Несносный

Глава 17. Настроение бывает разное...

Настроение бывает разное, например, сначала – ужасное, затем – прекрасное. 

Меня в очередной раз передёрнуло. Фи, как же в Азкабане грязно... Я в третий раз искупался и уже непонятно сколько раз помыл руки, а всё равно от отвращения меня постоянно тянуло пообниматься с Большим другом Белое ухо. Однако ж самое странное было то, что я так и не понял, что же именно вызвало у меня такую реакцию – объятия ли дементора, или же то, что приходилось дотрагиваться до ужасно грязных теперь уже бывших узников различных весьма специфичных мест лишения свободы (а, порой, и жизни), хотя скорее всего всё в совокупности. Я сразу же сжёг всю ту одежду, в которой пошёл спасать всех кого очень и не очень-то надо, поэтому сейчас весьма упорно пытался найти в своих вещах что-нибудь такое, что было бы примерно таким же по внешнему виду, как и прежние шмотки, потому как мне уже совсем скоро нужно идти на встречу с опекуном.
Переместившись в пункт назначения, я увидел, что какой-то очень злой вампир уже вступил одной ногой на поляну, при этом что-то недовольно бормоча о разных нехороших личностях вообще и обо мне в частности. Правда, порой в свой разговор с самим собой он вставлял всякого рода реплики и размышления на различные темы, как то "почему нельзя ходить по непроходимым лесам и почему не стоило ему удостоверяться лично, что леса действительно непроходимые", и "каким надо было быть умным человеком, чтобы не догадаться долететь до назначенного места", потом он пространственно поразмышлял вслух на тему "рождённый ползать летать не может, следовательно, я рождён летать, так что мне нужно было полететь, а не ползти тут, как непонятно какой...", далее я немного прослушал, потому как отвлёкся на свои собственные размышления по части "что именно имел ввиду сей непонятно какой субъект, называя себя непонятно каким, кто сей субъект есть на самом деле, почему ему самое место на земле, по которой он должен в лучше случае ползать, а если уж природа совершила такую ужасную ошибку, как то дала крылья соплохвосту, то никогда не поздно это исправить методом научной ампутации". Отвлёкшись от своих таких радужных мыслей и не менее радужных мечтаний, я обнаружил, что Владислав уже давно заткнулся и как-то странно озирается по сторонам, как будто бы кого-то выжидая. Интересно, кого? Постою тут пока, что ли, подожду, дабы узнать-таки, кого он там так упорно и, что важно, молча ждёт.
– Что стоим, кого ждём?.. – Через полчаса бесцельного караула не выдержал я и таки задал так волновавший и довольно долго интриговавший меня вопрос. Правда, вместо нормального ответа я узнал о себе много всего нового и интересного, после чего сей уже довольно давно закипевший вампир стал выпускать пар, причём так, что чайник, завистливо свистнув в последний раз и горестно шмыгнув носиком, выключился.
– Эй-эй!!! Ты чего?!! Положи бревно на место!!! Нет, если меня в него запихнуть, а потом сбросить в пропасть, потому как со мной всё равно ничего не случится, а вот тебе хоть полегчает, что в принципе сделать у тебя всё равно не получится, потому как я буду сопротивляться всеми руками, ногами, крыльями, когтями и зубами... В общем, тут можно нарваться на неприятности в лице вышедшего из себя меня, так что не буди во мне зверя, и... Это кого это ты тут назвал тушканчиком, а?!!!!! Ну, всё...
– Всё – в смысле, так уж и быть, прощаем друг другу все, даже самые смертельные, обиды и валим отсюда куда подальше, как то в Хогвартс, да?..
Уже явно подуспокоившийся Владислав наивно полагал, что если он зашвырнул в меня всего лишь какими-то пятью камушками, попытался засыпать песком, завалить деревьями и запихнуть в бревно с последующим выкидыванием моей весьма нескромной персоны в пропасть, то я должен был лишь скромно опустить глаза и покаяться!!! Что я, собственно говоря, и сделал... Правда, после этого в только было подумавшего взлететь вампира практически врезалась средних размеров скала, которую он всё-таки умудрился остановить в миллиметре от себя и, гневно уставившись на место, где секунду назад находился "этот несносный мальчишка, которому он... (с дальнейшим перечислением, что этому нехорошему бяке-буке будет за всё сделанное, несделанное и задуманное)", он улетел, обещая никогда сюда больше не возвращаться.

