Дом слэш..

Цербер

– Ну что, Тэ? Пойдешь или нет? – Чимин трогает друга за плечо, чтобы привлечь его внимание и оторвать, наконец, от этого дурацкого учебника по астрономии, в котором интересного ну ничего не пишут. – Не знаю, Чи. – качает головой тот, повернувшись в сторону друга и пожав плечами – Там же делать совсем нечего. – он морщит аккуратный носик и трясет головой. – Как нечего?! – громко возмущается Пак, округлив глаза – Тэ, это же вечеринка! Там много чего можно делать! – Ты, наверное, хотел сказать «пить»? – язвит омега – Много чего можно пить. – Тэхен фыркает, закатив глаза, чтобы показать этим свое недовольство – Я не хочу идти туда, где куча орущих пьяниц, уж извини.
– Так и знал, что ты откажешься. – хмуро отзывается Пак, обиженно скрестив руки на груди – Так и скажи, что тебе учеба важнее собственного друга! – Ты прекрасно знаешь, что это не так. – возражает Ким, робко тронув Чимина за рукав темной рубашки – Ты же знаешь меня, я не люблю такие… хм… мероприятия. – Тэ, ты вечно сидишь в своем углу, как изгой какой-то. – цокает языком Чимин – Давай хотя бы разочек выберемся куда-нибудь, а? Пожалуйста? – просит он, сложив руки в молительном жесте – А я… Я потом хоть всю жизнь буду с тобой эти… как их там… мелодрамы смотреть! – Прямо-таки всю жизнь? – смеется Тэхен, сдувая упавшую на глаза светло-русую челку. – Ага! – рьяно кивает Чимин, и глаза его светятся надеждой – Вот прям слово даю! – Ох… ну ладно. – все же соглашается омега, немного подумав – Давай сходим, раз ты так хочешь. Но если мне не понравится, я сразу же уйду. – предупреждает он со всей присущей серьезностью. – Хорошо! – Чимин широко улыбается и снова несколько раз кивает, искренне радуясь, что друг все же согласился пойти с ним – Вечеринку устраивает Хосок. Их комната совсем недалеко от нашей, так что ты сможешь уйти в любой момент, если станет скучно. – Стесняюсь спросить, кто такой Хосок? – хмыкает Тэхен, вновь возвращаясь к учебнику по астрономии. – Да альфа с третьего курса. – отмахивается Чимин – Мы лично в общем-то не знакомы, но я его в лицо знаю. – Тогда зачем мы идем к нему на вечеринку, если даже не знаем его? – изгибает бровь Тэхен. – Нас Юнги-хен позвал, поэтому мы идем. – объясняет Чимин, стараясь донести до друга всю важность этого предложения. Ведь подумать только – сам Мин Юнги пригласил, на секундочку, первокурсников на вечеринку! – Ох, ну тогда мне все ясно. – хихикает Тэхен, толкая друга локтем – Так и скажи, что идешь на эту вечеринку только из-за Юнги. – Вовсе нет. – фыркает Чимин, но щеки его так предательски розовеют выдавая со всеми потрохами… *** Тэхен тяжело вздыхает, глядя на то, как Чимин прихорашивается возле зеркала, и закатывает глаза, звонко цокая языком, чтобы показать все свое недовольство. – Не пойму, чего ты так долго свои волосы укладываешь? – фыркает омежка, обращаясь к другу – Да твой Юнги-хен даже не заметит, что в тебе что-то изменилось. – Ты ничего не понимаешь, Тэ. – закатывает глаза Чимин, глядя на друга сквозь зеркало – И вообще, я это не для Юнги так тщательно собираюсь. – Ага, ну да. – Тэхен показывает тонкими пальцами выразительные кавычки – Думаешь, я поверю тебе? – хмыкает он. – Это вечеринка старшекурсников. – Чимин закатывает глаза, дразня друга – Там только мы с первого будем. Ну, может еще пара людей. – он выразительно ведет бровью – Нужно выглядеть на все сто. Так что именно поэтому я сейчас так готовлюсь. – Ох, извините. – язвительно тянет Тэхен, капризно надувая губки – Я вообще предпочел бы остаться в комнате, чем идти на эту вечеринку. – Мы уже обсудили это. – строго грозит пальцем Чимин, нахмурив аккуратные брови – И вообще. Ты собираться будешь уже или нет? – Я уже давно собрался. – пожимает плечами Тэхен, прекрасно понимая, что зря вообще сказал это, ведь Чимин точно разозлится. – Не смеши меня! – фыркает в ответ Пак, скрещивая руки на груди – Эту бесформенную гадость ты