Bondage.|| jenkook

Part 36.

Чонгук открывает глаза и ещё долго не может прийти в себя. Перед ним всё плывёт, да к тому же он совершенно не понимает, где находится. Не может отделаться от ощущения, будто бы ему чего-то не хватает. Чего-то слишком привычного, чтобы не заметить этой пропажи. Он ежится от холода и слабо хрипит, приподнимаясь на руках. Хмурится от лёгкого покалывания в висках.

Мягкие подушки и одеяла податливо проваливаются под его весом. Он шипит от боли в боку, и уже через несколько секунд балдахины кровати отодвигаются в сторону, пропуская внутрь солнечный свет дня. Первое, что бросается Чонгуку в глаза — смольные чёрные волосы и такие же угольные глаза, что заставляют Чона нахмуриться.

— Ты кто? — раздраженным голосом интересуется король, разглядывая совершенно незнакомого ему человека.

Тот закатывает глаза и тяжело вздыхает, царапая короткими ногтями перебинтованную шею. Он мягко давит на грудную клетку парня, заставляя того вновь повалиться на кровать, и выдаёт всё так же незнакомым голосом:

— Это, конечно, хорошо, что Вы очнулись, Ваше Высочество, но сейчас Вам нужно больше отдыхать. Я передам вашему брату, что Вы пришли в себя, — черноволосый начинает казаться смутно похожим на кого-то, но так и остаётся для Чонгука загадкой.

— Я спросил: «Кто ты», — уже более громким тоном повторяет Чон. — Отвечай.

— Ох, — человек напротив издаёт полный иронии смешок. — Прошу меня простить. Меня зовут Квон Джиён, я всего лишь личный лекарь вашего брата, Короля Чон Хосока, — парень склоняется в якобы уважительном жесте и выходит прочь, так более ничего не говоря.

Блондин хмурится ещё сильнее и устало прикрывает глаза. В голове полная каша и пустота одновременно. Ему кажется, будто бы ему снился какой-то сон, а последним его воспоминанием остаётся прошивающая тело ледяная вода и размытый силуэт саба, оставляющую его одного в кабине кареты. Хмыкает насмешливо и смотрит на собственную руку, проверяя, осталось ли там то имя, о котором ему не хочется вспоминать. Он не знает, как здесь очутился и как долго спал. Он знает лишь то, что ему снился странный сон, полный чужих воспоминаний и бессвязных отрывков. Там завывал снежный ветер, и оседали мёртвые взгляды. Там был человек с запястья. Чонгуку не хочется произносить её имени.

Всё ещё чего-то не хватает.

Чон зевает громко, когда в комнату вваливается Хосок со своей извечной улыбкой. Он громко смеётся, когда видит хмурое лицо своего брата, и как обычно нарочито добродушным голосом выдаёт: