Выйдя из камина, Гермиона увидела просторную комнату. Это, скорее всего, был кабинет. Около окна стояли огромный резной стол и стул. Занавески были зеленоватого оттенка и в данный момент открывали вид на просто таки огромное окно. В комнате царил полный кавардак – на столе куча бумаг, некоторые сложены по стопкам, некоторые скомканные валялись уже не только на столе, и по всей комнате, валялись перья, и тому подобное. Гермиона подошла к дивану, стоявшему у стены, и опустилась на него. Она не потрудилась убрать ни книги, ни пергамент, с него. В данный момент Гермиона была в абсолютной апатии. Она не замечала ни слез, которые лились из её глаз, ни растерянное выражение лица Малфоя. Она просто чувствовала себя маленькой девочкой на этом огромном диване, в этой огромной чужой комнате, рядом с Драко Малфоем. Что же она наделала. Грейнджер опустила лицо на руки и начала плакать. Что она здесь делает? Зачем так поступила с Роном? И этот дом. Он просто давил на неё, он всей своей атмосферой показывал, что ей здесь не место, ей здесь не рады. Она все плакала, а Драко смотрел, не зная, что делать. Ему было действительно жаль. Он понятия не имел, как её утешить, или успокоить. Драко вообще раньше никого не успокаивал и таких отчаянных слез не видел.
- Грейнджер, я надеюсь, что ты плачешь не потому что, здесь «немного» беспорядок?
Она даже не пошевелилась, продолжая плакать.
- Хочешь, я скажу Люси, чтоб она все убрала?
Гермиона его слышала. От этих слов только хуже стало. Она начала плакать пронзительней. Она совсем не знала, кто такая эта Люси и это её угнетало. Драко уже всерьез начал переживать за Грейнджер. У неё опять начиналась истерика. В пару шагов добравшись до неё, Малфой опустился на корточки у дивана. Так он смотрел на неё снизу вверх некоторое время. Потом подумав немного, обнял её за ноги, прижимая к себе и, очень ласково сказал:
- Ну, хочешь, я сам уберу в комнате.
От прикосновения Гермиона невольно вздрогнула. Вытерла рукавом слезы, наконец — то заметив, что она в своей пижаме, которую одела после душа. Посмотрев на Драко, всхлипы начались с новой силой. Сам же Драко взял руками её голову с обеих сторон стараясь успокоить её:
- Ну чего ты плачешь? Никто же не умер… — новый всхлип дал понять, что он говорит не то. – Ну, перестань. Ну почему ты плачешь? Перестань,- сказал он, уже заняв место рядом с ней на диване. Он прижал её к своей груди и начал гладить по голове, её кудрявые волосы запутывались, когда он проводил по ним. Истерика постепенно прекращалась. Вот Грифиндорка совсем затихла, лишь размеренное дыхание доносилось до Драко. Он взял её на руки и понес через дом к спальне. Можно конечно было и магию использовать, но ему хотелось сделать все самому. Когда он уложил её в постель, то направился в кабинет. Он начал поднимать листки и пергамент, это были заготовки непреложного обета для Грифиндорки, которые по некоторым причинам были изменены и переделаны. Он начал кидать черновики в камин, чтоб хоть немного очистить комнату от мусора. Наливая себе в бокал огневиски, он думал. Все шло по плану, даже лучше. Ведь парень и не думал, что сегодня к обеду Грейнджер будет в его доме, да что там, в доме, в его постели. Наливая второй бокал, он мысленно поблагодарил Уизли, ведь если бы он не был таким дураком, то не упустил бы такую девушку как Грейнджер. Он чертыхнулся, задавая себе вопрос, когда это он начал так думать о Грейнджер как о девушке, она ведь грязнокровка и подружка Поттера, хотя кого он обманывает. Вся ненависть к Поттеру и ей ушла во время финальной битвы. Он вспомнил ту ужасную ночь. Тогда, его семья не понесла