Good morning fuck

щуотта

«All day, every week, for you, I'll be there to listen and believe in you».

###

Чимин пытался найти выход. Счастье ускользало: таяло в сжатой ладони да проливалось сквозь пальцы. Что же не так? Почему так много черного и где то самое обещанное белое? Чимин был близок к сумасшествию. От неизбежности. От собственного бессилия и бесполезности. Странный шепот во снах изводил и без того забитого мыслями парня, а приступы извращали с рождения сильную волю. Жизнь превратилась в неизлечимую несуразицу. День ото дня без смысла. День ото дня... пока не произошел разлом. Тот самый момент... Когда ночью, на полу, в практически кромешной темноте, Чимин позволил тому, кого люто ненавидит, целовать себя. Трогать себя. Наполнять себя тем, что давно уже утекло. Тогда он понял, как осточертела ему эта чертова философия бездействия. Нескончаемый рой вопросов и ни одного ответа. Лишь какие-то пустые рассуждения. Нужно было что-то делать.

Ошибаться. Снова пытаться найти. Потерять. Найти. Потерять. Найти. Again and again. Жить. Не существовать. Даже несмотря на сплошные разочарования. Все же лучше, чем ждать у моря погоды. Все же лучше, чем... навсегда остаться одному.

Море.

Вновь Чимину снятся бескрайние морские просторы, острые скалы и острые скулы. Чимин плывет, не тонет. Дышит, а не задыхается. Ярко-красное солнце садится на горизонте, наполовину погрузившись в соленые воды. Ветер танцует с влажными волосами. Доносящийся запах цветущей сакуры застревает в складках одежды, эфиром проникает под кожу. Чимин закрывает глаза и запрокидывает голову, пытаясь почувствовать себя больше, чем частью чего-то целого. А что, если море - это он сам? Неестественно красным ревет окоем, взгляд плывет вслед за дрогнувшей слезной пленкой. В спину ударяет ледяной волной, пеной доставая до самой макушки, но не этого парень пугается, вздрагивая. Вслед за обжигающим лопатки холодом Чимин чувствует родное тепло: горячие сильные руки обвивают за талию и стальным кольцом скользят вверх, поднимая футболку до самой груди.

Контраст метафорически душит, периферийно ласкает и омывает солью саднящие шрамы, оставшиеся от прошлого Пак Чимина. В воде состоялось крещение. Перерождение. Позади остались долгие годы совершенной бессмыслицы и пустоты, впереди - бескрайнее море и кораллово-алый горизонт, а между ними - жаркие объятия и тихий шепот на ушко.