***

С того памятного воскресения прошли уже практически две недели, которые пролетели достаточно незаметно, потому как когда кто-то пытался ко мне подвалить по любому поводу, а особенно без оного, то от одного только моего взгляда почему-то вдруг резко передумывали и оставляли меня в покое. Но сейчас пятница, день, на который я назначил первое занятие со своими "учениками", причём и сам не пойму, зачем я это сделал – просто они ко мне подвалили всей дружной кучкой и стали доставать, ну и я, дабы они перестали мне портить и без того изрядно подпорченные нервы, сказал, что именно сегодня я их обязательно чему-нибудь научу. И вот весь честной народ стоит тут передо мной и ждёт, когда же я, наконец, скажу им, что мы будем изучать сегодня. Эх, если бы я сам знал, что мы сегодня будем делать... А, ладно, выберем первое же попавшееся задание. Опаньки! Как интересно...
– Дорогие товарищи!!! – Настолько весёлым тоном сообщил я, что даже те, кто ещё сомневался, что на самом деле мечтает заныкаться куда-нибудь подальше и не вылезать оттуда до Судного дня, ну или хотя бы до урока Зельеварения, резко пересмотрели свои взгляды на жизнь и окончательно убедились в правильности своей изначальной жизненной позиции. – Сегодня мы с вами будем изучать... – Я выдержал эффектную драматическую паузу, за время которой я с таким довольным выражением лица осмотрел собравшихся, что больше ни у кого не вызывало сомнений, что ничему хорошему их сегодня не научат. – Итак, мы будем изучать... Непростительные проклятия!
– Что?! – Единый дружный выдох, после которого они довольно долго не думали вдыхать. Хм... Они там, случаем, все в вампиры не записались, а то ведь нам дышать вовсе и не обязательно?..
– Нет, сегодня мы не будем изучать применение сего замечательнейшего раздела магии... – Еле сдерживался, дабы не добавить "тёмной", но потом вдруг вспомнил, что Владислав говорил, что во мне сейчас говорит вампир, ну и ещё немножко дядя Володя, а так на самом деле я хороший... В смысле, бываю иногда, в виде исключения. Я подавил горестный вздох, уже буквально вырвавшийся (но я его всё же удержал) откуда-то из области туловища, после чего я попытался всё же не вымещать на них все мои проблемы, как то обнаглевший Малфой-старший, который с трудом поставился на место и теперь оттуда не встаёт (а что, кто-то сомневался, что у меня с трансфигурацией проблем нет и не будет?), а ещё же впереди маячит ужасное воскресение... При одной только этой мысли хочется повыть на луну, благо луна сейчас полная. И это ж надо ж мне было назначить и сеанс лечения Лонгботтомов, и встречу с моим старым приятелем человеком-светофором, в котором так прекрасно сочетаются красные глаза, жёлтая кожа и зелёные волосы, и всё это на один день!
– Вы будете пытаться противостоять заклятию подвластия. Предупреждаю сразу, что вы сядете в эти кресла и не сможете ни встать с них, если сейчас не ваша очередь, ни уж тем более подойти, али ещё как подобраться, к ближнему или дальнему своему. – С этими моими словами появились четырнадцать весьма комфортных кресел и одно просто роскошное для меня всеми любимого, а также довольно большая круглая площадка, на которую очередной несчастный человек, мысленно восклицая "за что?" будет вставать, в тщетной попытке всё же скинуть моё Империо. Ребята, неуверенно переглянувшись, осторожно опустились в кресла, вокруг которых на секунду возникла тонкая стеклянная стенка, которая тут же исчезла, как будто бы её и не было.
– Я буду приказывать вам делать то, что в нормальном состояние вы не сделали бы никогда в жизни, говорить то, что вы никогда не думали, и я буду давать вам именно такие задания, которые заденут вашу гордость, будут вам полностью противоречить, потому что при этом вы должны быстрее сбросить проклятие. И помните, что ваша гордость – ничто по сравнению с тем, что будет, если вы всё же не научитесь противостоять этому заклинанию, потому что Волдеморт со товарищи вполне могут приказать вам подставить лучшего друга, предать свою любовь или убить всех своих родных... Как вы можете понять, это знать необходимо, так что не стоит на меня обижаться за мои методы и лить слёзы – стоит приложить просто максимум усилий для получения отличного результата. Так, с кого бы начать?.. Ну, что ж – начнём в порядке, в каком вы тут сели... Пэнси Паркинсон, прошу.