потерь, если не вспоминать о том, что его отец попал в Азкабан. И весьма заслуженно, Драко это прекрасно понимал. Все имущество осталось в сохранности, только каждый месяц нужно было выплачивать 500 галеонов на тех, кому на войне повезло меньше. Но что такое 500 галеонов в месяц по сравнению с богатствами Малфоев. Нарцисса уехала во Францию, после того как старший Малфой скончался, иногда Драко получал от матери письма. Сам он чудом избежал тюрьмы, спасибо Поттеру, какая же все — таки странная жизнь. Он бы мог и не работать. Денег у него все равно осталось много, хватит ещё на парочку безбедных жизней. Просто он не хотел чувствовать одиночества, которое шло с ним под руку последние пару лет. И ему была не безразлична Грейнджер. Не то что бы он её любил, до любви, конечно, было очень далеко. Просто она для него была недоступной, а запретный плод всегда сладок. Гермиона нравилась ему своим напором, своей уверенностью, она интересный собеседник, умная. Таких девушек и выбирают в жены. Но в тот, же момент рядом с такой успешной и состоявшейся личностью, которая не даст себя в обиду он увидел кого-то совсем другого. Когда она плакала на этом диване, с распущенными волосами в пижаме и была так уязвима, так ранима, он вдруг понял, что она поможет ему, а он поможет ей. Уизли просто не способен был оценить эту девушку. Он был просто не её уровня. Да и Драко был далек от идеала для этой девушки. Он начал перебирать воспоминания в своей голове связанные с ней. Недавно она плакала, уткнувшись ему в грудь, перед этим тарелки швыряла, вот обнимаясь с друзьями, улыбается с колдографии газеты, первый курс Хогвартса девочка старается быть лучшей не только на курсе, но и вообще. Он знал, что рядом с ней он тоже постепенно станет меняться, становится лучше. Сейчас все это проанализировав, он был уверен, что женится на ней не только из-за работы и успешного бизнеса. Ему нужна такая жена. Он подошел к небольшому стеклянному шкафу. В нем стояли уйма колб с зельями и всем чем только заблагорассудится. Закусив губу, он открыл дверцу и аккуратно взял одну из колбочек. В ней было воспоминание, его воспоминание. Оно было о юной Грифиндорке, самое важное, как он считал. Поэтому он хранил его в этом шкафу. Он часто выливал содержимое в думоотвод и погружался в него. Оно длилось ровно 10 секунд, но заставляло его жить вот уже несколько лет.
- Не сегодня, — сказал он хрипловатым голосом.
«Не обманывай себя, Драко, — всплыли слова в голове, - она тебе небезразлична». Этот голос в его голове всегда напоминал ему про крестного.
- Что вы знаете, о любви, Северус, — тихо сказал парень. Он часто вот так беседовал с покойным крестным. Драко знал, что это просто его фантазия, это нереально, но Северус Снейп был самым важным для него человеком, и ему нравилось такое общение. Он все равно никогда не откажется от такого диалога с любимым крестным.
«О, Драко, если бы ты только знал…». Никогда раньше голос не пропадал так внезапно. Драко не много это удивило.
Он посмотрел на часы. С момента как он отнес Грифиндорку спать, прошло уже часа 3-4, значит, она скоро должна проснуться. Драко быстро встал, спрятал бутылку и бокал в тот же стеклянный шкаф, немного покрутив в руках колбочку с воспоминанием, тихо сказал:
-Нет не сегодня,- после чего поставил её на место. Закрыл шкаф и большими шагами отправился наверх.
Весь свой путь он думал лишь о словах Снейпа «…если бы ты только знал», что бы это могло значить. Открыв дверь в комнату, он понял, что в него что-то летит. Драко опешил, от неожиданности он, никак не среагировав и подсвечник, ударившись об его голову, упал вместе с жертвой.