называешь одеждой? – так и есть, он разозлился. – Да что тебе опять не нравится? – возмущается Ким, бросив на друга убийственный взгляд. Ну разве он виноват, что стиль у него такой? Свободный, мешковатый, удобный, не то, что у самого Чимина. – Твои штаны мне не нравятся. – парирует тот, указав пальцем на тёмные тэхеновы брюки – Тэ, это вечеринка, черт возьми! Надень что-нибудь крутое, а не дедушкины шмотки. – Это не дедушкины шмотки! – вступается за свои штаны Тэхен – И меня они вполне устраивают. – уверенно кивает он, качая головой – К тому же, это хоть как-то скроет мою толстую задницу. – язвит он, вновь возвращаясь к теме своих комплексов, что так бесит Чимина. – Вот дурак. – тяжело вздыхает Пак, хлопнув себя по лбу. Он уже устал убеждать глупого Кима в том, что его фигура просто отличная – Нормальная у тебя задница, Тэ! Она не толстая, а аппетитная! – со знанием дела произносит он – Альфам такие попки нравятся, между прочим! – Ну да. – закатывает глаза Тэхен – Если б нравились, я бы уже давно перестал быть нецелованным девственником. – А кто ж виноват, скажи-ка мне, что ты к себе никого и на метр не подпускаешь? – фыркает Чимин, крутя пальцем у виска – Хочешь альфу – смени имидж. И советую тебе сейчас же надеть те черные джинсы, что я подарил тебе на день рождения. – Те джинсы? Ты шутишь, что ли? – вновь принимается возмущаться Тэхен – Да я в них выгляжу, как шлюха какая-то! – Я сказал, ты надеваешь черные джинсы, и это не обсуждается. – чеканит Пак, вновь поворачиваясь к зеркалу, чтобы вдеть в уши модные серьги – Я хочу, чтобы все альфы видели, какая у тебя зачетная попка. – победно улыбается он, подводя глаза темным карандашом. *** Тэхен решает держаться только рядом с Чимином, когда оба идут в сторону нужной комнаты, тихо крадясь со второго этажа общежития на третий. Тэхену эта вечеринка ну вот вообще никаким боком не нужна, так что омежка думает, что уйдет сразу же, как только почувствует опасность или ему станет некомфортно. Тэхен вообще человек невечериночный, если честно, так что он мысленно, конечно, уже несколько раз проклял себя и своего друга, что все же смог уговорить его пойти. – Да не волнуйся ты так, Тэ. – успокаивает его Чимин, что словно приемник улавливал настроение друга – Это же просто вечеринка. Выпьем немного, повеселимся, расслабимся – ничего не случится. Но Тэхена эти слова не успокаивают от слова «совсем». У него внутренности в узел скручиваются, будто в предчувствии чего-то плохого, и руки мелко дрожат. Нужная дверь вскоре появляется в поле зрения омег, и оба подходят ближе, уже издалека слыша достаточно громкую, популярную музыку и чьи-то шумные голоса. Настроение Чимина заметно поднимается – уголки губ ползут вверх, а глаза светятся в предвкушении встречи с кое-каким определенным альфой. – Идем. – Чимин хватает Тэхена за руку и тянет за собой. Они открывают дверь, быстро прошмыгивая внутрь, и Чимин восхищенно оглядывается, стараясь охватить взглядом все великолепие этой студенческой вписки, как за глаза называл ее Тэхен. – Круто! – Пак присвистывает и с широченной улыбкой поворачивается в сторону сжавшегося Тэхена, в глазах которого сейчас читалось, пожалуй, только одно единственное слово «Бежать». – Мы же ненадолго? – робко спрашивает Чимина Тэхен, быстренько поравнявшись с другом, чтобы ни в коем случае не терять его из виду. – Конечно. Не переживай. – успокаивает его Пак – Лучше скажи мне, ты видишь где-нибудь Юнги-хена? Тэхен вертит головой, осматриваясь и ища взглядом нужного альфу, и неуверенно идет за Чимином, ухватившись пальцами за край его откровенной шелковой рубашки. Чтобы уж наверняка... Вокруг много танцующих, скачущих, как умалишенные, людей, громко орущих слова играющей сейчас песни, и Тэхен уже жалеет, что снова не смог сказать Чимину «нет». – Я не вижу твоего Юнги. – произносит Тэхен, повернувшись к Чимину, чтобы тот смог лучше услышать его. – Я тоже почему-то