Bondage.|| jenkook

Part 22.

Сколько себя помнил, Чон Хосок жил в смертельной опасности. Ему не посчастливилось родиться первенцем семьи с самой кровавой историей среди четырёх крупнейших королевств их континента. Он был первым и напоминал самому себе сухой чертёж, набросок, черновик, на котором его король и королева учились. И он учился вместе с ними. Выживать учился.

Королева никогда не была к нему добра, она вообще не обращала внимания на него, как на сына. Но она всегда употребляла в его сторону казавшееся очень важным в детстве «юный господин». После у него родилась сестра, потом брат и ещё брат. Королева всё так же обращалась к нему как к «юному господину», даже когда называла Чонгука «сын мой».

Чон Хосок, сколько помнит себя, живёт в смертельной опасности. И не счесть, сколько раз его пытались отравить, задушить, зарезать или похитить. Всю его сознательную жизнь на него давило грузом клеймо будущего правителя самого кровавого из четырёх королевств. Хотя, по его скромному мнению и данным исторических знаний, Чоны были жесточайшим королевством не среди четырёх королевств, а среди всех пяти континентов. Изначально королевств и государств было многим больше. А Чоны были самым маленьким из них. Но однажды на них напало одно из таких же королевств, и так случилось, что они проиграли. Раз, два, три. Королевство росло и начало само захватывать чужие территории, разрастаясь до невероятных размеров.

Королевство Ким, Пак и Мин тоже развивались, и к какому-то моменту все поняли, что так продолжаться не может. Они заключили договор о мире. Но оно не мешало, то и дело пытаться откусить друг от друга кусочек территории. Хо смеётся и думает, что пусть они даже самые жестокие, всё равно не самые большие. Самым большим было королевство Пак. Кимы были третьими, Мины последними.

Когда Хосоку было шесть, их семью пригласили на бал королевства Ким. Их правящая династия хотела представить всем маленькую принцессу Ким Дженни. Тогда в их семье уже были и братья и сестры, но бал этот был заключением союза. Конечно же, помимо дня рождения этого невероятного ребёнка.

Уже тогда Хосок не понимал, почему все видят в девчонке будущее доминанта. Та всегда была хрупкой,и неужели никто не замечал этой безумно сладкой широкой улыбки? Старшему было страшно даже случайно коснуться её. Вдруг рассыплется или того хуже заплачет. А там сразу расторжение перемирий, союзов и начало новых войн. В свои шесть лет Чон Хосок видел достаточно крови, чтобы, казалось, никогда не хотеть новых кровопролитий.