Good morning fuck

хайя арати

Высечь искру можно лишь из тех, в ком она есть. Именно так ломают неразрушимое, меняют ход времени, переплетают пальцы и сердца. Прощаются с вечерней суетой, чтобы встретить неудержимую ночь, наполненную нераспалимой страстью.

- Не хочу возвращаться домой, - Тэхен не просто сообщает.

Тэхен приказывает, сдавливает пальцами окончательно, травмируя не плоть, нет, далеко не... Юнги шипит сквозь сомкнутую челюсть, когда его губу прокусывают, когда прижимают к сидению настойчиво и ласково одновременно, но стоит Тэхену прошептать одержимо в щеку, что ничего не будет, как Шуге тут же хочется вскрыться.

Играет? Да похуй.

- Уверен, что не будет? - а взгляд в темноте столь жгучий, что хочется схватиться сейчас за края черного свитера и нырнуть поглубже, утопая в изгибах бледного тела.

- Уверен, - и Тэхен действительно уверен не только на словах, но и на деле.

Да, страсть. Да, дикое желание. Да... любовь? Но все это уступает волнению за здоровье близкого тебе человека.

- Ты прав, - усмехаясь, блондин мягко трогается, но тут же резко останавливается, чувствуя приближение неизбежного.

Улыбка пропадает с лица. Тэхен, не успевший застегнуть ремня безопасности, дергается вперед и ударяется спиной о спинку кресла. Смотрит непонимающе, буквально требует объяснений. А у Юнги всему одна причина:

- Потому что я серьезно болен.

Кажется, Тэхен не вернется домой ни сегодня, ни завтра. Никогда. На подсознательном уровне понимает, что ни за что не уйдет от него. Даже из-за Хосока. Теория геометрических аберраций теряет свое значение вслед за распадающимся треугольником, лишившимся основания. .

Не то чтобы Юнги со стороны кажется таким уж невинным, но от услышанного Тэхен полчаса не может прийти в себя, все пытаясь выкинуть из головы образ нагнутого раком мятноволосого парня. Атмосфера в салоне авто меняется до неузнаваемости. Легкий хвойный аромат, смешиваясь с древесным Тэхена, чуть ли слезы не выбивает из лисьих глаз; так приятно с ним, что неприятно от себя самого. Такое ничтожество... и такое божество. Пусть и не без изъянов. Безликое окрашивается в яркий алый, придавая смысл. Уличные фонари разгораются впереди и проносятся мимо огненными вспышками, взрывающимися на бледных щеках. Юнги молча признается в своей беспомощности, но Тэхен слышит и молча накрывает своей рукой чужую.