У меня раскалывается голова, все тело ломит как после тяжёлой тренировки. Я открываю глаза. На часах 5 утра, первые лучи солнца начинают пробираться сквозь тёмные, льняные шторы. Я лежу на руках у Криса, его черты лица гораздо красивее когда он спит. Грубые скулы, идеально очерченные губы. Раньше, я этого не замечала, видимо из-за того, что на внешность смотрю в последнюю очередь. Мне не хочется здесь оставаться, поэтому через пол часа я уже подходила к дверям своего дома. Тут так холодно, тянет сыростью и одиночеством. Моим одиночеством. Ведь с похорон отца я живу одна. Мама съехала отсюда, даже сообщив мне об этом лично. Просто написала записку о том, что ей нужно побыть одной. А что делать мне? Я живу в доме, где каждый уголок пропитан запахом его сигар, от которого меня в детстве постоянно тошнило, везде стоят наши совместные фотографии. Как вот эта на кухне, здесь мы на Гавайях. Папа держит меня на руках, а мама обнимает нас обоих, тогда мне не было даже года. На фото начинают капать мои слёзы. Я быстро их утираю и бегу в ванную. Включив воду я вспомнила, что после какой-то вечеринки у меня завалялась бутылка виски. Я бросила в тёплую воду бомбочку и погрузилась в транс. Я просто пила. По моим щекам все так же стекали слезы, потому что я не знала как остановить это.
Уже часов 11 наверное, я не знаю, потому что оставила телефон в комнате. Мне нужен алкоголь, много алкоголя, ведь я не понимаю как затупить мою боль. На кухне должно что то быть, и я права. Здесь 3 бутылки вина, 1 бутылка виски и шампанское. Я решила начать с вина. Прикончив первую бутылку, принялась открывать вторую, но забыла куда положила штопор.
- Нож, Ева! - кричала я сама себе. И правда, как я могла забыть о ножах.
Раньше, когда у меня были проблемы я брала канцелярский нож, и царапалась им. Там даже толком крови не было, но это помогало спустить пар. Может быть сейчас самое время попытаться затмить душевную боль физической? А что если поможет? Я подошла к столешнице и взяла три ножа, так как половина ножей затуплены, хоть один должен оказаться нормальным. Я села на любимое папино кресло около камина, захватив бутылку вина и ножи, закатила рукава рубашки и покачиваясь смотрела на огонь.
- Я люблю тебя, папа! И я не знаю, что мне делать. - А вот и он, первый, самый маленький нож. С красивой рукояткой цвета благородной, спелой вишни.
Я сделала первый порез, но как и следовало ожидать, он оказался тупым а вместо крови проявилась слегка заметная белая полоса. Третий нож тоже не был заточен, но от него маленькие капельки крови стекали по моей руке и безвозвратно капали на белый ковёр.
- Мне не больно! Ты слышишь меня?! Я не чувствую боли! - кричала я как бешеная, но вот только не знаю к кому обращалась.
Мое тело содрогается от плача. Мне плохо, и я знаю когда это закончится...
Средний нож был роковым, это был самый глубокий порез, и даже немного болевой. Я слышала как кто-то ломится в двери, но не обращала внимание. Из моего запястья хлынула кровь, а я наблюдаю за огнём, с улыбкой на лице.
- А вот и конец, Ева.
Я слышу как с петель слетает дверь...
*Слова автора*
Крис залетает в прихожую, и бежит в зал. Там он видит Еву, которая сидит спиной к нему на кресле качалке, и говорит что все кончено. После этой фразы он замечает лужу крови на полу. Он пытался до неё достучаться но было уже поздно потому что она...
