Good morning fuck

намбэлас (иксэс)

«I'm seeing red but I'm singing blue, I never knew that black and white would fit you too».

###

От­ки­нув­шись на спин­ку сту­ла, Юн­ги раз­ми­на­ет за­тек­шую шею, де­лая кру­говые дви­жения, а пос­ле цеп­ля­ет взгля­дом вре­мя на нас­тенных ча­сах. Поч­ти уже пол­вось­мо­го. А это зна­чит, что нуж­но со­бирать­ся к Тэ­хену. От ра­боты до на­береж­ной Ми­ну ехать при­мер­но ми­нут пят­надцать, по­это­му блон­ди­ну не бы­ло смыс­ла то­ропить­ся сей­час; Юн­ги ле­ниво под­ни­ма­ет­ся со сво­его ко­жано­го крес­ла, вык­лю­ча­ет компь­ютер, пи­ная по кноп­ке пи­тания мыс­ком бо­тин­ка, и валь­яж­но вы­ходит из сво­его ка­бине­та, щел­кая на­пос­ле­док по вык­лю­чате­лю.

- Джин-хен, адь­ес, - Мин взма­хива­ет ру­кой в про­щаль­ном жес­те, про­ходя ми­мо от­кры­того ка­бине­та сво­его на­чаль­ни­ка, ко­торо­му при­ходит­ся отор­вать­ся от важ­ных до­кумен­тов, что­бы об­ра­тить вни­мание на Юн­ги.

- Удач­ной сви­дан­ки, - не­ожи­дан­но для блон­ди­на про­из­но­сит Джин, иг­рая бро­вями. Он сей­час ти­па на­мека­ет, что у Юн­ги на ли­це все на­писа­но? Не­уже­ли так за­мет­но?

- И те­бе не сдох­нуть на ра­боте, - ти­хо бур­чит Мин, за­каты­вая гла­за, и вы­зыва­ет лифт, ко­торый, су­ка, еще и едет слиш­ком дол­го, нер­ви­руя пар­ня до су­дорож­но­го от­би­вания по­ла каб­лу­ком бо­тинок.

Джин-хен его сей­час мак­нул мор­дой в ка­кую-то дичь, но по­чему-то Юн­ги вос­при­нял ее слиш­ком близ­ко к сер­дцу. Да, воз­можно, по­тому что как-то неп­ри­выч­но пос­ле ра­боты ехать к ко­му-ли­бо, а не до­мой, к Чи­мину... И неп­ри­выч­но ждать этой встре­чи так силь­но.

- Я все слы­шал, - за­поз­да­ло от­ве­ча­ет Джин, ког­да за Ми­ном зак­ры­ва­ют­ся сталь­ные две­ри лиф­та, пог­ру­жая боль­шое по­меще­ние со мно­жес­твом ка­бине­тов в глу­хое мол­ча­ние.

Нас­ту­па­ет аб­со­лют­ная ти­шина, и единс­твен­ный ос­тавший­ся ра­бот­ник, ко­торо­му се­год­ня по­вез­ло тру­дить­ся в ноч­ную, про­тяж­но сто­нет, за­рыва­ясь с го­ловой в до­кумен­ты. Ве­село пиз­дец. .

