Несносный

Глава 25. Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!

Они снова принялись за старое. Почему-то увидев, как два брюнета, самозабвенно махая кулаками, катаются по земле, я даже и не удивился. Ну, что ещё от них ждать, а? И почему у них всегда такая реакция друг на друга? Порой я даже начинал сомневаться в традиционности их ориентации...
С помощью ещё нескольких друзей мне удалось растащить их, и сейчас они, тяжело дыша, угрюмыми, полными неприкрытой ненависти глазами уставились друг на друга. "Так вот ты какая, истинная любовь...", почему-то промелькнула странная мысль в моём сознании, в то время как я лишь тихо попросил ребят, чтобы они развели эту сладкую парочку по отдельным гнёздышкам, что они и не преминули тотчас же сделать. Господи, ну когда же всё это прекратиться? "Никогда" – тут же из пустоты последовал ответ. Никогда? Ну, кто бы сомневался...

Всё ещё достаточно тяжело и неровно дыша, я сидел на подоконнике и каким-то загипнотизированным взглядом смотрел на звёзды. Недавний сон всё ещё стоял перед глазами, хотя уже и начинал постепенно ускользать из памяти. Что бы это всё могло значить? И почему у меня твёрдое ощущение, что я нынешний и я из сна – это одно и то же лицо, а двух дерущихся я прекрасно знаю? "Какой бред..." – подумал я, на этот раз для того, чтобы мне ничего больше не снилось, забираясь в гроб. "Отнюдь не бред" – снова ответил мне кто-то прежде, чем я успел забыться в глубоком сне без сновидений.

На следующее утро у меня страшно болела голова, зудел шрам и вообще возникало твёрдое ощущение, что я беспросветно пил вместе с в очередной раз вернувшимся из кругосветного путешествия (преимущественно по Албании) Тёмным Лордом. Однако когда я честно попытался вспомнить, что же конкретно было вчера вечером и уже сегодня ночью, то столь же честно не смог, так как память упорно отказывалась выдавать хоть какие-нибудь отчёты о своей деятельности надоедливому мне и вообще развела какую-то бюрократию, подозрительно часто применяя отсылочно-посылочный способ.
И только когда я собирался сегодня на уроки, допрос увенчался успехом, и мною была доподлинно восстановлена последовательность событий освобождения меня от необходимости посещения занятий по ЗОТИ. Да, дела... Вот теперь ходи и проси прощения у гордого и оскорблённого в лучших чувствах вампира, который уж точно не откажет себе в удовольствии повыпендриваться и повредничать.

Меня игнорировали. Даже нет, не так! На меня абсолютно, полностью и категорически не обращали никакого внимания! Причём ладно бы это всё выражалось в том, что ни один учитель по ЗОТИ на меня не смотрел, так ведь хрен тебе, да ещё и с подливочкой и соусом, поданный со свежими овощами, тоже хреносодержащими! На меня, весьма нескромно сидящего за столом Слизерина и тоже оскорблённого во всех своих чувствах, которые, безусловно, при должном уровне желания можно было бы назвать наилучшими, смотрели. Но крайне редко, мимоходом и как на пустое место, как будто бы между Малфоем и Паркинсон находилась такая уменьшенная копия явно пиратской версии чёрной дыры, а не такой вот интересный зверёк, идентифицируемый как помесь вампира с оборотнем, русалки с бульдогоносорогом и крокодилом, слона и моськи и ещё некоторыми забавными мутантами!!! В сознании вертелось несколько интересных мыслей, которые я бы ни в жизни никогда и никому не высказал, ведь надо же поддерживать свою репутацию белого и пушистого, пусть даже и с виду... Но всё равно, даже мило болтая с окружающими и спокойно потягивая сок, я не мог удержаться от возведения хулы на Владислава, мысленно как молитву твердя целые предложения, указывающие, где же я его видел. Кстати, а где я его видел?..
Владиславу икалось. Даже нет, не так! Ему не просто икалось, ему ещё и моргалось, почти чихалось, а ещё у него нестерпимо горели уши! Если верить народным приметам, а им лучше верить, чем не верить, то получалось, что кто-то (интересно, кстати, кто бы это мог быть?..) весьма активно обсуждал и осуждал его персону, да и вообще хаял и ругал так, что если бы не загораживающие обзор волосы, то краснющие уши были бы видны даже из космоса, хотя данное предположение, безусловно, и не было проверено экспериментально. Скользнув ещё одним ленивым взглядом по ученикам, он слегка задержал свой взгляд на пустом месте, которое, судя по движению губ, весело что-то обсуждало, причём этим чем-то был почему-то не он. Почему-то это задело. Да ну его, самовлюблённого и эгоистичного оборотня! Ух, как же он ненавидел оборотней... Что значит "он ещё и вампир"?.. По нему не видно, а значит, вот он, счастливый случай нахождения объяснения необъяснимого, да ещё и научным методом с доказательными фактами!! Чёрт, как же горят уши... И сок упорно не помогает от икоты... Чтоб и тебе икалось, малолетний несносный хулюган!!