не вижу его. – расстроенно тянет Пак, закусив от досады губу. Он же так надеялся увидеть его, Тэхен понимает. Но все равно бесится жутко, ведь нафига они сюда приперлись, когда Чимин и так каждый день видит своего возлюбленного в институте? Омеги движутся еще чуть вперед, чтобы выбраться, наконец, из потной, трясущейся и кричащей толпы уже поддатых студентов. Тэхен все так же боязливо осматривается. Он замечает, наверное, всего лишь пару альф со своего потока, когда как все остальные для него – совершенно незнакомые лица. От волнения омежка слизывает почти весь клубничный блеск со своих губ, которым намазал его Чимин, и все время норовит натянуть повыше воротник своей откровенной футболки, чтобы скрыть ключицы и шею, потому что все эти похотливые взгляды озабоченных альф, направленные в упор на него, очень пугают Тэхена. Ким опускает голову вниз, чтобы не встречаться глазами с этими горящими взглядами, скользящих по его телу, но затылок вдруг начинает гореть и немного пульсировать, как обычно бывает, когда чувствуешь на себе чей-то взгляд. Тэхен, скорее, на автомате, чем по собственному желанию, поворачивается, и тут же натыкается на пару темных, почти совсем черных глаз.
На него прямо сейчас смотрел альфа. Довольно высокий, что можно легко понять, даже если тот сейчас сидит, черноволосый, очень красивый, но есть в этой красоте что-то пугающее и темное… ...завораживающее… Его густые, темные брови были отчего-то нахмурены, скулы напряжены, будто бы он с силой сжал челюсти, а взгляд черных глаз прикован к Тэхену, сканирует его сверху вниз и обратно, что заставляет омегу буквально сжаться в комочек, инстинктивно прячась. Ким сглатывает вязкую слюну, медленно пятясь назад, к спасительной двери, и неотрывно следит за альфой, чтобы не упускать из виду все его действия, если тот вдруг решит подойти. – Кто это? – буквально шепотом спрашивает Тэхен у Чимина, и голос его безбожно дрожит от внезапного страха и волнения. – Где? – интересуется Пак, обратив внимание на друга – Там? – он смотрит туда, куда был направлен испуганный взгляд Тэхена – Оу… Это Чонгук. – Чимин вдруг переходит на шепот, отвернувшись сразу, едва понял, о ком говорит Тэхен – У него есть прозвище – Цербер… – добавляет еще тише, сделав страшные глаза. – Цербер? – переспрашивает Тэхен, переводя взгляд с альфы, что до сих пор смотрел на него, на друга – Почему? – Да кто ж знает. – пожимает плечами Чимин, качая головой – Он младший брат Хосока, второкурсник. Юнги-хен вроде как общается с ним. Говорит, нормальный парень, но я что-то не очень ему верю. Я слышал, что Чонгук одного альфу чуть до смерти не избил. – шепчет он на ухо Тэхену, уводя чуть дальше от лишних слушателей. – За что же? – так же шепотом интересуется Ким, удивленно вскидывая брови. – Я не знаю. – снова качает головой Чимин – Но это не так важно. Я хочу сказать, Чонгук очень агрессивный. Тэхен молча кивает, чтобы дать другу понять, что он слушает его, и вновь косится в сторону сидящего за столом с напитками альфу. В татуированных пальцах он держал стакан с темным, до сих пор нетронутым, коктейлем, и Тэхен невольно задерживает на его пальцах взгляд. Рукава черной свободной рубашки были закатаны до локтя, поэтому Тэхен может увидеть сильные, венистые руки Чонгука, которые, как и пальцы, были покрыты тату. – Ты подожди меня здесь, ладно? Я только до Хосока сбегаю. – выводит из размышлений отчего-то взволнованный голос Чимина. – Что? Ты в своем уме?! – возмущенно шипит Тэхен, ошарашенно уставившись на друга – Не смей оставлять меня здесь одного! – Тэ, я быстренько, честно. – несколько раз кивает Чимин, строя самое жалобное лицо – Только спрошу у него, где Юнги-хен, и сразу же вернусь, обещаю! – Куда собрался? – ругается на него Тэхен, хмуря брови и гневно сверкая глазами – А ну-ка быстро вернулся обратно! Но Чимин только машет ему пальчиками и, виновато улыбнувшись, скрывается в толпе, направляясь