Письма в прошлое.

Смена власти.

  Иногда бывает так, что ваша жизнь рушится в одночасье. Ты живёшь, строишь планы на будущее, каждый день свой посещаешь достижению своих целей. И вот, тебе осталось совсем чуть-чуть... как судьба отворачивается от вас и твои усилия становятся напрасными, мысли и мечты рушатся, а дорога, ведущая к цели обрывается. И весь твой внутренний мир, объятый бабочками надежд, превращается в пустоту. Я смирилась со смертью после обряда, обряда для Клауса, но я не могу смирится с тем, что могу не выдержать и умереть, создав чудовище. Прошло две недели, сегодня день обряда и сегодня решится судьба. За всё время от Клауса не было вестей, да и вообще о ком-либо. Все слепо поверили, что я путешествую. Обидно, конечно, что всем плевать на меня, но винить кого-то я не могу, Люсьен слишком убедительно врёт, мне ли этого не знать.

— Скучаешь, милая? — Снова насмешливая улыбка и приторно сладкие слова. За время, проведенное с Люсьеном, я научилась выключать эмоции, теперь всего чего можно добиться это холодного взгляда и безразличного ответа. — Ну что ты так печальна? Кэрри, сегодня великий день! Сегодня на престол взойдет новый король, а Никлаус Майколсон будет стоять на коленях!

— Даже, если ты взойдешь на престол, Клаус не станет плясать под твою дудку— смотря в стену, проговорила я. — А уж тем более стоять перед тобой на коленях, как бы тебе этого не хотелось... Он не лишен чувства достоинства, да и самолюбивый слишком.

— Поверь, дорогуша, у меня есть дар убеждения. — Люсьен, подойдя ко мне, провел по моим волосам, — а после сегодняшней ночи будет ещё и сила.

— Мне жаль тебя.Ты лезешь из кожи вон, чтобы превзойти Клауса. Однако ты не сойдешь даже за его самую жалкую версию... Ты забываешь, что он из семьи Первородных, а ты же никто.

— Меня твое мнение не интересует. Ты сегодня выполнишь обряд и можешь идти на все четыре стороны. После обряда ты станешь бесполезна.

— Предки не допустят этого!

— Вот в чем прелесть, Кэрри, предки на моей стороне.

— Ты лжешь! За чем им создавать ещё большее зло, чем Майклсоны?

— Я говорил тебе, про свой дар убеждения, — вампир закатил глаза.

— Ты предложил им союз... Ты пообещал им избавить их детей от тирании Майклсонов, — дошло до меня.

— Надо же, ты необыкновенно умна.

— Ты не сможешь убить их без белого дуба. А белого дуба больше нет, — произнесла я, надеясь, что так оно и есть.

— А ты уверена на все сто процентов, что и щепки белого дуба не осталось? Брось! Даже ты понимаешь, что что-то должно было остаться...

— Не думаю.

— Ну, ты просто не так хорошо прижилась в доме Клауса. Ну, и не увидела необычное прекрасное творение, которому около тысячи лет...

— Я не понимаю, о чем ты. Я ничего не заметила.

— Да ладно! Не видела игрушку, с которой постоянно играла Хоуп?! — Люсьен, кажется, искренне удивился.

Что?! Игрушка Хоуп? шахматная фигурка, когда-то давно сделанная Клаусом.

— Иронично, да?! — Люсьен присел рядом со мной, — создать собственными руками то, что может тебя уничтожить... Люсьен склонил голову, с полуулыбкой на губах.

— Я уничтожу их тем, что создали они же...

Я не смогла сдержать истеричный смех...

— Тысяча лет они стирали в порошок своих врагов. Думаешь, что и сейчас не смогут?!

— Ну, понимаешь ли, я долгое время изучал заклятье, что применила Эстер на своих детях и немного его усовершенствовал. Оно идеально, в нем нет лазеек.

— Нет идеальных... — я не успела возразить, Люсьен приложил палец к моим губам.

— Есть, дорогая, ещё как есть. А теперь тебе лучше поспать, у тебя будет тяжёлая ночка. — Люсьен с поддельной нежностью провёл по моей щеке и я с презрением отвернулась.