Я громко икнул, в унисон со мной громоподобно огласил окрестности Большого Зала звонкий чих, произведённый на специальной технике фирмы "Владислав и Ко", причём эту компанию вампирюге составлял тыквенный сок, торжественно сопровождаемый аккомпанементом из звякающей вилки и явно пересмотревшего фильмы о разрушительных наводнениях стакана, теперь уже – пустого. Одновременно и практически одинаково фыркнув, мы продолжили деланно весело болтать с окружающими людьми, категорически отказываясь даже поворачиваться хотя бы полубоком к недостойным местным филиалам чёрных дыр.

Безжалостно пнутый, причём довольно сильно и ногой, камешек с громким и весьма противным лязгом отскочил от рыцарских доспехов. Прошла уже практически неделя с той достопамятной встречи, и я уже успел простить и отпустить все грехи опекуну, но почему-то моему благородному примеру никто больше следовать не собирался. А жаль... И вот теперь, вместо того, чтобы быть на уроке по Защите от Тёмных Искусств, я околачиваюсь в коридорах, не решаясь войти и даже просто банально не зная, что можно будет сказать, если вдруг отвага и мужество, героически откопанные где-то на задворках моей души, всё же заставят меня пойти на столь опасный манёвр. Эх, бывают в жизни огорчения...
– Что Вы здесь делаете? И почему Вы не на уроке?! Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер...
Но когда я повернулся, Снейп замолчал и задумался. Видимо, ему претила сама мысль о возможности возвращения отнятых баллов, но, в то же время, необходимо было категорически срочно придумывать хоть какую-нибудь причину, чтобы достойно аргументировать свой поступок.
– ...за то, что ни один подлый гриффиндорец, увидев бездельно шатающегося меня, не схватил нарушителя порядка, то есть опять-таки меня, за руку и не притащил на занятия, хотя он обязательно должен был бы это сделать, ведь благородное чувство ответственности... Которое у них, правда, почему-то отсутствует... В общем, мы друг друга поняли. Вы что-то хотели мне сказать, кроме того, что крайне осуждаете политику невмешательства, проводимую львиной долей представителей львиного факультета по отношению к безосновательному прогулу уроков?..
Задумчиво смотря себе под ноги и эффектно взмахивая мантией, при этом ещё и шикарно покачивая развивающейся шевелюрой, которой только в рекламе с подписью "волосы, как шёлк" сниматься надо, воплощение грации подплывающими движениями подлетело ко мне.
– Почему не на занятиях?
Коротко и ясно, как "пришёл, увидел, снял баллы, отработку назначил, на всех наорал, довольно ухмыльнулся, на сто восемьдесят градусов развернулся, эффектно мантией взмахнул и в подземелья упорхнул".
– Потому что мне нельзя.
Насмешливо изогнув бровь, профессор зельеварения почти заинтриговано поинтересовался, по какой же это веской причине, а также решился уточнить, уж не ограниченные ли умственные способности мешают моему посещению столь высокоинтеллектуальных занятий. Правда, всё это он профессионально уместил всего в паре фраз. Ну, что тут и говорить: краткость – сестра таланта, правда, только не в данном случае.
– Почти. Здоровье не позволяет. Точнее, опасение за здоровье.
Минут через пять, когда я подробно объяснил, что нет, я не боюсь переутомиться и перезагрузить единственную имеющуюся в наличие извилину, и ту – спинного мозга, профессор Снейп, в очередной раз развернувшись и неописуемо эффектно взмахнув мантией и волосами, приказал мне идти за ним.
– Я туда не пойду! По крайней мере, без хоть какого-нибудь, даже самого примерного, плана действий! – Возмущённо пятясь от двери в понятно какой кабинет, гневно прошипел я. – Хотя, что я говорю? Вы же слизеринец! У вас, безусловно, есть план действий! И этот план действий коротко и ясно уместился в статье Уголовного Кодекса "за преднамеренное убийство"!!
– Вы чего-то боитесь?.. – Хитро прищурившись, стал аккуратненько так, с лёгким нажимом, слегка так по чуть-чуть сильно давить на мою гордость Снейп. Как это ни прискорбно, но у него это даже почти получилось. Почти, потому что инстинкт самосохранения ещё никто не отменял, ведь даже сейчас раздувшаяся гордость и медленно выползающее из самых потаённых глубин сознания мужество не могли заглушить тонюсенький голосок разума, надрывно пищащего что-то о положительных сторонах слова "дезертирство".