Слизеринка попыталась очень гордо и надменно пройти в центр круга, однако ж это у неё не очень-то получилось, потому как то, что она очень сильно нервничает, было видно даже слепому.
– Пэнси, расслабься и постарайся возражать мне, не делать то, что я тебе приказываю. На счёт три начнём. Раз... Два... Три... Imperio!
*Пэнси... Встань на четвереньки и изобрази собаку. Мопса, например. Давай, погавкай немножко, поползай тут на четвереньках...* – Как только я это ей приказал, она громко, на весь зал стала говорить то, что я ей нашёптывал, при этом неукоснительно следую моим инструкциям.
– Я несимпатичная, вредная и мерзкая слизеринка, у которой нет и вряд ли когда-то будут друзья. А ещё я очень похожа на такую милую собачку, как мопс. Если кто-то в этом ещё сомневался, то сейчас я это вам докажу.
С этими словами Пэнси встала на четвереньки и о-очень похоже погавкала, после чего ещё поползала тут туда-сюда, а затем начала пытаться сопротивляться.
– Finite Incantatum! Молодец, Пэнси, ты довольно быстро стала пытаться мне возражать. У тебя есть даже какое-то подобие иммунитета к этому проклятию, так что научить тебя будет довольно несложно. А вы... Лучше не хихикайте, потому как, во-первых, это для здоровья опасно, а, во-вторых, у вас ещё всё впереди. А ты, Пэнси, молодец, ты добилась неплохих результатов, ты стала сопротивляться, а это уже первый шаг к тому, чтобы преодолеть очередную ступеньку и стать на новый уровень. Кто там у нас громче всех смеялся-то, а? Рональд Уизли? Ну, прошу – выходи вперёд!
Неуверенно помявшись, он всё же вошёл в круг, при этом нервничая чуть ли не больше Пэнси, которая по крайней мере пыталась выглядеть спокойно и хладнокровно.
– Готов? Imperio! Рон, скажи всё, что ты думаешь на самом деле...
После этого приказа я начал диктовать ему его же желания, в смысле, он-то как раз ничего из моего перечня отнюдь не хотел, но однако ж о-очень убедительно уверял, что всё это действительно является его тайными, хотя теперь уже и не очень-то, мечтами.
– А ещё я мечтаю перекраситься. В брюнета. А потом немного прилизать волосы и пойти на урок Зельеварения – вдруг профессор Снейп хоть тогда обратит на меня хоть немного своего драгоценного внимания и поймёт, наконец, насколько мы похожи, как прекрасно мы друг друга дополняем и что никто и никогда не будет любить его так же сильно, как я. Ну, а если же он отвергнет мои чистые и пламенные чувства, то мне не останется ничего другого, кроме как покончить с собой... Хотя... Сначала я ещё раз перекрашусь. В блондина. И волосы прилижу, после чего попытаюсь доказать моему дражайшему Слизеринскому принцу искренность своей симпатии и показать всю силу своей любви, и я уверен, что если бы он не отверг меня, то я бы смог завоевать его холодное сердце, смог бы силой своих чувств растопить ледяную стену отчуждения, стоящую между нами, и всё бы у нас было бы просто прекрасно, потому что мы же просто созданы друг для друга! Я это абсолютно точно знаю, это все знают, я же это знаю! Но если же нас всё же смогут разлучить какие-то обстоятельства, то я буду сильным, я не буду пенять на злодейку-судьбу, я не буду...
А дальше Рон попытался сопротивляться, в честь чего я и снял с него заклятие подчинения.
– Не так уж и плохо... Можно даже сказать, что весьма хорошо... Рон, честно признаюсь, что не думал, что ты всё же сможешь так быстро попытаться мне сопротивляться... Одним словом, ты просто молодец! Так, а кто же у нас хочет быть следующим, а? Драко Малфой хочет, да? Да! Только не надо ничего отрицать, я же видел, что ты ещё во время откровений Рона хотел встать с кресла и кинуться к нему на шею, уверяя несчастного в полной взаимности его чувств!..
Драко весьма злобно на меня зыркнул, попытавшись испепелить меня одним только своим таким всем из себя убийственным взглядом. Не получилось.