на поиски виновника сего торжества. Тэхен остаётся один. Он пятится назад, к самой стене, чтобы остаться незамеченным, и обнимает себя обеими руками, нервно кусая губы. Ему страшно чертовски от всего этого и боязно очень, что что-то может случиться. Омега выдыхает через рот, приказывая себе расслабиться, и почему-то снова выискивает взглядом Чонгука. Альфа до сих пор сидел на месте, крутя в руках стакан с напитком, и все так же не сводил с Тэхена внимательного взгляда черных глаз, будто следил за ним, как пастуший пес за овечкой. Словно заметив на себе чужой взгляд, Чонгук изгибает бровь и слегка щурится, растягивая губы в хищной улыбке, что заставляет Тэхена немедленно опустить голову. Щеки омежки горят, и Тэхен трясет головой, чтобы поскорей оправиться от внезапного смущения. – Эй, почему котенок не хочет веселиться со всеми? – слышится совсем недалеко чей-то развязный голос. Тэхен поворачивается слишком уж резко, испуганно, сразу же натыкаясь взглядом на пошатывающегося альфу, что подошел непозволительно близко к нему. Ким шумно сглатывает, отходя на шаг в сторону, чтобы дать тому понять, что не намерен общаться с ним. – Мне кажется, что котенку здесь скучно. – слышится вдруг с другой стороны, что заставляет сердце омежки зайтись в судорожном ритме. Он поворачивается, замечая еще одного парня, так же надвигающегося на него с бутылкой дешевого пива в руках. Только не говорите, что его сейчас изнасилуют двое пьяных, озабоченных альф… – Не трогайте меня. – Тэхен хочет казаться уверенным и стойким, но голос его так предательски дрожит, что действительно напоминает жалобное мяуканье потерянного котенка. – Ну же, детка. – слышится смех сразу двоих – Не стоит быть таким грубым. – чужая рука так нагло тянется к тэхеновой попке, намереваясь пощупать, но ее перехватывает другая – сильная и татуированная, украшенная паутинками вздутых вен. – По-моему, котенок не хочет веселиться с вами, парни. – чужой прокуренный голос – буквально спасение для уже отчаявшегося Тэхена. – Э. Ты вообще кто? – возмущаются альфы, явно недовольные появлением лишнего парня, что сейчас так нахально «обломал им весь кайф». – Настолько пьяны, что не узнаете того, кто набил вам морды на прошлой неделе? – коротко смеется Чонгук, но глаза его все еще остаются холодными, несмотря на улыбку. – Ты… – один из альф щурится, в полутьме всматриваясь в чоново лицо – Цербер? – спрашивает уже тише, с появившимися в голосе боязливыми нотками. – Верно мыслишь. – скалится в ответ Чон – А теперь отошли от котенка, пока я отпускаю. Я первый его заприметил. Оба альфы послушно отходят от сжавшегося Тэхена, вливаясь в толпу танцующих студентов, но омежка не спешит облегченно выдыхать, пока рядом находится Чонгук, откровенно сканирующий его взглядом. – Ну и что же котенок забыл в таком месте? – басит альфа, устрашающе упершись рукой в стену, как раз возле головы омежки. – Я… – Тэхен пугается еще больше, смотрит на Чона широко раскрытыми глазами, и слова сказать не может, мелко дрожа – Я… с другом пришел… – Хм… – Чонгук задумчиво смотрит в расширенные глаза юноши – Пришел с другом, уйдешь со мной. – он склоняется к самому лицу Тэхена, изучая взглядом каждую незначительную деталь, и буквально сразу же чувствует, как чужие, холодные от волнения, ладони уперлись ему в грудь, стараясь как можно быстрее оттолкнуть. – Не надо… – у Тэхена голос сипит и подбородок дрожит безбожно от того, что он готов разреветься прямо сейчас. Так страшно ему было, наверное, только тогда, когда папа оставил его в очереди за кассой одного. – Я не принимаю возражений. – Чонгук резко отстраняется и хватает Тэхена за тонкое запястье, потянув за собой в сторону выхода. – Нет… не трогай… – Ким отчаянно старается выдернуть свою руку из медвежьей хватки, но все тщетно. Страх и паника накрывают его с головой, заставляя тело дрожать, а ноги – подкашиваться – Не на-а-а-до! – слезы все же брызнули из