Тень. Коты-Воители

9

Глава 9
Яркие лучи восходящего солнца пробивались сквозь деревья, окрашивая лесную подстилку полосами света и тени. Солнце почти не грело, а воздух был свежим и бодрящим. Ночегрив пробирался сквозь сосны на обратном пути к лагерю.
Ему было не очень комфортно в племени, пока Солнцесветница дежурила в лагере Речного племени, но он изо всех сил старался приспособиться к такой жизни. Белка и мышь, свисающие из его пасти, были самым ярким доказательством того, что он может быть полезным для нового племени.
«Надеюсь, всё получится, — подумал он. — Я не боюсь Ягодки и её глупых испытаний».
Но когда он добрался до лагеря, первым, кого он встретил, была Ягодка. Вместе с Пижмолистой она сидела возле кучи свежей добычи, и когда Ночегрив направился к куче, чтобы положить добычу, она заметила его и что-то пробормотала на ухо Пижмолистой.
— Я хочу поговорить с тобой, — объявила она, как только Ночегрив подошёл чуть поближе.
«А как насчёт «молодец» или «отличная охота»?» — Ночегрив изо всех сил старался подавить волну негодования. Меньше всего ему хотелось ссориться с Ягодкой. Его отношения с матерью Солнцесветницы и без того были плохими.
— Конечно, Ягодка, — мяукнул он, бросив добычу и вежливо склонив голову. — Что ты хочешь?
— Не здесь. — Ягодка поднялась на лапы. — Следуй за мной.
Она повела их через лагерь к тихому месту возле детской под укрытием терновника. Пижмолистая поплелась за ними; Ночегрив чувствовал себя пленником, которого сопровождают два охранника.
Ягодка села и навострила уши, показывая Ночегриву, что он должен сесть рядом с ней. Он неохотно повиновался. Пижмолистая села на расстоянии лисьего хвоста от них. Ночегрив чувствовал, как его плечи сводит судорогой от напряжения, но он изо всех сил старался выглядеть спокойным.
— Солнесветница — моя дочь, — начала Ягодка, — и, очевидно, я очень забочусь о её счастье.
— Я тоже! — воскликнул Ночегрив.
Ягодка покосилась на него, прищурив глаза; стало ясно, что сейчас не его очередь говорить.
— Я всегда думала, что она найдёт себе пару из племени Теней, — продолжила Ягодка, — и до сих пор не вижу причин, почему бы ей этого не сделать. Кстати, где вы познакомились?
— Мы впервые увидели друг друга на Совете, — ответил Ночегрив. Он не собирался рассказывать Ягодке, как он и Солнцесветница по разным причинам чувствовали себя несчастными в своих племенах.
Ягодка пренебрежительно фыркнула.
— На Советах всегда происходит много новых знакомств.
Ночегрив мог понять, почему Ягодка так говорит. Должно быть, таким же образом её сын Шпилевик познакомился с Бахромой.
— Ты, верно, очень хочешь стать парой Солнцесветницы, раз ради неё ушёл из родного племени, — продолжала Ягодка. — Ты, очевидно, думаешь, что она тебе подходит. Но что заставляет тебя думать, что ты подходящий кот для неё?
Какое-то время Ночегрив не знал, что ответить. Он никак не мог описать Ягодке тот восторг, чувство сплоченности, которые он испытывал, когда был рядом с Солнцесветницей.
— Ну… — неловко начал он. — Мы ладим — нам нравятся одни и те же вещи, и у нас одинаковое чувство юмора.
Ягодка фыркнула, его слова её явно не впечатлили. Ночегрив понимал, что не мог её винить.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сделать её счастливой, — продолжил он.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — мяукнула Ягодка. — Но сможешь ли ты хранить ей верность?
Ночегрив обиженно взъерошил мех.
— Конечно!
— О, конечно… — тон Ягодки был насмешливым. — Но разве мы можем забыть, что ты предал родное племя и свою семью, чтобы уйти в племя Теней? И это после того, как Грозовое племя было разрушено Угольком? Как я могу поверить, что ты будешь предан своей паре?
— Я не могу заставить тебя в это поверить, — признался Ночегрив. Подушечки его лап покалывало от вины; Ягодка была права, когда обвиняла его в предательстве племени, хотя и не знала причин его ухода. — Но если я выполню свои испытания и стану воином племени Теней, я покажу тебе, насколько я могу быть верным.
— А ёжики летают! — отрезала Пижмолистая.
