попробуй выжить

1

Иногда такое бывает, когда ты не осознаёшь до конца, что происходит вокруг. Мир за пару минут начинает меняться, люди сходят с ума, внешняя оболочка развитого общества ломается. Человек звереет. Сначала это было похоже на эпидемию чумы, когда люди начинали постепенно заболевать, температура тела, пытаясь избавиться от бактерий, просто сжигала всё изнутри, убивая своего носителя. Врачи разводили руками, они не знали, что делать, потому что никакая вакцина не спасала. Человек сначала держался неделями, а потом за пару суток умирал. Ты этого не замечала, думала, что зараза обойдёт тебя и твою семью стороной, пока тебе не позвонили и не сообщили, что мать попала в больницу с симптомами.

Помнишь тот день, как наяву: срываешься с пары в университете, бежишь как можно скорее на остановку и едешь в больницу. На уши поставлен отец, твой младший брат, который сорвался с уроков в школе, лишь бы убедиться, что это всего лишь стресс, а не та самая эпидемия, о которой заговорили все вокруг. Однако, по прибытии на место, врач строго запретил заходить в палату, ничего не говорил, а ты слышала, как мама кричит, просит помочь ей. Вот только ей уже на тот момент ничего не помогло бы…

Вирус взялся словно из воздуха. Никто не знает, откуда его завезли в страну, а, может, это вообще разработки военных, биохимическое оружие или неудачный эксперимент учёных, как обычно это показывают в фильмах про зомби-апокалипсис. Через неделю МЧС предупреждали граждан об опасности, просили не выходить на улицу, только при необходимости. Больше ты маму не видела. В квартире ты сидела в обнимку с младшем братом и отцом. На улицах города становилось слишком пусто, люди банально боялись выходить, боялись погибнуть ровно так же, как это уже сделала четверть населения Сеула. Единственное, что поняли врачи – болезнь передаётся воздушно-капельным путём, через слюну, кровь, даже зафиксированы случаи обыкновенного прикосновения. Оставалось только ждать.

Спустя ещё неделю город опустел. Люди выходили, чтобы купить недостающей еды: натягивали маски, латексные перчатки и очки, лишь бы не подцепить заразу. Помнишь, как в слезах отказывалась пускать отца на улицу. И не зря. Через пару дней у мужчины появился сильный жар, отёки, он не мог передвигаться и его постоянно тошнило. Сначала это была прозрачная жидкость, а после отец начал блевать кровью, пачкая белое постельное бельё. Вирус убивал его, а ты понимала, что вам с братом придётся покинуть квартиру. Смотреть за тем, как твои родственники умирают, невозможно, тебя скручивало изнутри, когда с каждым часом отцу становилось всё хуже и хуже, он плакал, просил убить его, запереть в комнате и никогда её не открывать. Что ты и сделала. Бежать было некуда.

Три дня. Три ёбанных дня в соседней комнате провалялся твой мёртвый отец. Ты знала, что он умер. Не было больше тошнотворных звуков, хрипов. Запах слишком быстро начал распространяться, что настораживало. В телевизоре СМИ старались успокоить граждан, говоря, что врачи уже работают над вакциной и вскоре смогут воссоздать противоядие, а пока советуют держаться в квартирах и не выходить.

— Т\И, папа жив! – отчётливо помнишь радостный голос брата, который услышал сильный удар в дверь, вот только тебя это ни капли не обрадовало. Ты настрого запретила мальчишке открывать дверь, потому что никто не знал, тот ли отец там или уже бесчеловечное существо.

— Нельзя, — сказала ты, но он, глупый, только в начальной школе учился. Когда ты уснула, тот на носочках пробрался в коридор и открыл дверь, вот только заметила ты это в самый последний момент.

Прямо перед твоими глазами случилось настоящее убийство. На маленького брата накинулся собственный отец, разодрал тому лицо, горло, начал жевать внутренности. Лицо отца было не узнать. Оно загноилось, челюсть обнажилась, на коже появились волдыри, а сами движения мужчины были, как у дикого животного. Словно лев напал на косулю. Тебе тогда оставалось только наблюдать, иначе из квартиры никто бы живой не вышел. В какой-то момент ваше укрытие стало настоящей ловушкой, из которой уже не сбежать. Ты не знала, что нужно делать в такой ситуации, поэтому схватила огромный нож и сковородку, надеясь, что это поможет, как минимум, хотя бы на время отрубить чудовище, которое захватило разум твоего отца.

Пока тот доедал мальчишку, ты осторожно прокралась сзади и со всей силы ударила по голове тяжелой сковородой, обезвредив монстра. Тот словно выпал из мира, а перед тобой открылся вид на мёртвого младшего брата. Он же ещё не видел самой настоящей жизни… Умер таким маленьким и таким образом, как это ужасно и отвратительно.

Ты затащила мёртвое тело брата и отца в комнату, надёжно заперев их там, в случае чего. Тебе не дано знать, заражена ли ты уже или нет, вирус давно мог поселиться внутри тебя. Нет гарантии, что завтра ты не проснёшься с диким жаром, отёками и безумной слабостью. Однако, здесь главное - надежда на будущее, надежда на то, что ты можешь выжить. Последнее, что ты услышала по телевизору – через двадцать пять дней военные будут готовы помочь всем выжившим, обеспечив их безопасным укрытием, едой и вакцинацией, которую якобы уже изобрели учёные.