глаз, заструившись по щекам, но альфа совершенно не слышит мольбы Тэхена из-за громкой музыки и чужих криков. Чонгук выводит омежку из шумной комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и наконец, отпускает тэхенову руку, тут же поворачиваясь к Киму всем телом и замечая слезы на его лице. Кажется, в его глазах Тэхен замечает удивление, которое позже быстро сменяется беспокойством. – Вот придурок. – альфа вздыхает, смотря на заплаканного Тэхена, и сдвигает на переносице густые брови – Ну, и чего ты ревешь-то, а? Я твою задницу спасаю, а ты вот так меня благодаришь? Пиздец блять. – он тянется к карману своих джинсов и достает оттуда чистый платок, протягивая его омеге – Прекращай лить слезы и иди уже спать. Таким котятам, как ты, здесь нечего делать. Тэхен понемногу успокаивается, вытирая свои соленые, влажные щеки платком, и лишь беззвучно всхлипывает, не на шутку перепугавшись. Он уже успел напридумывать себе много чего ужасного, но Чонгук, как мог подумать Тэхен, ничего плохого не делает ему, лишь смотрит в упор, почти не моргая, и руки на груди скрещивает, кажется, чем-то недовольный. Зато теперь, когда они остались с альфой наедине, Тэхен может четко почувствовать запах Чона, что, почему-то, так успокаивающе действовал на него, расслабляя и убаюкивая. Чонгук пахнет горьким кофе, едким сигаретным дымом от постоянного курения и еще, кажется, темным шоколадом с орехами, который так обожал омега.
– Я… – Тэхен очень хочет поблагодарить альфу за то, что спас его, но опять же не может собрать все свои мысли в кучу – Я… – Тихо. –достаточно резко прерывает его Чон, но его голос звучит на удивление мягко, что не идет в расчет с дерзким образом – Я знаю. Не за что. – он запускает пальцы в свои волосы, ероша их и с силой оттягивая – Иди в комнату, если не хочешь нарваться на неприятности, ясно? Здесь много таких альф, как те. Тэхен послушно кивает, звонко шмыгая носом, и, слегка пошатываясь от волнения, молча двигается в сторону своей комнаты, мысленно делая заметку, что он теперь с Чимином сто лет разговаривать не будет! – Стой! – зовет вдруг его Чонгук, что заставляет омегу всем телом замереть на месте. Тэхен неуверенно оборачивается, боясь, что альфа передумал его отпускать, и сразу же замечает идущего в его сторону Чона. Он стягивал по пути свою черную рубашку, под которой была спортивная, такая же черная, как рубашка, майка, что не скрывала сильных рук. Тэхен невольно засматривается, про себя отмечая, что на правой ключице альфы тоже есть дерзкое тату. Чонгук подходит ближе, без слов, молча, присаживается перед омегой на корточки и повязывает на его талии свою рубашку, прикрывая тем самым аппетитные формы, которые не скрывали обтягивающие черные джинсы. – Бесишь. – негромко бубнит Чон себе под нос, стараясь спрятать как можно больше – Можешь не возвращать. – говорит уже громче, отстраняясь и осматривая проделанную работу. Тэхен не находит, что ответить, поэтому лишь молча кивает, смущенно краснея, когда Чонгук, наконец, поднимается на ноги, вновь оказываясь на целую голову выше его. – Иди уже. – подталкивает Тэхена альфа, надеясь, что тот доберется до комнаты без происшествий – Или мне тебя проводить? – вдруг хитро добавляет он, подмигнув. Тэхен буквально со скоростью света оказывается в своей комнате… *** Чонгук затягивается густым едким дымом, запуская его в легкие как можно глубже, и медленно выдыхает, блаженно прикрывая глаза. Прохладный ветер забирается под темную рубашку, пуская по коже мурашки, но это именно то, что сейчас нужно Чонгуку, чтобы охладить кипящее чувствами тело. Чувствами… Раньше Чон считал это слово до невозможности тупым и бессмысленным, но вот уже как полгода эти самые чувства не покидают его сердце. Альфа бесится, злясь на самого себя за такие дурацкие мысли, и снова делает затяжку, слегка закашливаясь от резкости. Чонгук заебался. Заебался блять стоять в стороне, когда Ким