— Ну, может быть, ты сможешь быть верным. — Похоже, Ягодку он тоже не убедил, как её соплеменницу. — Солнцесветница что-нибудь рассказывала тебе о Лучесвете?
— Да! — Ночегрив не мог скрыть нотку торжества в своём голосе. — Если ты имеешь в виду, что она когда-то думала, что станет с ним парой. Она мне всё рассказала.
— Всё? — повторила Ягодка. — Как она любила его, ещё будучи котёнком? Как она доверяла ему и мечтала, что у них будут дети? И как она была убита горем, когда он её предал?
— Я обо всём этом знаю, — ответил Ночегрив, хотя это было не совсем так. Он почувствовал холодок сомнения в своем сердце; он не догадывался, насколько Солнцесветница была вдохновлена идеей жизни с Лучесветом.
«Смогу ли я занять его место?»
— Я могу понять, что чувствует Солнцесветница, — продолжала Ягодка. — После потери Лучесвета она запросто могла влюбиться в первого же кота, который был рядом с ней. Но что, если она передумает? Ты усложнишь ей жизнь, если останешься здесь. Посмотри, как тяжело пришлось Шпилевику и Бахроме.
«Да, им пришлось тяжело… из-за тебя», — подумал Ночегрив, но у него хватило ума не высказывать эту мысль вслух. Мать Солнцесветницы и так не казалась особо дружелюбной, а он не хотел усугубить ситуацию.
— Я буду жить здесь до тех пор, пока этого хочет Солнцесветница, — ответил он.
Ягодка пожала плечами.
— Я знаю, что она не передумает быть с тобой, — мяукнула она. — Но предупреждаю, тебя никогда не примут в племя по-настоящему, даже если ты справишься с испытаниями.
— Да, никто не хочет, чтобы ты оставался здесь, — вставила Пижмолистая.
Ночегриву очень хотелось расцарапать когтями их самодовольные морды. Но он знал, как это глупо. Если мнение Пижмолистой не имело значения, то Ягодка была матерью Солнцесветницы, и если он собирался остаться в племени Теней, то должен был как-то наладить отношения с ней. Без этого жизнь в племени будет тяжелее.
Глубоко вздохнув, Ночегрив поднялся на лапы и почтительно склонил голову перед Ягодкой.
— Мне жаль, что ты так ко мне относишься, — мяукнул он. — Сейчас я ничего не могу сделать, чтобы переубедить тебя. Я просто надеюсь, что ты дашь мне шанс показать, насколько я могу быть предан племени.
Не дожидаясь ответа, он повернулся, прошествовал мимо Пижмолистой и направился к палатке воинов.
Ночегрив еле удержал себя от желания распушить мех, он не мог показать, что разговор заставил его понервничать. Но сохранять спокойствие было очень непросто, особенно учитывая, что Когтезвёзд должен был уже вот-вот объявить о его втором испытании.
Ночегрив не переживал бы так сильно, будь здесь Солнцесветница, но она всё ещё дежурила в Речном племени. Уже сегодня она должна была вернуться; он высматривал её с рассвета, но её всё не было.
«С чем бы мне ни пришлось столкнуться, я должен буду справиться с этим в одиночку».
Когда Ночегрив подошёл к Когтезвёзду, предводитель племени Теней коротко кивнул ему.
— Я знаю, что ты ожидаешь, когда я скажу тебе о втором испытании, — мяукнул он. — Но у моей подруги Голубки есть идея получше.
Он ласково взглянул на серую кошку, которая стояла рядом с ним, и взмахнул хвостом, призывая её заговорить. Ночегрив почувствовал, как внутри него всё начало сжиматься от опасения, когда кошка обратила на него взгляд своих зеленых глаз.
— Испытания, безусловно, очень важны, — начала Голубка, — но не менее важно разобраться со старым племенем. Когда-то я была воительницей Грозового племени, и я помню, как трудно было оставить своё племя и семью, чтобы быть с котом, которого люблю. Итак, Ночегрив, — мяукнула она, — я отведу тебя в Грозовое племя, чтобы ты мог попрощаться со старым племенем.
— Это моё второе испытание? — спросил Ночегрив.
— Нет, — ответил Когтезвёзд голосом, не терпящим возражений. — Но мы считаем, что тебе нужно это сделать.
Это было хуже любого испытания, которое только мог вообразить Ночегрив.
