На мгновение Чонгук застывает, словно обдумывая ответ.

— Я разговаривал с врачом, я же сказал тебе. — голос брата напряжён, словно ему не нравится весь этот разговор.

— До врача. Тебе позвонили и ты вышел. И я слышала, что ты спросил у этого человека о том, куда он кого-то оттащил. — от нервов я начинаю повышать голос, переходя практически на крик.

— Лина, успокойся, тебе нельзя сейчас нервничать. — в голосе брата появляются ледяные нотки, пугающие меня до чёртиков. Мне хочется сбежать, спрятать голову в песок, как страус, выкинуть из памяти всё то, что я услышала. Но я понимаю, что не смогу так, просто взять и забыть. Я должна узнать правду, пусть даже она уничтожит меня.

— Не надо меня успокаивать! Объясни, что происходит! Почему ты не позволил мне посмотреть себе за спину там в лесу? Что там произошло? Что случилось с теми мужчинами? Ты просил своего друга, чтобы он замёл следы! Я не спала тогда и слышала ваш разговор. Почему ты сказал мне, что их больше нет?! Ответь мне Чонгук!

У меня начинается истерика, я вскакиваю с кровати и цепляюсь в рубашку брата, буквально повисая на нём. Он обхватывает меня за спину, прижимает к себе, гладит, успокаивает, молча ждёт, когда я перестану биться в его руках.

— Успокойся, Катя, тихо, тихо. Тебе нечего бояться, ты поняла меня, маленькая? Когда я нашёл тебя, один из тех скотов уже тянулся, чтобы стащить с тебя трусы… Я вырубил обоих. Просто вырубил, слышишь меня? Потом взял тебя на руки и понёс к дороге. Назад не давал посмотреть, потому что не хотел, чтобы ты вообще ещё хотя бы один раз увидела их снова. Своего друга я просил, чтобы он подобрал их, пока не очухались, и отвёз в полицию. Он звонил мне только что и сказал, что всё сделал. Когда я говорил тебе, что их больше нет, имел в виду, что в твоей жизни они больше не появятся.

— Но… — хочу возразить, потому что Чонгук, отвечая на мои вопросы, перефразировал многое из того, что было им сказано, но брат резко перебивает меня, не дав сказать ни слова.

— Ты должна просто верить мне, Лина. Пожалуйста. Я о тебе забочусь.

Голос Чонгука звучит так твёрдо и убедительно, что я моментально успокаиваюсь, размыкаю, наконец, побелевшие пальцы, стискивающие рубашку брата, и возвращаюсь в постель. Да и слова его звучат довольно логично. Должно быть, я сама уже в своей голове перефразировала на нервах всё, что брат говорил, и напридумывала себе всяких ужасов. Я ведь всё это время была сама не своя, словно в каком-то бреду, мне многое могло почудиться, Возможно он и не говорил слов вроде "замести следы", сказал как-то иначе, а моё болезненное сознание переиначило по-своему…

***
Через пол часа приезжает доктор, внимательно осматривает меня. Никаких серьёзных повреждений преследователи, к счастью, мне не нанесли, и я отделалась небольшими ушибами, царапинами и синяками. Но врач всё равно говорит Чонгуку, что в течении хотя бы нескольких дней мне необходим постельный режим, так как организм пережил сильнейшую эмоциональную встряску, советует побольше спать, пить как можно больше жидкости и исключить всякие волнения.
После того, как брат провожает доктора, он молча возвращается в свою комнату и ложится на кровать рядом со мной. Я жду, что он отправит меня к себе, но Чонгук не делает этого, просто лежит и смотрит в потолок. И я тоже лежу. Не смотря на то, что я отделалась в этой ситуации малой кровью, мне страшно оставаться сегодня одной, возможно, брат это понимает и поэтому не прогоняет.
Мерный стук его сердца действует на меня, как колыбельная, слушая размеренные удары, я и сама понемногу успокаиваюсь, проваливаясь в глубокий сон без сновидений.