– Готов... Вообще-то я не спрашиваю, а утверждаю, так что отвечать было вовсе и не обязательно... Imperio! Драко, расскажи нам про свой социальный статус, про квиддич, про своё окружение... В общем, расскажи нам всю правду о себе.
– Зовут меня Драко Малфой, я потомственный бомж из аристократической и очень древней семьи идиотов, живущих на самой элитной в этой стране помойке. Я очень люблю играть в игру с болота Квирдич, являющуюся прототипом нынешнего квиддича, особенно мне нравится в этой игре то, что вместо бладжеров используются такие средние по размерам валуны, которые если несколько неправильно заколдовать... Однако ж играю я не так уж и часто, потому как играю очень плохо, и из-за этого для достижения своих каких-либо целей или чтобы меня всё же взяли поиграть приходится подкупать всех подряд – кого своим разящим наповал обаянием и запахом, кому предлагаю самые лучшие отходы с нашей фамильной помойки... А ещё я очень люблю своего отца, который сейчас уехал куда-то отдыхать, по-видимому, от нас с матерью. Он говорит, что ему не надо платить за жильё и за пропитание, что в его комнате-люкс действует система "всё заключено" и он ни в чём не нуждается...
– Finite Incantatum! Неплохо, под конец ты даже начал сомневаться в правильности слов, которые я заставлял тебя говорить, пытался даже как-то сопротивляться... В общем...
– В общем, я тебя ненавижу!!! Как ты смел заставлять меня говорить такое?!! Ты не накладывал на нас обычно Империо, я это точно знаю, потому что его я умею преодолевать, а это...
– А это действительно было обычное непростительное проклятие, просто в исполнении очень сильного мага... Значит, ты считаешь, что я тебя оскорбил и ты теперь меня даже ни за что и не простишь, да? – Так хитро прищурившись спросил я, что Драко довольно долго сомневался, прежде чем еле заметно и очень неуверенно кивнуть. – Да неужто? А ты знаешь, где сейчас твой отец?
– Тёмный лорд позавчера вытащил его и...
– И это официальная версия, а на самом деле...
– Что на самом деле?
– А на самом деле он уже скоро две недели, как на свободе... И знаешь, где он?
– Где?
– Выйдешь из зала, повернёшь три раза налево, потом один раз направо, и увидишь полукруглую нишу, в которой стоит прекрасная скульптура... Ну так вот, снимаешь с этой скульптуры все чары обычным фините, ну и...
– Ты заколдовал отца?..
– Да, потому как он меня достал с этими своими вопросами, требованиями объяснений ситуации... Ну и вообще... Короче, иди к нему, маршрут я тебе уже объяснил...
Драко немедленно вышел, видимо, не захотев подождать, когда же я наконец передумаю и заставлю его досмотреть практически бесплатное шоу до конца.
– Так, кто у нас на новенького?.. Блейз? Прошу.
Через час издевательств над несчастными детьми я обнаружил, что осталась только Джинни, которая уже довольно давно находилась в предобморочном состоянии.
– Ну, что же... Последний герой, прошу – в центр зала.
Она, явно предчувствуя, что ничем хорошим для неё этот урок не закончится, всё же встала в центр, неуверенно косясь на выход, как бы прикидывая, успеет ли она добежать до спасительной двери в случае опасности или нет. Прикинув, перекинув и ещё немного покидавшись сама с собой, девушка пришла к выводу, что нет, никуда она не успеет, поэтому лишь тяжело вздохнула и посмотрела на меня, как бы уведомляя меня о том, что она уже практически готова (осталось только потушить на медленном огне в течение получаса, постоянно помешивая со дна и поливая образовавшимся соком).
– Ну, что бы тебя заставить делать, а?.. Вроде уже некоторые товарищи и мяукали (Гермиона густо покраснела, вспоминая, как она изображала своего любимого кота Косолапсуса), и гавкали (Пэнси сидела с таким спокойным выражением лица, как будто бы речь шла о ком угодно, только не о ней), и балет парочкой танцевали (Крэбб недовольно поморщился, вспоминая, как неудачно Гойл наступил ему на ногу после того, как уронил), и пространственно размышляли о своей жизни, тяжёлой судьбе и нелёгкой доле (практически все оставшиеся люди прямо таки даже побледнели, вспоминая, какой бред они увлечённо рассказывали всем, кто хотел и не хотел слушать), и серенады дурным голосом друг другу пели (Блейз, видимо, больше никогда после этого не будет петь что-либо хоть отдалённо напоминающее песенку, особенно в дуэте с Ханной, хотя у них очень прикольно получалось), и что уже только народ не делал... А, ладно, сейчас что-нибудь придумаем, сейчас как накатит очередной поток вдохновения, да как заиграет моя больная фантазия... Хм, я отвлёкся. Imperio!