– Вообще-то да... Вам перечислить, чего?
Решительно повернувшись снова к двери, потенциальный зельевар-убийца коротко постучал, на что услышал отрывистое "войдите" и... И, видимо, у Снейпа был явный слуховой дефект, так как кроме слова "войдите" ему ещё, кажется, послышалось слово "втащите", что данный садист и не преминул сделать. Так, до конца урока осталось буквально... Прозвеневший колокол подсказал мне, что ничего и не осталось, следовательно, свидетелей убийства будет... Не будет. Вообще. Ну, профессор Снейп, ну, погодите!! Это ж надо ж было так подло втереться в толпу студентов и быстро скрыться с потенциального места преступления?!!
– Владислав, пожалуйста, помолчи! И не перебивай меня!! – Тут же пресекая буквально на корню все возмущения и весь поток возражений, смешенный с претензиями, я скороговоркой начал тараторить свою импровизированную извинительную речь. – Вот, а ещё я хотел сказать, что... Ну, в общем, ты же и сам знаешь, что в свойствах моего крайне вредного характера изначально была заложена сильная нелюбовь к книгам, так что... Вот...
Я нарочито медленно извлёк из сумки ту самую пресловутую книженцию, демонстративно показал выжидательно настроенному вампиру, что все страницы там поперезачёркнуты и в каждом свободном уголочке написано "Наглая ложь!", "Автора на мыло, не мог сбацать что-нибудь нормальное!", "За клевету на костёр! Святая инквизиция да очистит мир наш от подобных лгущих тварей!", "За недостоверность информации и клевету на честных вампиров да свершиться исполнение Уголовного Кодекса!", "Внимание! Книга (зачёркнуто). Туалетная бумага высшего сорта, специальное, ограниченное предложение, цена...", в общем, много чего там было написано... Но ознакомиться с содержимым данного шедевра графического искусства (большинство тезисов были подкреплены схематическими и не только иллюстрациями, наглядно повествующими, как конкретно я себе всё это представляю) Владиславу было не судьба – легко подкинув камень преткновения, он же толстенный талмуд, в воздух, я, элегантным движением когтей, не оставил от него ничего, кроме нескольких тысяч мелких кусочков, которые, повинуясь движению моей руки, воспарили в воздухе, после чего, вспыхнув ярким и почему-то синим пламенем, оставили после себя только пепел, который я, уже вручную утрамбовав в небольшой комочек, задумчиво пнул.
– Как думаешь, его лучше испарить, утопить, зарыть, или же...
– За порчу библиотечного имущества предполагается определённое наказание.
– И что? Книга-то моя. – Напускная серьёзность Владислава сменилась не напускной настороженностью, поэтому я поспешил всё-всё дообъяснять особливо догадливым. – Нет, находилась она в библиотеке Хогвартса, но на ней стояла печать моего рода, следовательно, книга автоматически считается моей, так что я имел полное право делать с ней всё, что мне бы не заблагорассудилось. Вот, к примеру, у меня есть смутное желание с этими остатками былой клеветы знаешь что сделать?.. Конечно же, нет! Ну, тык я покажу...
И я показал. Наглядно. Очень! В общем, когда раствор серной кислоты в кислоте соляной сделал своё чёрное дело, я, немного подумав, перестал издеваться над бедной бумагой и всё это просто-напросто уничтожил банальным Evanesco.
– Так, теперь давай поговорим на другую, более интересующую тебя тему, правильно? Можешь не говорить ничего, я и так всё-всё понимаю! Так... Ну, для начала – если ты очень хочешь, то мы вместе можем попытаться меня перевоспитать, глядишь, и получиться чего... Хотя я, конечно же, не уверен. Ну, по этому поводу мы ещё как-нибудь весьма обстоятельно поговорим... Теперь насчёт моего кота. Эх, ну чем тебе так не угодил несчастный котёночек?! Ладно, раз уж я начал, то...
– Можно один маленький вопрос, Гэбриэл? – Я напряжённо кивнул, где-то глубоко в душе искренне надеясь, что он сейчас не скажет чего-нибудь вроде "с чего ты взял, что мне твои извинения на фиг сдались". После продолжительной паузы, Владислав, наконец-то, перестал проверять мои слабые нервы, убедился, что я не слабонервный, а очень даже сильно нервный, после чего торжественно заявил: – Ответь мне, пожалуйста, как ты можешь называть этого... – Пространственный взмах рукой, при котором рука стремиться ввысь в сторону плюс бесконечности. – Два метра в холке... Котёночком?!!
