Дом слэш..

рыжее счастье

Кай\Минсок

Стая резво передвигалась по снегу. Первым бежал молодой вожак – крупный пепельный волк с поразительно ясными глазами и испачканной в крови шерстью. Следом за ним что-то вроде помощника и правой руки – волк поменьше с темной шерстью и раненой лапой, которая его, судя по всему, не беспокоила. После охотники, самки с молодняком, и еще один ряд охотников закреплял шествие. Кай хоть и относился еще к молодняку, но его уже давно брали на охоту. Даже более – он считался лучшим. Был резвым, быстрым, с молниеносной реакцией. Петлял меж деревьев с поразительной ловкостью, загоняя добычу в самый угол, выбивая из нее надежду на спасение и силы. Ему не было равных. Он безжалостно перегрызал глотки, окрашивая морду и белый снег алым.

«Молодняк» его боялся. Старшие охотники уважали, хоть и делали вид, что им безразлично на слишком уж откровенную жестокость. Старый вожак его откровенно ненавидел и был готов выгнать, потому что дичь страшилась и бежала из леса, оставляя стаю без пропитания. Но не успел. Новый, более молодой перегрыз ему глотку буквально на днях. Никто не жалел. Его давно надо было сместить. Стая умирала, а решение пришло само вместе с новым вожаком – перебраться в новые леса. Ближе к горам жила еще одна стая. Там были сильные охотники, но количеством они явно уступали. Поэтому вопрос куда уйти был решен сразу. Лапы холодило неимоверно. Женщины и дети устали. Решили отдохнуть. Кай отошел дальше от основного лагеря. Его привлек странный запах крови. Человеческий, но насквозь провонявший мерзкими тварями – лисами. Волки ненавидели лис – хитрых наглых созданий. Среди людей их сразу можно было опознать. Их вроде бы и ничего не отличало, ведь не все люди отличались благочестием, но лисы селились в городах издревле, пудря мозги людям. Лисы не любили работать. Но свое потомство защищали остервенело и даже как-то дико. Женщин-лис Кай ненавидел особенно. Они пахли мерзко. И сами по себе были жутко уродливыми, постоянно щуря глаза и по-идиотски улыбаясь. Мужчины-лисы были опрятны и никогда не корчили рожи. На лице читалось спокойствие, а в глазах – бесконечная мудрость. Такого шального мальчишку-воина, как Кай, они гипнотизировали. Хотя видел их охотник от силы пару раз в жизни. Это был третий. Посреди небольшой поляны в снегу, испачканном кровью, лежал лисенок. Он был без сознания, а на светло-оранжевой шерстке остались следы укусов и кровь. Судя по укусам, сами лисы и постарались. Предали собственного товарища. Волки так никогда бы не поступили. Кай обнюхал лиса, пытаясь уловить его собственный запах, но чувствовал лишь противную вонь мокрой шерсти. На превращение уходило несколько мучительных секунд, когда тело сковывала адская боль, заменяя все внутренние органы и внешнее строение. Кай хоть и ненавидел лис, но в глубине души оставить малыша одного в холодных снегах, когда ночи здесь были поистине морозные, не мог. Стая во всю шумела, смеялась и очень громко разговаривала. Не обращали внимания на Кая, несшего на руках тушу лисенка. Хотя специфический запах привлек много внимания старых охотников. Они ничего не сказали. С Каем вообще предпочитали не связываться, он был слишком дикий и своенравный. А драться с молодняком, который для своего возраста имел довольно крупные габариты, было бы себе дороже. - Вожак, - прохрипел Кай, подходя ближе к молодому человеку, баюкающему в своих объятьях еще кого-то. Из-за низкого капюшона Кай не мог рассмотреть глаз, даже если бы очень хотел. Голос был грубым. Он давно не превращался, предпочитая спать на коврике в обличии волка. Человек в руках вожака чертыхнулся и проснулся, учуяв запах мокрой шкуры: - Лис? Где ты его нашел? – поморщился Исин. Не то, чтобы он ненавидел лис, как было это со многими волками, но приятного от встречи было мало: рыжие твари загрызли его мать. - Можно мне оставить его себе? – неуверенно спросил Кай, будто сомневался в отказе. А потом, подумав, добавил: - как игрушку. Исин с вожаком переглянулись, будто спрашивая друг у друга, что за странность происходит, ведь Кай никогда не позволял себе нечто подобное. «Нечто подобное» в понимании вожака и Исина было притащить какого-то полудохлого, искусанного и преданного собственными сородичами лисенка. Кай не испытывал даже сострадания или простого сожаления. - Хорошо, - ответил вожак. – Только будешь сам о нем заботиться. Кай кивнул и потащил лиса в одну из дальних пещер от поляны, на