Beggar at the Royal Academy of Magic. Winter Internship 2

29

Лалиса

«...Сегодня Софи принесла мне деньги и небольшой сверток, обмотанный несколькими слоями парафинированной бумаги, и ключ от банковской ячейки, который гер Форкист просил хранить у себя.

Я столько денег не только в руках не держала, в глаза никогда не видела. Как же я радовалась, когда узнала, что на счету в банке достаточно средств, чтобы прожить безбедную жизнь.

Нам с Софи теперь не нужно было выполнять грязную работу, трудиться на незнакомых, не всегда приятных людей. Мы могли купить небольшой домик в глуши, подальше от магов и спокойно жить, воспитывать моего малыша, которого уже сейчас я любила и ждала. Только одно меня удручало и делало глубоко несчастной – мой любимый и единственный мужчина находился в тюрьме, а я не знала, как ему помочь.

Гер Форкист настоятельно просил не вмешиваться и никаким образом себя не обнаруживать, придет время, он постарается помочь графу Паку. Поверенный отца вел также дела старого, ныне покойного графа, знал обоих сыновей, но уважал только Марка.

— Софи, я боюсь оставлять эти деньги у себя, а если к нам воры заберутся? — оглядывая старенький, обветшавший дом, произнесла я, пряча под передником мешочек с золотыми кронами, будто его кто-то мог узреть через щели в дверях.

— Ания, никто не подумает, что у старухи где-то завалялся хоть один серебряный лин, в таком убогом доме она живет, — отмахнулась подруга, проходя вглубь дома. Моя хозяйка спала, а мы могли спокойно побеседовать. — Нам нужно решить, что будем делать дальше. Твой поверенный советует ещё немного выждать, а потом он поможет нам покинуть город.

— Софи, я не хочу уезжать, — тихо произнесла я. От одной мысли, что я покину Марка, буду находиться вдали от него, мне становилось невыносимо больно.

— Ты ничем ему не поможешь, но ты обязана думать о вашем ребенке. Думаешь, Чхве пожалеет его или тебя? Марка не спасешь еще и себя загубишь! — яростно возмутилась Софи. — Скажет тебе твой граф спасибо, Ания?

В словах Софи была большая доля правды, Марк и так сходит с ума от беспокойства, я чувствую это.

— Хоть бы дать ему знать, что со мной все хорошо, — тяжело вздохнув.

— Потом сообщим, сейчас это опасно. Открывай пакет, узнаем, что в нем, — мне показалась, что Софи просто желала перевести тему, никакого интереса к пакету у нее, как и у меня, не было. Мы даже не представляли, что сможем там найти.

Развернули в четыре руки бумагу, внутри обнаружилась небольшая продолговатая коробочка с механическим замком и письмо, которое было подписано «моей любимой малышке». Я не помню отца, но когда ты живешь в приюте, монастыре или храме среди таких же обездоленных сирот, то радуешься каждому доброму слову. А если эти слова получаешь от родителя, которого столько лет у тебя не было...

Утирая слезы, я открыла письмо обычным кухонным ножом. Развернула...

«Моя дорогая девочка, если ты читаешь это письмо, значит, судьба нас все-таки развела. Прости меня, малышка, но я не мог взять тебя с собой. Прости, что пришлось оставить. Это решение было одним из самых сложных. Твоя мама мне бы этого не простила, но моей любимой Зараи с нами больше нет, как и двух наших старших сыновей, что погибли с честью и достоинством, защищая свою семью. Мы отправимся туда, где попробуем спасти остатки нашей расы. Переход сложный, и дети могут его не выдержать, поэтому я не могу взять тебя с собой. Еще одной смерти я не перенесу, но, оставляя тебя здесь, я имею слабую надежду свидеться. Император отдал приказ о помиловании всех девочек, только это утешает мое сердце.

Ания, я оставляю тебе наш фамильный кулон, который можно по-настоящему открыть только каплей крови, и кольцо нашего рода – это артефакт. Раз в десять лет он заряжается силой, которая способна перенести взрослого человека к главе рода. Открыть портал.

Ания, чтобы выжить в портале, тебе нужно оказаться как можно ближе к разломам, именно там находится крайняя точка до того места, куда мы отправляемся. Запомни, малышка, это очень важно – портал рассчитан на одного человека, пока тебе не исполнится хотя бы шестнадцать лет, лучше его не открывать, твоих сил может не хватить для перехода. Я буду тебя ждать, моя девочка. Верить и молиться каждый день, чтобы мы были вместе...»

Утирая слезы со своих щек, я прижимала письмо к груди. Софи обнимала меня, она тоже плакала. Я не знаю, как придется поступить, но с Софи я не могла расстаться. Она была мне ближе и роднее всех, а еще Марк. Даже представить страшно, что я его больше никогда не увижу...»

Мама плакала тогда, а я сейчас утираю слезы и боюсь думать о том, что, возможно, моя мама жива. Тогда как у меня оказались кулон и кольцо? Пока не дочитаю дневник, не хочу об этом думать...