Он приготовился к самому трудному испытанию, которое только могла придумать Ягодка, но вместо этого ему придётся столкнуться со своими родственниками и бывшими соплеменниками, которые явно будут ним недовольны. Судя по тому, что Зяблинка сказала на Совете, его мать, Огнесветик, была в ярости, и они обе ожидали, что он потерпит неудачу.
Кроме того, он всё ещё боролся с сомнениями после разговора с Ягодкой. Кое-что из того, что она сказала, ранило его до глубины души: слова о том, что он предал Грозовое племя и свою родню; а также рассказ о глубокой, длительной любви, которую Солнцесветница испытывала к Лучесвету.
«Но я ничего не могу поделать, кроме как пережить это».
— Я действительно должен это делать? — спросил он Голубку.
«Я лучше сражусь с лисой или убью целое гнездо змей!»
— Думаю, тебе будет полезно уладить отношения со своим племенем и родней, — ответила Голубка. — Это будет хорошо и для племени Теней. Нам не нужен новый соплеменник, который принесёт с собой груз проблем из старого племени. Кроме того, ты сможешь уладить все проблемы и окончательно решить, хочешь ли вступить в наше племя. Вдруг это простой порыв эмоций?
Удушающая волна смущения захлестнула Ночегрива. Голубка, должно быть, слышала его спор с сестрой на последнем Совете.
— Разве я не могу просто поймать ещё целую кучу лягушек? — спросил он.
Голубка издала веселое мурлыкание.
— Позже ты будешь меня благодарить, — заверила она его. — Жаль, что у меня не было такой возможности. Такой поход будет полезен и для тебя, и для твоих старых соплеменников. Кроме того, — добавила она, — если тебе покажется неправильным прощаться таким образом, возможно, это значит, что ты совершил ошибку.
Подавив вздох, Ночегрив вынужден был признать, что Голубка не отступит. Он больше не пытался спорить; его посетила мысль, что, возможно, племя Теней таким образом проверяет его способность подчиняться приказам.
— Хорошо, — покорно мяукнул он. — Я буду готов, когда ты будешь готова.
Голубка позволила ему взять добычу, прежде чем они бок о бок направились из лагеря. Сначала Ночегрив чувствовал себя неловко; он никогда раньше не разговаривал наедине с подругой предводителя. Несмотря на то, что они родом из одного и того же племени, Голубка покинула Грозовой лагерь ещё до его рождения.
— Что ты чувствовала, когда покинула Грозовое племя? — осмелился он спросить через некоторое время.
— Я влюбилась в Когтезвёзда, когда ещё была кошкой Грозового племени, — ответила Голубка, пока они шли по мягкому слою сосновых иголок, покрывавшему большую часть земли на территории племени Теней. — Нам не разрешалось быть вместе, поэтому мы держали наши отношения в секрете так долго, как могли. Но мы не могли больше это скрывать, потому что я ждала котят. Мне стали сниться сны, что котята столкнутся с опасностью, если я рожу их на территории племён.
Ночегрив резко вздохнул.
— Что ты сделала?
— Я последовала внутреннему голосу и ушла, — ответила Голубка.
— Но куда? — Ночегрив не мог себе представить, что может случиться с кошкой и её котятами, оставшимися без заботы и защиты племён. — А как насчет Когтезвёзда?
— Я видела во сне одно место, большое Место Двуногих, — объяснила Голубка. — Я отправилась на его на поиски. Я просила Когтезвёзда пойти со мной, но сначала он был уверен, что не может покинуть племя. Племя Теней переживало ужасные времена. Однако через некоторое время Когтезвёзд всё же решился покинуть племя, и мы несколько лун растили котят в Месте Двуногих. Кошки, с которыми мы жили, были добрыми. Мы могли бы даже остаться, но… — её голос затих, а взгляд стал задумчивым.
— Почему ты вернулась? — спросил Ночегрив.
— Когтезвёзду начали сниться видения о племени Теней и Рябиновой Звезде. Он был нужен племени, — объяснила Голубка. — Выяснилось, что пока его не было, Рябиновая Звезда отказался от предводительства, и племя Теней распалось. И в глубине души, — добавила она, — мы оба знали, что хотим, чтобы наши котята выросли в племени. В племенной жизни есть свои проблемы, но отказаться от неё нельзя.
Ночегрив посмотрел на серую кошку с большим уважением. Наверное, ей было тяжело бросить племя и всё, что она знала, особенно когда носила котят. А вернуться обратно, может быть, было даже сложнее.
