Bondage.|| jenkook

Part 44.

Дженни в очередной раз за ночь устало раскрывает глаза и переворачивается в огромной кровати. Ей места слишком много, и она отвыкла засыпать без крепких надёжных объятий. Её жутко раздражает и огонь в камине, и дурацкая зелёная ширмочка, расползающаяся отблесками огня по полу. Её душат стены этой жуткой комнаты и безразличие, которым её одаривает Чонгук. Всё это злит и лишь укрепляет то неловкое чувство собственной разбитости. Полное шрамов тело теперь кажется использованной оболочкой, — её доминанту, в самом деле, наскучило. Её доминанту, в самом деле, не хватает и не нужно.

Эти мысли некрасиво размазываются по сознанию и не отпускают, даже когда Ким изо всех сил старается уснуть. Её терзает столь много мыслей, что кажется, на сон она, в самом деле, не имеет никакого права. Треклятая записка, что она в очередной раз сожгла в камине, ненавистна ей даже более равнодушия Чонгука. Она видел Рену. Та страшно напугана и лишь качает головой в стороны. У неё судорожно дрожат плечи, и она боязливо оглядывается по сторонам, когда их оставляют с Дженни наедине.

— Э...это саб, госпожа Дженни, — она до побеления пальцев сжимает свою руку на рубахе старшей, и обеспокоено разглядывает её во все глаза. — Никому не верьте, они все хотят вас обмануть!

Она постоянно нервно сглатывает и пугливо оглядывается, то и дело прижимая к себе перебинтованные руки. Она жмётся к стене и не смеет сомкнуть глаз более, чем на несколько секунд. За ней присматривают неумелые детки слуг и служанок, но более Рена не произносит ни слова. Замок наполняется странными перешептываниями и слухами. Дженни на это только хмурит брови, закатывает глаза и тяжко вздыхает, — она очень сомневается, что призраки, даже если они существуют, умеют искусно орудовать ножами и лезвиями, аккуратно вырезая из различных книг слова и буквы. Ещё больше Дженни сомневается в том, что духу, каким бы мстительным он ни оказался, едва ли нужен для убийства фруктовый нож.

Она всё так же обедает рядом с королём, но теперь они ни о чём не говорят, — Чонгук приглашает танцовщиц, предпочитая созерцать пластично двигающиеся тела вместо угловатой и недовольной саба. Когда Дженни видит, как его рука тянется к не опробованному дегустатором вину, Ким сама не понимает, как нервным и быстрым движением руки смахивает со стола фужеры, полные алой жидкости. Чон замирает, смотря на растекающееся по полу и скатерти уродливое пятно, и, черноволосая готова поклясться, в секунды приходит в самое скверное из своих настроений. Он явно хочет что-то сказать, но лишь презрительно хмыкает и подзывает к себе слуг. Те появляются почти мгновенно, тут же подливая ему в новый фужер новую порцию вина. Дегустатор виновато раскланивается, пробуя вино короля и уже через несколько минут подтверждая опасения Дженни, — мужчину кривит от боли. Он задыхается и молит о помощи. Чонгук лишь хмурится ещё сильней и приказывает вылить всю бочку, раздраженно выходя из-за стола и удаляясь в свои покои. Она долго сидит в библиотеке, перебирая книги. Все книги, что были изрезаны, оказываются поразительно знакомы девушке. Она скептично дёргает бровью и закрывает очередной осквернённый фолиант, раздраженно возвращаясь в свою комнату.