Ве­чером в Се­уле кра­сиво, но слиш­ком мно­го сну­ющих ту­да-сю­да лю­дей. Осо­бен­но в цен­тре, на глав­ной ули­це го­рода, че­рез ко­торую Юн­ги рис­кнул про­ехать, что­бы, так ска­зать, сок­ра­тить се­бе путь. И по­пал в гре­баную про­бень, кон­ца у ко­торой нет и не на­меча­ет­ся. На­руч­ные ча­сы в от­блес­ке по­сереб­ренных бли­ков по­казы­ва­ют без де­сяти во­семь, а зна­чит, есть еще вре­мя, что­бы вот так вот пос­то­ять в скоп­ле­нии ма­шин пе­ред све­тофо­ром. И нет, Юн­ги не злит­ся сов­сем; и это не он смот­рит на ча­сы че­рез каж­дые пять се­кунд, и не он сжи­ма­ет паль­ца­ми руль, го­товясь вы­дер­нуть его с кор­ня­ми, и, ко­неч­но же, не он вол­ни­тель­но поп­равля­ет во­рот­ник кур­тки, что­бы тот ле­жал иде­аль­но. Нет, что вы, Мин спо­ко­ен, как удав, и все­го лишь нав­се­го сби­ва­ет на­от­машь ру­кой на­вига­тор, ко­торый за­ебал ве­щать сво­им мяг­ким жен­ским го­лосом, что ос­та­лось пять ми­нут до нуж­но­го мес­та. Буд­то он сам не зна­ет, сколь­ко ху­евых мет­ров нуж­но про­ехать. Тут сто­ять яв­но не де­сять ми­нут и не пят­надцать, а опаз­ды­вать Мин ка­тего­ричес­ки не лю­бит. По­это­му, спус­тя де­вять ми­нут еба­ного тыр-пыр со ско­ростью 5 км/ч, Юн­ги ре­ша­ет нем­но­го под­засрать се­бе ре­пута­цию, ес­ли, ко­неч­но, по­падет­ся, и вы­ез­жа­ет с тро­ту­ара на пе­рек­ресток, пу­гая про­хожих до ус­рачки. Ни­чего страш­но­го, пе­режи­вут. Толь­ко бла­года­ря это­му не­веро­ят­но­му пи­ру­эту, Юн­ги уда­лось доб­рать­ся до наз­на­чен­но­го мес­та прак­ти­чес­ки не за­пыхав­шимся (про от­сутс­твие пар­ко­воч­ных мест блон­дин за­был нап­рочь). И, что са­мое важ­ное, пер­вым, а это зна­чит, что Ми­ну пред­сто­ит ждать Тэ­хена (=вол­но­вать­ся, тро­гать се­бя за во­лосы, вжи­кать мол­ни­ей на кур­тке, поп­равлять мех на ка­пюшо­не). На эк­ра­не вин­да­фона ров­но во­семь, на на­руч­ных ча­сах уже две ми­нуты де­вято­го, и те­перь Юн­ги бе­сит гре­баное не­сов­па­дение, по­это­му он при­нима­ет­ся ис­кать в нас­трой­ках да­ту/вре­мя, что­бы уте­шить свой пер­фекци­онизм. Уты­ка­ясь чуть ли не но­сом в эк­ран смар­тфо­на, блон­дин от­ша­тыва­ет­ся к пе­рилам и об­ло­качи­ва­ет­ся на них, абс­тра­гиру­ясь от ре­аль­но­го ми­ра. Сквозь до­воль­но-та­ки неп­лотную ткань джин­сов, на­детых в спеш­ке и «не по фор­ме», про­курор чувс­тву­ет жже­ние ле­дяно­го же­леза и ежит­ся, от­сту­пая, все же, на­зад. В этот-то мо­мент, кто-то вне­зап­но ка­са­ет­ся его пле­ча по­зади, и у Юн­ги про­сыпа­ет­ся ин­стинкт са­моза­щиты на уров­не по­лицей­ско­го: Мин рез­ко пе­рех­ва­тыва­ет чу­жую ру­ку за за­пястье и по­вора­чива­ет­ся к «жер­тве», не­силь­но вык­ру­чивая ко­неч­ность в уме­лом при­еме. И все бы ни­чего, ес­ли бы толь­ко этой «жер­твой» не ока­зал­ся Тэ­хен, ис­пу­ган­но вы­катив­ший гла­за на блон­ди­на, ког­да тот при­тянул ры­жево­лосо­го к се­бе на кри­тичес­ки опас­ную дис­танцию. Гла­за в гла­за.