«Я думал, что это мне трудно, — рассуждал он. — Но Голубке было ещё тяжелее, когда она осталась одна с котятами и без помощи племени».
— Ты когда-нибудь жалела, что ушла в племя Когтезвёзда вместо того, чтобы он перешёл в твоё? — спросил он.
Голубка покачала головой.
— Я иногда скучаю по Грозовому племени, особенно по своим родственникам, но Когтезвезду суждено было стать предводителем племени Теней. Я очень люблю его и хочу вместе растить наших котят. Я чувствую себя частью племени Теней, здесь я нашла храбрых умных соплеменников. Я предана новому племени, и теперь, когда возвращаюсь в Грозовое племя, мне кажется, что я в гостях, а племя Теней — мой настоящий дом. Надеюсь, ты когда-нибудь почувствуешь то же самое, Ночегрив.
Ее слова заставили Ночегрива задуматься о Солнцесветнице. Даже сейчас она находилась в Речном племени, выполняя важные обязанности. Очевидно, она была важной частью своего племени.
«Интересно, добьюсь ли я когда-нибудь такого уважения в племени Теней, — спросил он себя. — Звёздное племя знает, что в Грозовом племени я так и не смог этого сделать».
После пересечения границы Небесного племени, они старались держаться поближе к озеру.
— Я не хочу встретить их патруль, — мяукнула Голубка, настороженно оглядывая опушку. — Листвяная Звезда так враждебно отнеслась к нам на Совете. Кто знает, что она приказала патрулю делать с чужаками?
Ночегрив тоже навострил уши и всмотрелся в тени под кустами и зарослями папоротника. Его грудь словно сжала массивная лапа. Но когда он попробовал воздух, запах Небесного племени показался ему довольно старым, и он постепенно успокоился. Вскоре он и Голубка пересекли опасную территорию.
Вскоре запах Грозового племени ударил Ночегриву в ноздри, и он с потрясением понял, что считает его чужим. Он так привык к запаху племени Теней… он сам впитал этот запах.
«Что обо мне подумают, когда я приду в лагерь Грозового племени, весь пропахший племенем Теней?»
Голубка остановилась на границе Грозового племени и села.
— Подождём патруль, — мяукнула она и начала спокойно приводить себя в порядок. Ночегрив сделал то же самое, полагая, что, по крайней мере, не появится в своём старом племени неряшливым. Его шкуру покалывало от волнения, пока он с волнением спрашивал себя, кого они первыми встретят на границе.
«Пожалуйста, Звёздное племя, пусть они не говорят ничего плохого обо мне перед подругой моего нового предводителя!»
Наконец повеяло более сильным запахом Грозового племени, зашуршали папоротники по ту сторону границы, и появился патруль Грозового племени. Первым шёл Львиносвет, следом — Вишня и Шмель.
— Эй, Голубка! — Львиносвет поприветствовал бывшую соплеменницу взмахом хвоста, а Вишня подбежала к ней, чтобы коснуться носом.
Тем временем Шмель остановился, его мех начал топорщиться, он свирепо посмотрел на Ночегрива.
— Что он здесь делает? — спросил кот.
Львиносвет вздрогнул от неожиданности; он явно не заметил Ночегрива в пылу радости от встречи с Голубкой.
— Да, что ты здесь делаешь? — спросил он у Ночегрива.
К облегчению Ночегрива, он звучал скорее растерянно, чем враждебно.
— Я пришла в гости к Искре, — ответила Голубка. — А у Ночегрива дела с Кувшинкой и некоторыми его родственниками.
Шмель явно не был впечатлён и издал низкое рычание. Львиносвет немного помедлил, но затем резко кивнул.
— Всегда пожалуйста, Голубка, — мяукнул он. — Думаю, Ночегрив тоже может идти, раз уж он с тобой.
Голубка толкнула Ночегрива через границу; он почтительно склонил голову перед Львиносветом, проходя мимо.
Как только они вошли в лагерь Грозового племени, Ночегрива нахлынуло странное чувство, целая волна незнакомых прежде ощущений. Его старый дом выглядел так же, как всегда, с воинами, занятыми своими делами, или отдыхающими под слабым солнечным светом Листопада, и всё же он выглядел совершенно незнакомо.
«Он не изменился, — понял он. — Это я изменился. Я уже не тот».
Он понял также, что все в лагере устремили на него взгляды. Ему потребовалось всё самообладание, чтобы оставаться рядом с Голубкой.