Тэхен появляется в радиусе ста метров. Чон хочет, до скрежета зубов и прокушенной нижней губы хочет подойти к этому чертовски милому омежке, сжать его в стальных объятиях до хруста костей, обхватить ладонями аппетитные ягодицы и зацеловать до смерти эти алые губы, с которых не сводит глаз целыми днями. Тэхен сводит его с ума. И даже не знает об этом. И это тоже бесит альфу. Настолько сильно, что сегодня после пар он точно не пойдет в общежитие, а всю ночь напролет будет кататься по ночному Сеулу на своем любимом черном байке, намеренно разгоняясь больше положенного и показывая средние пальцы всем работающим камерам на дорогах. Да. Именно так. Чонгук выуживает из кармана свой телефон, отмечая, что времени у него еще вагон да тележка, и тушит сигарету о подошву кожаных ботинок, намереваясь простоять здесь еще несколько минут. Он ерошит свои отросшие черные волосы, смакуя горьковатый привкус на языке, и тяжело выдыхает, вновь погружаясь в свои мысли, где буквально уже была создана отдельная папочка под названием «Котенок Тэхен-и», в которой альфа хранил все детали своего личного совершенства. Это так глупо. – каждый раз говорит сам себе Чон. Но потом, в противовес своим же словам, вновь копается в этой самой папочке, глупо улыбаясь всякий раз, когда вспоминал, как омежка измазался пирожным в местной кафешке, или как читал книгу в библиотеке, с неподдельным восхищением перелистывая страницы. Пожалуй, ужаснее всего только то, что Чонгук, как последний трус и «тряпка», целыми днями следит за Кимом, никак не решаясь подойти. Альфа ругает себя отборным матом, стоя у зеркала каждое утро, но в итоге лишь смотрит на Тэхена издалека, запоминая всех альф, что посмели подкатить к «его мальчику», чтобы потом несомненно преподать им урок. Зря, что ли, его Цербером зовут? Хотя, если так подумать, дело тут даже не столько в Чонгуке, сколько в самом Тэхене. Омежка же робок до жути, стеснителен, что даже с «простыми» альфами не разговаривает. Куда уж там Чон Чонгук? Чон Чонгук – гроза института и слегка нетипичный «бэд бой»? Телефон в руке вдруг пиликает, вырывая альфу из собственных мыслей и раздражая коротким сигналом. Пришло сообщение. От кого: Хосок-хен «Ты где ходишь блять, а? Тут до твоего омеги какой-то еблан докапывается» «Второй этаж, возле лабораторной» «Не благодари» Чонгук срывается с места моментально, как озлобленный пес обычно срывается с цепи… Он буквально пулей залетает в институт, сразу направляясь на нужный этаж, и студенты, словно почуяв, что Цербер не в духе, боязливо расступаются и отходят в сторону, пропуская пышущего гневными феромонами альфу вперед. Чон ловко поднимается по лестнице, перепрыгивая через три ступени, и, оказавшись на нужном этаже, обводит весь коридор внимательным взглядом, сразу замечая стоящего не так далеко, как раз возле лабораторной, Тэхена и нависшего над ним «самоубийцу», из которого Чонгук прямо сейчас готов сделать фарш для своей собаки. Чон видит, как пугливо смотрит на нежелательного собеседника Тэхен, втянув голову в плечи, и как нахально улыбается ему альфа, сканируя взглядом сверху вниз и обратно, что чертовски бесит Чонгука. Какого блять хуя, собственно ты доебался до моей детки? – мысленно рычит Чонгук. Он предупреждающе хрустит пальцами, не сводя горящих гневом глаз с альфы, и закатывает до локтя рукава своей рубашки, с силой стискивая зубы и закусывая щеку изнутри, словно бы пытаясь сдержать свой пылкий нрав в себе. Чонгук считает до пяти, будто давая тому наглому парню заметить его за это время и уйти живым, но вместо того, чтобы уловить давящую ауру Чона, тот хватает Тэхена за запястье, потянув на себя. Кажется, он настолько тупой, что в упор не замечает, как Тэхен реагирует на него. Зато Чонгук не тупой. Он сводит на переносице густые брови, злобно скалясь, и подходит ближе к омеге, намереваясь вновь спасти его от очередного наглеца и мысленно делая пометку у себя в голове