Bondage.|| jenkook

Part 14.

Королевство Мин никогда не было слишком богатым или слишком влиятельным. Но престол есть престол, а королевская семья есть королевская семья. Стоит ли говорить, что у маленькой Мин Чеён не было шансов на хорошие отношения со своими многочисленными братьями и сёстрами, не желающими её замечать почти с рождения? Они всегда были заняты только собой и своей погоней за троном. Никому не было дела до самого младшего члена их семьи, которая ко всему прочему никогда на этот престол не претендовала.

Мин Чеён была девушкой с забавной и яркой детской улыбкой, но, помимо того, в свои шестнадцать она была уже статна и красива. Все к ней относились хорошо и, наверное, только Мин Юнги, её четвёртый по старшинству брат, косился на неё с подозрением, говоря, что та либо растёт сабом, либо гнилой тварью, что рано или поздно непременно явит миру свои непомерно острые клыки и длинные когти. Чеён на это только смеялась и отмахивалась, говоря, что ничего из этого не может быть правдой, потому что всё в ней говорило о прирожденном доминировании.

Быть может, на Юна так сказывался мандраж по поводу того, что теперь он был претендентом. Ему было девятнадцать, и его предназначение уже было известно, — он был доминантом. Только вот саб его, молодая рыжекудрая девушка с прелестным характером, аккуратными розовыми губами, яркими голубыми глазами и милой россыпью веснушек на лице, плечах и спине, погибла при странных обстоятельствах через один год после того, как Мин привёл её в замок. Тогда ему было ещё семнадцать, и, сказать честно, ему тут же стали неинтересны все эти гонки за место короля, — ему было достаточно любоваться своей истинной парой, обычной девчонкой, дочерью одной из слуг. Он был ей увлечён, и в те семнадцать лет улыбка весьма редко покидала его лицо. Однако после смерти Элиот, именно так звали ту хрупкую красавицу, ничего более похожего на улыбку, чем звериный оскал, его лицо не украшало. Мин Юнги в свои девятнадцать лет был немного не в себе и уже умел скрывать боль за маской будущего правителя. То, что это будет именно Юнги, решил нынешний король. Вскоре он уступит ему место. Уступит место человеку, время от времени, как бывает с доминантами, навсегда потерявшими свою любовь, шептавшему в ночном бреду не менее любимое имя, будто в попытке вернуть ускользающую тень прошлого. Он очерствел после этого, и более ни к кому не выказывал нежности. Мин Юнги, кажется, навсегда выучил один важный урок: никому не должно быть известно, что у тебя на душе, и никому нельзя позволить дотянуться до своего счастья.