ПЕРЕЖИТОЕ

8 часть

      После его сообщения сердце заходилось странными ритмами, то ускоряясь, то замедляясь — в зависимости от того, с какой интонацией она прочитает в своей голове этот чудный набор букв. Это может быть тысячу раз вежливостью, но то, что это заставило мурашкам пробежать от кончиков пальцев ног до самых ушей — факт.
  Алиса не верила в вежливость. Образ Хакера постепенно составлялся ею, хоть и не так уверенно, как образ остальных из Дасквудской молодежи. И этот образ не соответствовал понятию вежливость. Человек, влезший в чужие переписки, точно не может носить на себе клеймо вежливого человека.        Тем не менее, это не отменяло факта того, что в нем, без сомнения, была некая уверенность или дерзость, которую он позволял себе в диалоге с ней. Иногда это очаровывало, иногда Алиса была готова самолично разыскать этого нахала и стереть его в порошок.        Их переписки стали для нее чем-то важным, особенным. Пусть и многие из них были стандартными и не несли в себе большой смысловой нагрузки, Хакер иногда рассказывал интересные вещи. Истории, в которых не было больших подробностей, но ей они и не нужны были. Хакер раскрывался ей через небольшие фразы, заигрывания, истории, а ей и не приходилось что-то рассказывать: она-то для него была как открытая книга. Все ее переписки, разговоры — она знала, что он читает все, даже то, что не касается дела. Алиса не знала, лез ли он к ней в облако, старые диалоги или банковский счёт, но если и лез, то делал это незаметно.        Списывать его фразы, возрождающие в ней уже позабывшиеся влюбленные эмоции, на банальный интерес к ее персоне не хотелось. Девушка могла похвастаться всему миру: она влюбилась в человека, которого не видела в глаза и знала через переписку — и весь мир, определенно, посчитал бы ее идиоткой.        Особенно глупым девушка посчитала то, что все же дорисовала начатый портрет, но уже на холсте. И она могла без сомнения сказать, что так чувственно она не писала ни одной своей картины. В этом портрете Алиса буквально заточила все свои чувства и душу. Однако своей разумной стороной девушка осознавала, что шансов на продолжение ее чувства не найдут.        Мужчина уворачивался от любых вопросов, которые могли бы навести сообразительную — он сам недавно это признал — девушку. И, даже если она понимала мотивы такой осторожности, каждый раз это ранило и вынуждало повторять самой себе — причем очень настойчиво — я не влюблена.        Единственно верное решение, которое для себя нашла Алиса, это погрузиться в работу, чтобы не думать о чувствах. И нет, речь не про ее основную работу фотографа, а про поиски Ханны. Найти, наконец, эту чёртову девчонку, ее похитителя и пусть они катятся к черту вместе со своим Хакером, который в голове засел так прочно, словно меч Экскалибур в том злосчастном камне. Уж не знала она, кто будет Королем Артуром, но его прихода она ждала с нетерпением.        Алиса не была холодной, стервозной или эгоистичной. Она просто хотела любить взаимно. Может, Хакер и вовсе был придуман ей. Нет, человек, конечно, настоящий, но то, каким идеальным и «прямо под нее» ей рисовался этот мужчина, на самом деле было поводом задуматься. Но думать было некогда. В конце концов, дел и мыслей по поводу расследования прибавилось.        После того, как Клео храбро оббегала буквально весь Дасквуд, спрашивая у людей тут и там, видели ли они Ханну в день ее пропажи, что она делала и где была, информации стало достаточно, чтобы строить какие-либо догадки.        И тогда работа на самом деле закипела: Клео узнала о причастности Дасквудской легенды о «Человеке без лица» к похищению Ханны. И, после звонка Джесси, в котором она рассказала легенду, Алиса мгновенно вспомнила, как недавно нашла на облаке фото с вырезкой ворона на стволе дерева.        Между делом девушка застала явный призыв к ночевке Дэна у Лили и — у нее не было сомнений — они там не книжки про легенды читали. Признаться честно, Алиса даже не сразу вспомнила, кто такая Лили, однако память все же не подвела и тут же подкинула фрагмент переписки с Клео. А вот ядовитого Дэна, почему-то, она вспомнила сразу. Видимо, так уж сильно ее задела беспочвенная ненависть и неприязнь к ней, что забыть обладателя этих чувств было сложно.        А уж разговор с Джесси на этот раз действительно сблизил их. И ныне слова девушки о том, что они сдружились, Алиса восприняла не как выдумку, а как чистую монету. Они на самом деле много друг о друге узнали и часто списывались, ведомые желанием близко подружиться. Возможно, Алиса была для Джесс утешением: у нее пропала подруга, а тут нашлась такая хорошая ей замена — но думать об этом не хотелось. Никаких нервов не хватит, если сильно себя накручивать.        Из интересной информации оказалось то, что Алиса жила с сестрой Джесс в одном городе. Анджелу девушка не знала, а вот место ее работы — очень хорошо. Агенство, где Алиса работала, часто сотрудничало с журналом, где часто мелькало имя их главного редактора — Анджелы Хокинс.        Возвращение Томаса, пропавшего после обнаружения тела в лесу, вообще было удивлением для всей компании. Каждый решил, что парень пропал с концами, так как не отвечал почти неделю, но нет: вернулся в строй, не готовый помогать им вовсе. Алиса, пусть и была далека от врачебной профессии, но определенно была уверена в том, что он пробыл все это время в состоянии алкогольного опьянения.        Мне это все кажется странным        Если бы сердце не смогло запустить себя вновь, Алиса точно умерла бы счастливой смертью, потому что все то время, что она провела за расследованием и разговорами, расшифровками и фотографиями, она даже не заметила того, как долго они с того момента не списывались. Более того, в груди перестало стонать надоедливое чувство пустоты после второго, третьего дней молчания. Видимо, судьба решила, что ей этого отдыха было достаточно.