Так, что бы ей сказать сделать-то, а? Есть, конечно же, одна идея, но это было бы уж слишком уж жестоко по отношению к любому живому, да и неживому тоже, существу.
– Джинни... Станцуй-ка нам... – Я с нагловатым выражением лица развалился в кресле, после чего лениво протянул, насмешливо оглядывая собравшихся. – Стацуй-ка нам стриптиз, пожалуйста... Ах, да, конечно, в таком одеянии не потанцуешь, извини, как это я только мог забыть, а?
Один короткий взмах рукой – и рядом с Джинни самым что ни на есть странным образом появился шест, а сама она была одета в одежду профессиональной танцовщицы, уже много лет работающей в стрип-бизнессе. Я слегка прищёлкнул пальцами, и тут же заиграла музыка, под которую Джинни, очень медленно и красиво двигаясь, стала раздеваться. Вот уже чулки, подвязки и браслеты отлетели в сторону, и мини-юбка снята, но почему-то она до сих пор не начала хотя бы пытаться скинуть заклинание, что было очень странным и наводило на разного рода размышления.
Ещё один очень красивый и изящный пируэт вокруг шеста, после чего она сняла топик и осталась только в стрингах и лифчике. Интересно, а она специально не останавливается, или у неё действительно пониженный уровень сопротивляемости заклятию подвластия?.. Она ещё немного покрутилась, потанцевала и медленно расстегнула застёжку лифчика, после чего хотела его снять и откинуть в сторону, как я снял с неё Империо, коротким взмахом руки вернул ей её прежнюю одежду и испарил шест. Почему, спросите вы меня, я обломал всех на самом интересном месте?.. Наверное, потому, что не фига всем на неё смотреть даже на полуголую, я-то ещё ладно... Хм... В общем...
– Плохо, Джинни, очень плохо... В смысле, танцуешь-то, конечно же, ты неплохо, но вот снять заклятие ты даже и не пыталась... Так, дорогие друзья, давайте подведём итоги сегодняшнего занятия! Быстрее всех сопротивляться Империо начала Луна Лавгуд, за что мы ей и похлопаем. – Все, конечно же, похлопали. Правда, почему-то, ушами (то есть продолжали очень увлечённо меня слушать, а, быть может, просто прокручивали в голове ещё раз только что исполненный Джинни бесплатный стриптиз). – Худший результат у Джинни Уизли, которая так и не смогла даже попытаться блокировать проклятие. Что ж, на следующем занятии вы будете учиться накладывать сиё заклинание на пауков, а к теме сопротивляемости всяким тёмномагическим заклятиям мы ещё вернёмся. Все свободны, расходитесь по комнатам и отрабатываете у себя в парах необходимые заклинания, потому что я скоро начну вас проверять...
Через мгновение после моего официального разрешения покинуть сиё место в данном конкретно взятом месте никого, кроме меня и Джинни, не осталось.
– Ты хочешь сдать мне какие-нибудь заклинания или зелья?
В ответ на свой вопрос я получил пощёчину.
– Джинни, а ты знаешь, что некоторые мужчины, к числу которых я отношусь, считают, что пощёчина приравнивается к поцелую, так что если ты ещё хоть раз меня ударишь, то я буду считать это прямым приглашением. Я тебя предупредил.
Она только было замахнулась снова меня ударить, как я уже поймал её руку.
– То есть, мне надо это понимать так, что ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, да?..
– Нет! И отпусти меня.
Всё с тем же нагловатым выражением мордашки я отпустил её руку, с усмешкой смотря, что же она будет делать сейчас. В меня полетел луч от заклинания, которому я абсолютно спокойно дал в себя врезаться.
– Джинни, детка, неужели ты и правда думала, что летучемышиный сглаз хоть как-то повредит летучей мыши?..
В ответ она лишь попыталась гордо вскинуть подбородок и надменно уйти, что у неё, в общем-то, не очень получилось, но это уже так, мелочи жизни, потому что на данный момент важнее был скорее тот факт, что я всё же дал ей уйти...