Оставшись в комнате одна я смогла наконец вздохнуть с облегчение. Я наматывать круги по комнате, обдумывая как избежать обряда. По несколько раз я проверила окна и дверь, но они как и прежде закрыты. Я снова пыталась колдовать, но бесполезно: мою силу глушит более сильное заклинание. В конце концов, я без сил села на кровать, перед глазами мелькали воспоминания: о уже прошлой жизни; о вечеринках которые я любила устраивать; о Давине с её вечным позитивом; о Бонни, Елене и Джереми с их неугомонными спорами, но крепкой дружбе; о Бекке, которая одним своим видом могла влюбить в себя всех; о Хейли, которая казалось с одной стороны беззащитной, но с другой могла порвать каждого; о Элайдже благородном, но иногда нарушающим своё слово ради семьи; о маленькой девочки Хоуп, у которой ещё вся жизнь впереди; о Клаусе который всё время поражал меня, показывая постоянно новую грань своей сущности; и о погибшем друге и первом вампире с которым я подружилась, Коле.

На кровати я свернулась клубком и беззвучно заплакала, это была единственная эмоция за долгие две недели. Через слезы я выплескивала всю боль, что накопилась во мне. Я не знаю сколько плакала и когда уснула, то что я всё же сплю я поняла по знакомой обстановке:

Кольцо огня... вокруг люди... и чёрная фигура, свет полной луны не освещает лицо этого человека или не человека. Этот «некто» посмотрел в мою сторону, и даже через темноту ночи я увидела серебристый блеск его глаз, но я не успела приглядеться к нему, так как он тут же отвернулся, смотря куда-то в даль, задумавшись будто о чём-то. Я сосредоточенно читаю заклинание, огонь обжигает кожу, но я стойко стаю в кругу, возле меня алтарь, а в руке, что-то мягкое и тёплое, опустил взгляд, я вижу, что держу ещё бьющиеся сердце... отчетливо я вижу ещё круги огня, и в них так же кто-то находится. Фигура, до того спокойно стоявшая с задумчивым видом, подошла к одному из кругов, за которыми я наблюдала, огонь отступает и некто подходит к женской фигуре. Я присмотрелась и узнала в этой женской фигуре Елену. Переведя взгляд я вижу ещё людей в кругах огня, в одном из них я замечаю Хейли...
Следующий... Бонни...
Остальных я не могу рассмотреть, но я почему-то уверена, что знаю их. Некто подошёл очень близко к кругу огня, в котором стояла Елена, и в свете полной луны я улавливаю сверкание клыков, а за тем по поляне разносится оглушающий крик подруги. Зажмурившись я продолжаю шептать слова заклинания, когда я открыла глаза Елена валялась бездыханным трупом, фигура двигалась к следующему кругу в нём была Кэтрин, теперь-то я ее знала. Но был и третий круг в котором так же находилась девушка похожая на мою подругу.

Ко мне подвели какие-то люди Бонни. Я опустила уже мёртвое сердце на алтарь и подхожу к Бонни. В её глазах слёзы, но при виде меня она слегка улыбается. Я сглатываю комок образовавшийся в горле и продолжаю шептать заклинание, Бонни протяжно кричит и держится за грудь где бьется сердце. Я прикладывают руку к месту, где находится сердце подруги и она замолкает, замертво падая на сырую землю, её сердце у меня в руках. Некто снова подходит к кольцу огня и забирает жизнь у Кэтрин. Последнюю ко мне подводят Хейли, но ей я не вырываю сердце, а лишь беру руку и делая глубокий надрез, лью кровь в чашу находящиеся на алтаре. Щелчок пальцами и девушка падает у моих ног, она мертва. Тёмная фигура выпивает кровь третьего двойника и идёт ко мне. Я уже держу чашу в вытянутых руках, остаётся всего несколько шагов, чтобы я увидела лицо, но всё резко темнеет и я просыпаюсь.

Я подняла глаза и готова была умереть от счастья. На кровати сидел Клаус. Я даже незаметно ущипнула себя, проверяя не сплю ли я. Но я не сплю.

— Кэролайн, быстрей идём! — Клаус легко встряхнул меня за плечи и, когда я более или менее пришла в себя, потянул за руку к окну. — Как же я долго ждал, когда твои сны снова начнутся! А ты будто на зло мало спала!

Клаус говорил о чем-то, но я не слушала. Мы вышли на балкон и, обняв меня, Он мягко как кошка спрыгнул на землю.

— Рыцарь пришел спасать принцессу из башни с драконом! — За спиной раздались аплодисменты, и я вздрогнула от знакомо-надменного голоса. Люсьен стоял у ворот особняка, тем самым не давая нам возможности выйти.

— Уйди с дороги! — Клаус угрожающе зарычал и под его глазами появилась сетка из вен. Я стояла за его спиной и он держал меня за руку. — Не медли, я не из самых терпеливых людей, как ты знаешь.

— Поэтому я не заставлю тебя долго ждать. — Люсьен подал какой-то знак и нас вдруг стали окружать вампиры, — Видишь ли, я позволю тебе уйти, но только на тот свет.