Если всё получится...

Лань

Конечно, Тома подкалывали, что он спит с учителем, на что получали всегда алый взгляд и улыбку с ядовитыми клыками. Наг просыпался внутри парня всё сильнее. То, что Том ядовит, он узнал сам, когда от злости из клыков начала капать жидкость. В тот день кто-то ляпнул в Большом зале, что Певерелл рано или поздно бросит урода. Слово «урод» ассоциировалось с приютом, отчего становилось неприятно на душе. Забыться он пытался в исследованиях, пока Гарри переводил книгу. В конце февраля зелье было готово, но подействует ли оно? Имело зелье такой же цвет, как цветок папоротника, и парень был уверен, что зелье идеально, однако неуверенность присутствовала. Криденс согласился стать первым подопытным. Том попросил парня раз в неделю обследоваться у Сметвика. Нужно было знать, действует ли зелье на репродуктивную систему, а Реддл пока врачом не был. Только начинающим учёным.

Сначала на него и Гарри смотрели странно, если замечали их обнимающимися в коридоре, целующимися, а после привыкли. Всё-таки Певерелл не был профессором изначально. Он жил другими устоями. Долохова тоже цепляли вопросами, как он уломал грязнокровку на секс. Именно после этого Антонин избил двух когтевранцев, заявив, что если будут лезть не в своё дело, он их кастрирует, отсидит в Азкабане срок, вернётся к Гермионе и будет жить счастливо. Поскольку мысль об Азкабане слизеринца не волновала, то студенты умолкли. Русского и так считали отбитым на всю голову. Минерва не предпринимала никаких попыток больше расспросить Рона или Гарри о будущем, но Певерелл сам однажды к ней подошёл. Он рассказал ей, за что подарил метлу. Рассказал, что она была прекрасным деканом и профессором. И попросил больше не игнорировать Рона, который достал для неё жабросли у Антонина Долохова. — Он всё понял, но предпринимать ничего не станет. — Потому что я студентка? — Потому что ты должна попробовать жизнь на вкус, и вернуться в Хогвартс через своё желание, а не из-за парня. Ты будешь проклинать Рона за это. — Значит, он не сердится? — Не сердится. Минерва была рада тому, что Уизли решил закрыть глаза на её поведение, пришла к нему узнать о жаброслях и радовалась, что профессор решил дать МакГонагалл шанс обрести цель в жизни. Чтобы она сама поняла, чего хочет в будущем. 1 марта состоялось второе задание Турнира Трёх Волшебников. Все шли к лодкам, которые доставят на середину Чёрного озера. Гарри стоял у лодок, усаживая студентов так, чтобы все сели удобно, не выпали из лодки и вообще просто спокойно добрались до пункта назначения. — Здравствуйте, — Гарри поднял глаза, удивлённо глядя на юного парня, который тепло улыбался. — Здравствуй, Орион, — спокойно ответил Певерелл. — Я читал правила, что нет запрета для студентов Хогвартса, которые учатся на дому, в посещении Турнира. Я хотел бы посмотреть на всё это действо. Дядя был на первом задании и говорил, что было потрясающее зрелище. — Это задание будет не таким. Поллукс в курсе, что ты здесь? — Уже да, — Орион почувствовал крепкую руку на плече. — Здравствуй, дядя. — Что ты ещё собрался натворить? — Ничего. — Да ладно, — хмыкнул Альфард. Последними подошла слизеринская братия в полном составе, недовольно глядя на бывшего капитана. Том глядел на поникшего Ориона, а тот не отрывал от него своих серых глаз, в которых таилась печаль. — Что с тобой стало? — не понимал Реддл. — Вальбурга желает власти и почёта, а я понял, что мне этого никогда не видать. Я создал в саду цветочные теплицы, провожу всё свободное время там. Меня успокаивает это занятие. — Хороший будет в будущем бизнес, — заявил Гарри, удивляя Ориона. — Женщины и парни любят внимание. Букет цветов трудно достать в магическом мире. И пусть все женщины, живущие в мэноре говорят, что букеты им не нужны, ведь цветы растут в саду, поверьте, это не так. А если нарвать тех, что растут в клумбе, вам попадёт по первое число. — Правда? — ухмыльнулся Долохов. — Правда. Ты хочешь на Турнир? — Да, — ответил Орион. — Ты