Собираешь все запасы в свой рюкзак и с тяжёлым вздохом осторожно выходишь из квартиры. На лестничной клетке тихо. Почти месяц никто не выходил из квартир, ты не знаешь, есть ли ещё кто-то живой, но проверять не особо хочется. Связь на телефоне не работает, дозвониться будет невозможно. У тебя ничего не остаётся, кроме как выживать самостоятельно в опустевшем городе, стране, а, может быть, даже и мире. Никто не знает, что за пределами страны, возможно, там всё хорошо, а может и нет.

Искренне надеешься, что защитная маска хоть немного поможет, но что-то тебе подсказывает, что совсем не в воздухе дело. Какая бы паника поднялась, узнав люди о том, что это не вирус, а самый настоящий апокалипсис, передающийся через слюну. Тогда ты понимаешь, почему отец в такой спешке прибежал домой, скинув пакеты и сразу закрывшись в комнате. Первое время он позволял заботиться, надеясь на лучшее, а после вы все поняли, что это конец.

Слова отца ты запомнила надолго: «Даже если весь мир падёт, оставайся сильной, не ломайся под системой, которую устанавливаем не мы, только благодаря тебе, вам всем, кто останется в живых, можно будет спасти наш мир. Тридцать дней до дня, когда вас с братом смогут найти, спасти и дать будущее. Я надеюсь на тебя, Т\И. Пришло время, когда пора отключить всю свою человечность, чтобы спасти себя, но не забывай о своей стае – таких же отчаянных, кто хочет жить нормальной жизнью, если встретишь такого – держись за него, убивай, если оно того стоит, только никогда, слышишь, никогда не теряй самообладание, знай, кто враг, а кто твой союзник…».

На улице нет никого, лишь густой туман. Чувствуешь себя, как в самом настоящем фильме ужасов, только наяву. За месяц люди сошли с ума, кто-то покончил с собой, прыгая из окон, кто-то пытался как можно скорее уехать из города, но по пути тебе встречаются машины, столкнувшиеся со столбами, перевёрнутые набок фуры и газели. Магазины обкрадены, почти не осталось еды и воды, а твоих запасов хватит всего лишь на несколько дней. За месяц мир сошёл с ума, умер.

— Мамочки, — прикрываешь рот, когда проходишь мимо больницы, где лежит сотня трупов, завёрнутых в белые простыни. Все, кто мог, покинули город, пока обычные жители старались спрятаться дома и дождаться военных, как обещали по телевидению, которое теперь, кстати, тоже не работает. Ты рыдаешь, просто стоя напротив горы мертвых людей, среди которых могут быть твои друзья, одногруппники.

— Пригнись! – слышишь громкий мужской крик, на который оборачиваешься тут же и видишь несущегося на тебя монстра, который когда-то был человеком. Жмуришься, слыша секундный выстрел и как безжизненное тело падает прямо к твоим ногам. Кажется, вся жизнь перед глазами пролетела. – Блять, тупая женщина, ты откуда вышла, что не знаешь, что гулять опасно по городу? Почти две недели страшная эпидемия, превращающая людей в хуй пойми что, а она просто гуляет по городу, словно ничего не случилось! – к тебе быстро направляется озлобленный парень с пистолетом, что пугает тебя сильно.

— П-Простите, — единственное, что успеваешь сказать, прежде чем тот закатывает твои рукава, проверяя на наличие укусов, прикладывает руку ко лбу, удостоверяясь, что температуры нет и ты вполне вменяема.

— Откуда взялась, как долго пробыла в квартире? Ты находилась в квартире с больным человеком? Почему ушла из дома? – парень задаёт слишком много вопросов, крепко держа за руку, чтобы ты никуда не сбежала. – Отвечай, живо!

— С начала объявления службы спасателей до сегодняшнего дня, в квартире был болен отец, сбежала, потому что он превратился в это, — с дрожью указываешь на лежащее тело мертвеца с простреленной головой.

— Ладно, — вздыхает парень.

— Погодите, можно с вами?

— Со мной? Ты знала, что в толпе тяжелее всего вовремя сориентироваться, если на нас нападёт группа упырей? Но если подумать, что ты можешь предложить взамен?

— У меня есть запасы, их хватит на несколько дней, если вас трое и меньше, то неделю прожить можно, только молю, не оставляйте меня одну, я потеряла семью, на моих глазах собственный отец начал жрать своего же сына, я бежала со всех ног из той квартиры, лишь бы меня не постигла та же участь! – тебе страшно даже думать о том, что в будущем предстоит видеть всё больше и больше смертей, именно поэтому хочется хвататься за любых живых людей. Это самое настоящее чудо, что ты сейчас встретила кого-то из выживших.

— Весьма заманчиво. Нас как раз всего трое, — обдумывает незнакомец, — ладно, посмотрим, на что ты сгодишься, но имей ввиду, в любом случае я брошу тебя, если на твоём теле появится укус или температура начнёт повышаться, поняла?

— Да, поняла. Меня, кстати, Т\И зовут.

— Джисон, будем знакомы.