которой расположилась стая. Заботы он не знал и проявлять её не умел. Когда в его возрасте охотники уже связали себя узами брака и наделали кучу детишек, ступая выше по карьерной лестнице, Кай все так же воротил нос от девушек, и интересовало его исключительно одно: перегрызть горло своей жертве и любому другому существу, которое угрожает мирной жизни его стаи. Никем это не обсуждалось, но было видно сразу: Кай, как и молодой вожак, любит кого-то своего пола, раз так упорно игнорирует противоположный. Кто же мог подумать, что любовью окажется лисенок, издревле считавшийся волкам врагом. Отмытая шкурка лисенка пахла травами и древесиной. Значит, он и его соплеменники пришли из южных лесов, где лишь пару месяцев в году лежит снег. Кай слышал о таких лесах только из рассказов стариков. Где-то там, далеко, в лесах зеленая трава, греющее бок солнышко не исчезает по несколько часов. Там тепло и хорошо жить. Но волкам никогда не видать этого рая. Их земли – мерзлые и бесконечно белые. И только рыжая тушка на них слишком ярко выделяется. Интересно, что забыли в холодных краях хитрые, теплолюбивые лисы. И за что они оставили умирать одного из них? Рыжий чудик проснулся через несколько часов, тыкаясь холодным носом в бок Кая, будто требуя тепла. Кай совсем не привык спать в человеческом обличии, да и холодные камни пещеры особо тепла не придавали, но все же он прижал к себе дрожащее животное. Тело Кая было горячим и пылало молодостью и силой. Таких, как он, старики называли «горячей кровью». И ни разу не ошибались. В молодых волках было слишком много силы, эмоций, энергии. Её было просто некуда девать, поэтому их тела были действительно слишком горячими. Молодой вожак наоборот имел бледную кожу, совсем холодную, но Кай заметил сразу – когда Исин прикасался к нему, всегда вздрагивал, будто обжигался. Наверное, «горячая кровь» вожака была понятной лишь ему. Через полчаса лисенок оклемался снова, на этот раз понимая, где он и кто рядом. От осознания в его бусинках-глазках скользнула искорка ужаса, и он юркнул в угол, прикрываясь пушистым хвостом. Кай проснулся не сразу, не ощущая теплоты шерстки под боком. - Эй, глупый, не бойся. Я тебя не трону, - прохрипел волк, протягивая руки в сторону испуганного рыжика. Но тот лишь сильнее вжался в угол, будто это могло помочь ему избежать чужих прикосновений. Он боялся грубости, но Кай нежно прижал его к своей голой груди, готовый почти залаять, словно песик, от раздирающего его счастья. Ему было просто приятно ощущать кожей мягкий мех. Не раздражала возня под боком и даже случайно царапающего когти. Лис смешно фыркал и слегка клацал зубами, будто все еще вспоминал те неприятные происшествия. Кай снова погружался в сон, поглаживая малыша по спинке и получая в ответ тихое, совсем кошачье урчание. Утром стая снова возобновила свой путь. Даже в человеческом обличии с небольшим грузом Кай двигался быстро и уверенно, зарываясь в снег практически по колено. Холода он не чувствовал. Лишь дрожь рыжего комочка в руках. Не раз в голове появлялись мысли: какой же его лис в человеческом обличии. Красив ли он? Или наоборот: уродлив и ужасен. Было ли в нем что-то такое, что отпугивало его сородичей, которые оставили его умирать. Как бы не выглядел лисенок, Кай для себя твердо решил: для него этот малыш будет самым красивым и желанным. Ведь во внешности лиса не было ничего такого, что могло отличать его от остальных. Все конечности были на месте, а психика – в превосходном состоянии. Ну, может лишь в глазах читалась запуганность и страх. Но Кай лишь сильнее прижимал к себе рыжее чудо, будто говорил, что защитит от всего, малышу больше не нужно бояться. Наверное, больше всего рыжик боялся как раз-таки Кая. За свою относительно короткую жизнь маленький лис не встречал столь крупных волков. Он вообще не ожидал, что наткнется на северно-западную стаю, которая сейчас рысью перебиралась на север. Что вынудило её сменить место жительства, лис знать не хотел. Он хотел лишь одного: быть подальше от своих друзей-предателей. Хоть волк и вызывал животный страх, разливающийся по крови дегтем, но рядом с ним чувствовались власть и защищенность. Храбрый маленький лисенок ничего не боялся. Кроме своего «защитника». Кай спал крепко и громко сопел, рукой совсем интуитивно прижимая к боку тушку лиса. Лис отчаянно вырывался – было душно – и хотел лечь поудобнее, но габаритами волк выигрывал, поэтому малыш спал так, как хотелось ему.