ведь понимаешь, что вся школа знает, почему ты сейчас учишься на дому? Ты пытался убить студента, — напомнил Гарри. — И всё-таки я буду проситься обратно на следующий год. Знаю, наглость неслыханная, но дома я схожу с ума. — Нам нужен капитан, — заявил Альфард, вызывая улыбку кузена. — Я говорил тебе, что буду с тобой, если твои мысли будут ясны, а твоя речь не будет речью Вал! — напомнил слизеринец. — Ты прав. Я прошу прощения за то, что творил прежде. Я понимаю, что натворил вагон и маленькую тележку, но прошу меня принять. Не простить — принять. — И чьё место он займёт? — ужаснулся Нотт. — Моё, — ответил Эйвери. — В следующем году я начинаю работать над своим проектом. Даже не в том году, а с лета. До конца школы я должен буду представить здание, рабочих, программу обучения… У меня слишком много забот. — Над чем ты работаешь? — не понимал Розье. — Я создам приют-интернат для волшебников-сирот и волшебников, которые живут с магглами или со смешанными семьями, а там не всегда могут дать детям нормальную подготовку перед школой. — Одобряю и восхищаюсь, — заявил Лестрейндж. — Мои спонсоры — это лорд Певерелл и Том. — Но этого мало, — заявил Абраксас. — Знаю, я буду просить помощи и у других богатых лордов. Будет званый вечер летом… Мой отец уже работает над этим. Я не смогу играть. Орион расплылся в улыбке, а Том закатил глаза, не желая пока прощать слизеринца. Посмотрев на Гарри, который буквально просил дать шанс отцу его крёстного, тяжело вздохнул. — Будешь лезть к Гарри, придушу! — угрожал Том, идя вперёд к лодке. — Считай, это благословение, — засмеялся Альфард. — Пошли. Поллукс дождался, когда останется лодка для него и Гарри, а после заговорил: — Ему можно доверять? — Не знаю, но я этого хочу. Уверен, его дети будут добрыми. — Не с воспитанием Вальбурги. — В жизни всякое бывает, — хмыкнул Певерелл. — Возможно, Вальбурге отмерена короткая нить жизни. Блэк притворился, что не понял намёков лорда, но ему нравилось, что племянник станет свободным. Поллукс не думал, что дочь вырастет такой ненормальной. — Чемпионы, — заявил Дамблдор, когда Гарри и Поллукс подошли, — вам даётся на задание всего один час. Оно простое: найти своё сокровище где-то на дне озера и вернуться с ним сюда. Держите палочки востро, на дне живёт много тварей, — ухмыльнулся Альбус. — Итак, время пошло! Минерва быстро забросила жабросли в рот, проглотила и прыгнула в воду. Орион обвёл взглядом озеро и вздохнул. Ему казалось, что это нереальное задание. — А как узнать, что никто не жульничал? — спросил Орион. — Я знаю язык русалок, а сокровища спрятаны там, — ухмыльнулся Альбус, подойдя. — Хотите вернуться в школу, мистер Блэк? — Хочу, — ответил парень. — Я буду прилично себя вести. И я лучший капитан команды. — Знаете, я думаю, что вашей невесте лет через пять не помешает первый ребёнок. Затем второй, третий, да хоть десятый, она будет занята и не будет иметь времени кого-то пилить. — Я гей, вообще-то. Здесь хотя бы одного ребёнка сделать, а Вы предлагаете десяток. Директор даст разрешение вернуться на очное обучение? — Даст, — подмигнул Альбус, возвращаясь к гостям Турнира. — Как ты? — Гарри подошёл к Ориону, который не смог сдержать ослепительной улыбки. — Уже лучше. Лорд Певерелл, я провинился. Я уже забыл об этих красных глазах, но когда Вал напомнила Турпин о них, то меня призвали, как свидетеля. — Ты не раскаивался. — Верно. А после дядя лишил меня права на возглавление Рода, даже будь я последним Блэком. Тут я и понял, что поставил на карту, и проиграл это. Я проиграл собственное имя… Единственное, что меня радует, — благоразумность и гейство кузена, а Сигнус почему-то считает, что у него будут только дочери. Верит в гадание. — Гадание? — скептически хмыкнул Гарри. — Блэки умеют гадать по чайный листьям и кофейной гуще. Они писали эту книгу ночами, когда звёзды указывали путь. — Я бы не хотел знать своё будущее. Я слишком много пережил в этой жизни, чтобы поставить на карту свою жизнь из-за гадания.