— Кувшинка! — Голубка заметила бывшую наставницу Ночегрива возле кучи свежей добычи и поманила её взмахом хвоста.
Кувшинка помедлила мгновение, а потом подошла к ним и коснулась носом Голубки.
— Привет! — мяукнула она. — Приятно видеть тебя снова.
Когда она повернулась к Ночегриву, выражение её морды выдавало настороженность, но не злобу. Она ничего не сказала, но в её глазах был немой вопрос.
— Я пришёл извиниться за то, как ушёл, — ответил Ночегрив, из-за волнения слова путались. — Это было грубо и эгоистично с моей стороны. Но я хочу, чтобы ты знала, что мой уход не имеет к тебе никакого отношения. Я был недоволен жизнью здесь, но ты была замечательной наставницей, и ты заслуживала большего, чем сбежавшего ученика, который даже не попрощался и не поблагодарил. Но… теперь… — слова с трудом выходили наружу. — Мое сердце в племени Теней. Надеюсь, ты понимаешь.
Взгляд Кувшинки стал задумчивым, и она несколько мгновений молчала. Ночегрив ждал, его сердце стучало так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
Наконец Кувшинка склонила голову.
— Требуется большое мужество, чтобы признать это, — мяукнула она. — Я принимаю твои извинения. Но есть и другие соплеменники, которые тоже заслуживают извинений.
«Вот чего я боялся».
— Я знаю, — смиренно пробормотал он. — Ты знаешь, где я могу их найти?
— Они сейчас в палатке воинов, — ответила Кувшинка. — Но полагаю, они могут быть не так дружелюбны, как я.
«Как прекрасно! Как будто и без этого проблем не было!»
Кувшинка пошла через лагерь к палатке воинов и, просунув голову сквозь ветки, позвала тех, кого Ночегрив должен был увидеть. Затем она кивнула Ночегриву и удалилась.
Залив появился первым, его глаза сияли от восторга при виде старого друга.
— Ночегрив! — воскликнул он. — Ты вернулся!
Ночегрив едва успел почувствовать облегчение от того, что хоть кто-то был рад его видеть, как появились Огнесветик и Зяблинка. Они холодно посмотрели на него.
— Ночегрив, — Огнесветик склонила голову набок. — Но ты же вернулся, не для того, чтобы остаться, не так ли? Тебя выгнали из племени Теней?
— Конечно, нет! — возразил Ночегрив.
— Тогда почему ты здесь? — спросил Залив. Его восторг угас, сменившись любопытством.
— Я тоже хотела бы это знать.
Голос раздался из-за спины Ночегрива; он обернулся и увидел, как Белка тихонько подошла к ним.
— Привет, Голубка! — продолжила она. — Кувшинка сказала мне, что ты здесь. Я уверена, что Искра захочет тебя увидеть.
Голубка кивнула, её глаза заблестели от предвкушения.
— Я пойду и найду её.
— Эм, ты собираешься оставить меня здесь одного? — прошептал Ночегрив, встревоженный мыслью о том, что его оставят наедине с кучей враждебно настроенных соплеменников.
— Всё будет хорошо! — заверила его Голубка. — Я скоро вернусь. — И она ушла, не оглядываясь.
— Так зачем тогда ты вернулся? — воскликнула Огнесветик, её оранжевая полосатая шерсть взъерошилась. — Или ты думаешь, что можешь приходить и уходить, когда захочешь? Ты ушел от нас, Ночегрив! Ты отверг своё имя, племя, ты… — она замолчала, видимо, будучи слишком рассерженной, чтобы закончить.
Ночегрив тяжело вздохнул.
— Чего ты ожидала от меня? — спросил он. — Ты никогда не видела меня таким, каким я был, ты видела во мне только Огнезвёзда! Если бы я остался в Грозовом племени, наверное, до сих пор вытаскивал клещей у старейшин! В племени Теней у меня есть шанс стать тем воином, которым я всегда хотел быть.
— Это если ты справишься со своими испытаниями, — заметила Огнесветик. — Надеюсь, с ними тебе повезёт больше, чем с воинским испытанием.
Ночегрив был возмущен тем, что его мать упомянула о его предыдущих неудачах.
В этих словах было всё то, от чего он пытался убежать.
— Вот видишь! — прорычал он, позволяя потоку гнева захлестнуть его. — Я справился с испытанием, но ты можешь вспомнить только те случаи, когда я потерпел неудачу. Я только удивлён, что ты не упомянула важность родства с Огнезвёздом. Он же был бы недоволен мной? А это для тебя важнее всего на свете! Почему я должен был остаться?
