Переписать прошлое

1.26.

ЛАЛИСА

Я не могу ни о чём и ни о ком думать, кроме Чонгука.

С первого дня нашего знакомства меня непреодолимо влекло к нему, вопреки всем законам логики и здравого смысла.

Как бы я не злилась на него, какие бы скверные поступки он не совершал, я всё равно продолжала грезить им, в то же время ругая себя за эту слабость.

Стокгольмский синдром?

И пусть!

На сколькие вещи я ещё закрою глаза?

Поспорил - да, паршиво, больно, низко, но я готова простить.

Сама не без греха.

А что если бы Нини и Розэ предложили поспорить на него ради шутки?

Я бы стала махать перед их лицами принципами?

Ага, конечно.

Да первая бы сказала: «А, погнали!».

Может и он также?

А потом влюбился - и всё перестало быть игрой?

Сам себе психолог и сценарист Лалиса продумывала разные варианты событий.

Он спал с Розэ, после того, как уехал от меня.

С мерзавкой Соён, когда я на эмоциях показала ему сообщение от Джина про отель, да с кучей девиц ещё.

От одной мысли, что он желал кого-то ещё, как он прикасался к другим, целовал, трогал руками, был внутри них, мой внутренний вулкан ревности начинал кровоточить и заливать разгорячённой лавой все внутренности.

Во мне просыпалась мстительная сучка, которая хотела утопить в этой лаве каждую, чтобы смыть с них остатки его запаха, прикосновений, поцелуев.

Я ещё не спала с ним, но он уже был во мне.

Я чувствовала его в себе каждую секунду, гуляла ли с Боми, разговаривала ли с Джином, шла ли в свою любимую студию, как сейчас.

Я представляла, как он касается меня, как подсаживается на моё тело и мечтала, чтобы ему всегда было меня мало, как Эдварду Беллу из Сумерек. Эта фраза из сцены со свадебной церемонии прочно засела в голове.

Ну вот, такими темпами я и свадьбу нашу начну представлять, и детей.

А что, если я случайная попутчица на его разгильдяйском пути, на котором штабелями лежат лучшие красавицы мира?