И вдруг ни с того ни с чего , я почувствовал угрозу своей жизни

секреты

Унылое привидение Узумаки Наруто явилось в редакцию «Коноха». Призрак медленно проплыл пост охраны, пропустив мимо ушей все испуганные молитвы. Он спокойно продолжил свой путь по коридорам офиса, оставляя за собой шлейф печали. Никто так и не осмелился спросить у демона, в чем причина смены его потусторонней сущности. 
– Боже, Наруто, – Шизуне прижала ладонь к губам, увидев фантомную сущность. – Что случилось?
– Цунаде-сама на месте? – меланхолично поинтересовался блондин, и, не дожидаясь ответа, прошел в кабинет начальницы. Главы «Конохи» не было, поэтому Узумаки уселся в свое будущее кресло и продолжил расстраиваться там, ожидая пока что законную хозяйку кабинета. Цунаде-сама вернулась с обеда через пятнадцать минут. За это время демон успел… да ничего он не успел. Демон Лис был морально раздавлен до такой степени, что едва не стекал по креслу киселем.
– А, Наруто, это ты?! – с порога крикнула Сенджу, небрежно кидая на пол шубу. – Что случилось? – Демон не отвечал, и, казалось, даже не замечал начальницу. – Узумаки, хватит пугать меня! – потребовала начальница, вырывая Наруто из его мыслей.
– Мне кажется, бабулька, – задумчиво произнес Лис, сдувая с лица чёлку, – что я потерял хватку. 
– Да что стряслось? – обеспокоенно глядя на парня, спросила Цунаде, усевшись на край своего рабочего стола.
– Я перестал контролировать ситуацию, – признался блондин. – Запутался.
– Из-за Учихи? – грозно сдвинув брови, спросила Сенджу тоном любящей бабули, которая ради внука кишки врагу вывернет. Наруто невесело усмехнулся и безразлично махнул рукой. Нехорошо прищурившись, женщина изучала подчиненного, ее взгляд был подобен рентгену. – Не понимаю,– через минуту снова заговорила Цунаде, – ты на работу жаловаться пришел? Мне? – соскочив со стола, завопила главный редактор Конохи. – Стерве номер один в стране? А ну, пшел вон с моего кресла, слизняк! – Хорошенько тряхнув это самое кресло, выкрикнула блондинка. Наруто кубарем покатился по полу от неожиданности. – Мал еще здесь сидеть! Контроль потерял! Позорище! – Наруто потирал ушибленную спину, все еще сидя на полу, а начальница, взиравшая на него сверху вниз, продолжала его «утешать». – Запутался! – плаксиво передразнив Узумаки, женщина откинулась на спинку своего современного трона. – Где сенсация? Ты обещал фото Учихи, а теперь? – тут она смягчилась и уже более человечно спросила: – Неужели ты вляпался по-крупному? Встань с пола, я жду объяснений! – Узумаки послушно поднялся и присел на стол. 
– Кажется, я слишком близко к нему подобрался, – вздохнув, ответил Наруто, виновато закусив губу. Сенджу вскинула бровь, тон парня ей был хорошо знаком, правда эту песню от демона Лиса «Конохи» она слышала впервые. 
– Близко это плохо, – тихо произнесла Цунаде, сочувственно разглядывая блондина, – для нашей профессии близко – это почти катастрофа. И все же трагедии не в том, чтобы подойти близко, а в том, чтобы близко пустить. 
Демон внимательно слушал и понимал, что она уловила суть и с несвойственной ей деликатностью решила обсудить проблему подчиненного.
– И что теперь делать? – поинтересовался Узумаки, пиная ножку стола. Сенджу поднялась с кресла, извлекла из-за портрета деда бутылку водки и два хрустальных стакана. Затем подсела к Наруто. 
– Это не поможет, конечно, – разливая жидкость по емкостям, сказала женщина. – Но, черт возьми, забыться часов на девять-десять вполне. При необходимости повторить.
– Не хочу, – ровным голосом ответил Узумаки, презрительно косясь на алкоголь, Цунаде горько улыбнулась.
– Как хочешь, – протянула акула пера и залпом осушила свой стакан, после принятия антидепрессанта женщина быстро восстановила слегка перехваченное дыхание – первый раз вижу тебя таким…– она явно подбирала слово, – мертвым.
– Все когда-нибудь умрут, – заметил Наруто, упрямо сдувая чёлку с лица. 
– Абсолютно согласна, но вряд ли многие останутся при этом живы, – лукаво глядя на блондина, протянула она. – А страх перемен – это нормально.
– Я не боюсь, – вскочив со стола, заявил Узумаки.
– Ты не боишься, – снова наливая лекарство от всех проблем, согласно повторила Сенджу, – я – не алкоголичка, Джирайа – не бабник, Орочимару – не п…– залпом осушив стакан, Цунаде продолжила нравоучение. – Ты себе-то хоть не ври.
– Я не боюсь, – Наруто снова сел, складывая руки на груди, – просто все… 
– Знаешь, меня бесит, когда люди путаются в своих чувствах! Такого не бывает, каждый прекрасно знает, что чувствует, что хочет! Когда люди жалуются на то, что не понимают, что у них в голове, то там страх и жадность. Страх и жадность портят людям жизнь, мы до ужаса боимся что-то менять и что-то терять. 
– То есть это нормально потерять независимость и думать о благе кого-то другого в ущерб себе? – тихо протянул Узумаки, вертя в руках пустой стакан.
– У-у-у как все серьезно, я поняла: Учиха – не гей, он – гипнотизер, – осенило Сенджу. – Что он сделал с твоим мозгом? – хохотнула начальница.
– Это не смешно, – вырвалось у Наруто, после чего он гневно поставил стакан на стол.
– Да и о каком ущербе ты говоришь? – не унималась женщина, хихикая как школьница. – Что он тебе сделал? О, пусть это будет что-то ужасное, хочу подать на Орочимару в суд…
– Отдай бутылку, – потребовал демон, вырывая из рук Цунаде анестезию душевной боли, – тебе хватит.
– Поставь на место, – угрожающе приказала Сенжу. – Слушай меня внимательно. Ты, – обличающее указав на Наруто пальцем, сказала женщина, – эгоистичный, склочный, упертый баран. Ты никогда не перестанешь им быть, даже если твою черепушку начисто изнутри выскрести. – От такой похвалы Наруто немного смутился, а Цунаде не унималась. – Люди не меняются никогда. Просто они не всегда знают, какие они, открывая в себе что-то новое, они пугаются, – она потрепала Наруто по голове, – но новое всегда часть того, что уже было. Ты понял, что я сказала? – Узумаки кивнул. – А вот я ничего не поняла, – пьяно пробубнила Сенджу, – Верни мне бутылку, а то я перестану нести мудрую чушь.
– Держите. А нет не такого радикального? 
– Что? Слабо? – победоносно потрясая бутылкой, сказала Цунаде.
– Да нет, – хитро щурясь, протянул эгоистичный, склочный баран, – но чтоб забыться часов на восемь в моем возрасте можно пить что-то не такое креп…
– Стоп! – воскликнула Цунаде. – Ты сейчас сказал, что я старая?
– А что, нет что ли? – нахально скалясь, спросил Узумаки.
– Я, значит, тут распинаюсь, а он… Свинья ты не благодарная! Посмотри за портретом, коньяк там вроде стоял, Орочимару прислал. Эта бутылка по второму кругу пошла, я её Джирайе подарила, он Орочимару, тот еще кому-то…