Облегчённо вздохнув, я принялся описывать, каким лапочкой был Диего, когда я его только взял – таким маленьким, пушистенький, миленьким, с такими лапками, ушками, а какой у него носик!! Прелесть, да и только. Только Владислав со мной слегка неподсогласился, но это не могло испортить моего почти прекрасного настроения.
– Так, а теперь давай обговорим будущее котёнка. Я думаю, что хватит и таких жестоких мер, как наложение запрета на лежание на подоконнике, кроме того, Диего без моего личного сопровождения не сможет выйти из моей комнаты, ну... Да, в общем-то, и хватит, мы ж не садисты какие-нибудь, правда? С учётом выражения "молчание – знак согласия", я делаю вывод, что данное принятие мер по отношению к тигрёнку тебя вполне устраивает, так что мы вполне можем перейти к обсуждению того, что делать с моей важной персоной. Лично я бы предложил тебе ничего не делать, но, раз уж сказал, что... Ну, какие есть предложения? Что, вообще никаких?! Тогда... – Я продолжал самозабвенно тараторить, стараясь не делать по возможности вообще никаких пауз в своём затянувшемся монологе, чтобы, не дай Волдеморт, никто своё слово-то веское не вставил и чего нехорошего не пожелал. – А вообще, давай я просто буду всё оставшееся до Рождества время вести себя как истинный пай-мальчик? Как думаешь? Нет, ты только представь – почти месяц идеального поведения!! Причём я даже прекращу, правда, только временно, свою гаррипоттеровскую деятельность, не буду ходить на чай к Волдеморту, не стану заколдовывать Снейпа за то, что у него крайне мерзких характер, и... В общем и целом, но ты меня понял. Договорились?
– Возможно. Вот только...
– Я категорически не согласен с мнением автора книги! Да я... Я даже никогда и предположить такой несусветной чуши не мог, не говоря уже о том, чтобы в неё поверить! И если в душе моей и зародилось подлое сомнение, то знай, что лишь на недолгие несколько секунд, да и то я тут же отринул все сомненья прочь и зашагал спокойно в ночь... Извини, я уже, кажется, начинаю заговариваться... Но я ещё раз повторяю: утверждения данного сплетника про то, что, видите ли, он считает, что вампиры не способны испытывать какие бы то ни было чувства вообще, а уж дружбы и любви так и подавно, категорически не соответствуют истине! В конце концов, мне ли не знать? Я вампир или кто?!
Вообще-то я действительно был этим самым "или кто", но согласно первому правилу человека, не выучившего домашнее задание или просто не знающего, что сказать: "если ляпаешь – ляпай уверенно", мои слова, конечно же, не были подвергнуты сомнению.
– Ладно, предположим, что я тебя прощаю...
– "Предположим" или "прощаю"?
– Ну, возможно... Я ещё подумаю. Так что, будем устраивать тебе испытательный срок длиною в месяц?
– А это будет считаться моим полнейшим искуплением всех грехов? – Владислав еле заметно кивнул, что меня весьма приободрило, поэтому я, в свойственной мне манере, тут же понаглел. – А в качестве рождественского подарка? Ну, хорошо, на Рождество я тебе что-нибудь ещё подарю, не смотри на меня так возмущённо... Так мы что, как бы, всё выяснили, да? – Ещё один полуутвердительный кивок. – И ты на меня больше вообще-вообще не обижаешься?.. – Через долгие полторы минуты Владислав крайне неуверенно и очень медленно кивнул. – Ну и замечательно! Тогда я, наверное, пойду, а то у меня сейчас столько дел, столько дел... Просто не перечесть, сколько!
– А ты попробуй.
– Что? Ах, тебя интересует, как мои дела и что конкретно за дела? Да тут же всё просто! Мне ведь нужно идти к себе в комнату, временно выкинуть из шкафа всю одежду, кроме строгой формы, объяснить Диего расклад событий, сделать уроки и долго-долго колдовать.
– Над чем?
– Как над чем?! А ты думаешь, это легко – перенести окно, да ещё и без подоконника, в угол комнаты, прямо возле лежанки Диего?!! Я так не считаю, да и вообще... ЧТО?! Ну, не думал же ты, что я смогу совершить такое преступное деяние по отношению к СВОЕМУ коту?!! А насчёт меня всё остаётся в силе, так что ты не нервничай... Всё вообще в порядке и в шоколаде! Так что я пойду... До скорой встречи, сэр. И не волнуйтесь, домашнее задание я возьму у ребят.
Когда я быстренько вымётывался из класса, то услышал тихое и почему-то почти счастливое восклицание Владислава "Он неисправим!", на что со своей стороны я лишь почти недоумённо похлопал ресницами и ускорил шаг, ведь сейчас действительно было столько работы, столько работы... Просто не передать словами, да и жестами тоже, СКОЛЬКО.