Чеён ненавидит звуки пианино. Они мерзко разрезают тишину, впиваясь в сознание. И прежде всего, заставляют вспоминать не лучшие периоды жизни. Чеён ненавидит пианино и Ким Дженни, но больше всего, кажется, ненавидит то, что они неразрывно связаны между собой.
Старшая играет каждый день, извлекая из инструмента самые различные звуки. Музыка, что выходит из-под её пальцев, каждый день становится всё нагруженней, но при том изящней. Будто бы саб эта вновь вспоминает не как играть, а как жить. Чеён ненавидит таких людей. Людей, способных заставить вспоминать то, что хотелось бы забыть. Ей сбежать хочется куда-нибудь, в угол запрятаться тёмный да молить лишь о том, чтобы эти звуки больше не слышать никогда. Но ноги из раза в раз сами тащат тело к зале огромной, где слышно лучше всего. Музыка Дженни пропитана любовью и, неясно, то ли к самой жизни, то ли к желанию жить. А это не одно и то же.
Чеён точно знает.
Она никогда не заходит, в себе держит. И не знает, то ли совсем сломается, если войдёт. Или ненавистью взорвётся да выплеснет все свои чувства наружу. И это, да, опять же, не одно и то же. Ведь, в самом деле, она ненавидит эти мерзкие звуки и эту невыносимо спокойную Ким Дженни, но те сливаются воедино и друг без друга не идут, кажется. Старшая открыта до предела, а Мин и душу, и сердце в доспехи заковала. Это тоже способ жить. И не ясно, что больнее, в самом деле.
— Ты лажаешь, — голос собственный со стороны слышит будто. Не помнит, как вошла. Она в латах, но внутри пустота звенящая. — Эта мелодия должна звучать иначе. Отвратительно. Даже мой брат исполнил бы лучше.
Не выдерживает. Потому что жизнь свою посекундно вспомнила. Потому что слышала каждый миг их с Чимином нелепого разговора. Потому что видела,как глупо выглядит Пак, если Джен рядом. Жалко и совсем недостойно короля. Он стесняется собственных слов и вовсе не способен кого-то напугать. Внутри Чеён от этой нежности внутри натягивается что-то до предела. От ласкового поцелуя лопается. Мысли внутри роятся, страхи старые вьются ядовитыми змеями. Она тоже хочет не в доспехах металлических. Она тоже хочет босыми ногами по податливо расходящемуся под весом песку чужой души. И не больно чтобы. И не пусто чтобы.
В ней кипит, кричит всё. Лавовые пузыри лопаются и да, не выдерживают. Дженни принимает всё как должное, словно бы знает, что иначе Чимин с ней вести себя не способен. А у Чеён душа — ворох листьев сухих, гербарий изломанный, забытая кем-то среди страниц старой книги, что пылится в библиотеке. Её сорвали да с собой забрали, как красивое что-то. Между страниц уложили. Но забыли. Она рвётся и трескается на маленькие части. Рассыпается по жилкам и прямо к чужим ногам, когда книгу в руки берут, и увидеть там засохший цветок не ожидают. И да, она ненавидит эти звуки, что выливают чужие длинные пальцы из клавиш рояля.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Bondage.|| jenkook
FanfictionЕсли бы Дженни сказали, что через несколько месяцев её прекрасная королевская жизнь закончится, она проиграет войну и будет носить позорный ошейник с гербом королевства Чон,она бы послала этого человека на корм свиньям. Но вот неприятный материал да...