К его удивлению, Белка шагнула вперёд, успокаивающе положив хвост ему на плечо.
— Ночегрив, переведи дух. Мне жаль, что тебе было плохо в родном племени. Дело не столько в том, что ты должен был остаться, — сказала она ему, — а в том, что ты должен был быть более открытым с нами. Если бы ты дал своим соплеменникам реальный шанс обсудить все эти проблемы, возможно, мы могли бы что-то с этим сделать, и ты бы обнаружил, что на самом деле принадлежишь Грозовому племени.
Ночегрив не мог найти слов. В конце концов, он тихо вымолвил: — Я… не знаю.
— Пока ты об этом думаешь, — продолжила Белка сочувствующим тоном, — есть ещё один кот, которого ты должен увидеть. Это Ежевичная Звезда.
Ночегрив кивнул.
— Хорошо. Спасибо, Белка! — Обернувшись на остальных, он добавил: — Как бы там ни было, я искренне сожалею о том, как ушёл. Но я надеюсь, вы поймёте, что так будет лучше для всех.
— Только ты так думаешь, — пробормотала Огнесветик. — Ты пренебрегаешь теми, кто заботится о тебе.
Ночегрив был уверен, что его мать хотела, чтобы он услышал это, но решил проигнорировать её.
Если Огнесветик действительно любила его, то у неё было достаточно времени показать это, пока он жил в Грозовом племени. А этот визит только спровоцировал новые ссоры.
Кивнув головой Огнесветик, Ночегрив повернулся и последовал за Белкой по осыпавшимся камням, которые вели вверх по краю каменного оврага к палатке предводителя. Ежевичная Звезда сидел снаружи, запрокинув голову и устремив пустой взгляд в небо. Его шкура выглядела неухоженной и словно висела на нём.
— Ежевичная Звезда, к тебе пришёл Ночегрив, — мяукнула Белка.
Предводитель взглянул на Ночегрива; Ночегрив увидел в его глазах проблеск сознания. Предводитель узнал его! Однако Ежевичная Звезда не поприветствовал его.
— Это… мило, — пробормотал он и снова посмотрел на небо.
— Эй, Белка! — Голос Мышеуса донёсся из лагеря внизу; он стоял посередине поляны вместе с Маковкой и Буреломом.
— Где ты хотела, чтобы мы поохотились?
— Мне придется уйти, — мяукнула Белка. — Сейчас! — крикнула она Мышеусу и начала спускаться вниз.
Ночегрив остался наедине с Ежевичной Звездой. Некоторое время он не знал, что сказать; предводитель племени, казалось, не был ни удивлён, ни рассержен его приходом. Ему было всё равно.
— Я сожалею о том, что так плохо покинул племя, — начал он, склонив голову в глубочайшем уважении.
Ежевичная Звезда, казалось, даже не слышал его.
— Посмотри на этих черных дроздов… — Его голос был низкий и мечтательный. — В этом сезоне их так много.
— Знаешь, там… в племени Теней, есть кошка по имени Солнцесветница… — Ночегрив чувствовал себя всё более и более неловко, ему было трудно понять поведение предводителя. — Она такая смелая и красивая. Я люблю её, и я хочу быть с ней. Если бы не она, я мог бы остаться в Грозовом племени. Я хотел быть хорошим воином, хотел, чтобы ты гордился мной.
Ежевичная Звезда по-прежнему даже не посмотрел на него.
— Каждый делает лишь то, что приведёт его к счастью, — мяукнул он.
Ночегрив почувствовал себя так, словно его бывший предводитель ударил его. Ежевичная Звезда был его родственником; Ночегрив считал, что у них есть связь, что он важен для Ежевичной Звезды. Но Ежевичная Звезда, казалось, не хотел с ним разговаривать.
Ночегрив не знал, что ещё он мог сказать, и почувствовал огромную волну облегчения, когда увидел, как Голубка карабкается к нему.
— Ты готов идти? — спросила она.
За этим вопросом скрывался глубокий смысл, но Ночегрив не сомневался в ответе.
— Да, готов!
Он ещё раз склонил голову к Ежевичной Звезде и мяукнул: — До свидания.
Ежевичная Звезда и ухом не шевельнул. Ночегрив повернулся и пошёл за Голубкой.
«Теперь я могу вернуться туда, где мой дом — в племя Теней».