Сквозь дождь

Глава Двенадцать

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

АПОЛЛОН

— Я думала, ты мой друг, Аполлон.

Упрекает меня разгневанная Эрика.

— А я и есть.

— Да? Правда?

Эрика смотрит на мое эссе, нахмурив брови, и я не виню ее, мы вместе готовились к изложению идей в этом эссе по социальной психологии. Ей нравилось все, что я говорил ей, но из нас двоих единственным, кто в итоге воплотил их в блестящие идеи, была она. Я едва написал несколько строк, и было настоящим чудом, что я не получил двойку. У меня были большие проблемы с концентрацией и мотивацией, и когда я пытаюсь разобраться в том, что происходит, все возвращается к той гребаной ночи, и я тут же отталкиваю это. Не говоря уже о том, что случилось, когда я в последний раз видел Рейн, встретил её брата, и Ксан сказал мне держаться от него подальше.

— Что случилось? — Эрика возвращает мне эссе и складывает руки. Осенний ветерок нежно шевелит ее локоны, один из них падает ей на нос, который она неохотно отводит в сторону, ожидая ответа. Я избегаю смотреть на нее и сосредотачиваюсь на дереве, которое уже потеряло все свои листья по другую сторону окна университетского кафетерия — Аполлон?

— Не знаю.

Она вздыхает и делает глоток своего кофе.

— Ах, нам надо было пойти в Нору, здесь ужасный кофе.

Я облизываю губы и смотрю на нее, думая, что она права, и что по какой-то причине я не был в Норе уже больше недели. Я также не разговаривал с Рейн. А когда я возвращаюсь домой, я сижу в своей комнате взаперти, не хочу столкнуться с Келли и не могу даже смотреть на Грегори после того, что произошло. Как будто я не хочу ни с чем сейчас разбираться, но почему?

— Аполлон, ты в порядке? — Я киваю, Эрика гримасничает — Не похоже, я знаю, что ты не самый разговорчивый, но в последнее время ты тише обычного, и ты... — она указывает на мой сэндвич — Она указывает на мой сэндвич, к которому я не притронулась — Это уже третий обед, который ты не ешь.

— Я просто немного расстроен, наверное.

— Депрессия?

— Нет, я переживу это.

— Ты скучаешь по своей семье?

И раз уж Эрика об этом заговорила, она отчасти права. Мне не хватает ангельской улыбки моей племянницы, лица Артемиса, советов Клаудии и теплых объятий дедушки. Каникулы в День благодарения кажутся такими далекими, может быть, я смогу поехать на неожиданные выходные. Я не хочу волновать их, и я уверен, что если я поеду, они снова начнут говорить о том, что мне нужно пойти на терапию. Я знаю, что мне нужно поговорить о той ночи, о том, что произошло, но каждый раз, когда я представляю, что говорю об этом, меня бросает в дрожь.