на будущее «Никуда не отпускать ТэТэ одного, без присмотра». – Отвали от котенка, мудила. Ты ему явно не по вкусу. – первое, что говорит Чон, едва оказавшись рядом с омежкой. Альфа смотрит на «противника» в упор, не моргая, что становится страшно даже самому Тэхену, что сейчас был бледнее самой смерти. – Ты-то откуда знаешь? – язвит тот в ответ, скрещивая руки на груди и с вызовом глядя на Чона. Но руку Тэхена он, к слову, все же отпускает. – Это слишком очевидно. – фыркает в ответ Чон, выразительно выгнув бровь. – А тебе вообще какое дело, а? – дерзит альфа, презрительно сощурившись – Мы без тебя разберемся, так что отвали. – Так, значит, слушай блять сюда. – рычит сквозь зубы Чон, притягивая нахала к себе за воротник рубашки – Этот котенок принадлежит мне, уловил суть? А это значит, что никто не имеет права смотреть на него, и уж тем более – трогать своими грязными руками. – он грозно чеканит каждое слово, темными от злости глазами смотря на парня – Еще раз увижу тебя поблизости… Оторву блять все, что можно, понял сука? – Только на словах такой дерзкий, мда? – скалится в ответ тот – У котенка нет твоей метки, и он даже не пахнет альфой, так что можешь не заливать – он не твой. Взгляд Чонгука становится жестче, зрачок полностью топит радужку, делая глаза до невозможности черными, а из горла уже вырывается глухое рычание. – Ты, кажется, не понял… – угрожающе рычит Чон, медленно разжимая пальцы на воротнике чужой рубашки – Этот. Котенок. Мой. Только мой! Он вдруг заносит руку для удара, и крепкий кулак, с массивными кольцами на шероховатых пальцах, смачно врезается в чужой нос, разбивая его, до хруста и алой крови.
Альфа отшатывается, с громким шипением хватаясь за разбитый нос, и заметно слабеет, теряя весь боевой настрой, пока Чонгук тяжелыми шагами наступает на него, продолжая все также глухо рычать сквозь сжатые зубы. – Очень блять надеюсь, что теперь ты меня понял. – басит он, чуть склонившись, чтобы заглянуть в чужие глаза и с удовлетворением и заметить в них страх – Не тому дерзить вздумал. Он презрительно фыркает на альфу, посмевшего посягнуть на его ТэТэ, и гордо разворачивается на пятках, выискивая взглядом Тэхена. Тот до сих пор стоял на месте, закусив от волнения пухлую нижнюю губку, и опасливо, с нотками недоверия, глядел на Чонгука, словно пытаясь предугадать его действия. – Имей в виду, котенок, что я снова спас твою сладкую попку. – выгибает бровь Чонгук, подходя ближе к омежке и смотря на него сверху вниз – Думаешь, мне стоит попросить что-то взамен? – нараспев тянет он, обворожительно улыбаясь. – Ам… В-возможно? – робко кивает Тэхен, краснея щеками. – Хм… Раз так, – альфа склоняется к самому личику Кима и цепляет пальцами чужой подбородок – Мне бы хотелось поцелуя. – П-поцелуя? – переспрашивает удивленный и смущенный до невозможности Тэхен – Я… Я не могу вот так… просто… – он мнется и кусает губы, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Нет? – хмыкает альфа, коротко усмехаясь – Тогда сегодня вечером мы идем на свидание. *** *Месяц спустя* Тэхен дует пухленькие розовые губки, обнимая обеими руками свои ноги, и носиком звонко шмыгает, намеренно игнорируя все звонки и сообщения Чонгука. Тэхен так расстроен сейчас что словами не передать, ведь как может Чонгук разговаривать с каким-то другим омегой, когда у него есть он, Тэхен? Да, они знакомы всего от силы месяц, но и за такой короткий срок в душе могут поселиться теплые чувства. У Тэхена вот уже поселились… За этот месяц Чонгук с Тэхеном очень сблизились, и альфа часто помогал мальчишке с домашним заданием и угощал различными сладостями, которые так любит Тэхен. Омежка узнал Чона гораздо лучше, и теперь с уверенностью может сказать – хен вовсе не страшный, а добрый и внимательный, что как бы вообще не идет в расчет с его внешним видом. И это именно Чонгук помог Киму помириться с Чимином. Уговаривал тогда, правда, очень долго, Тэхен ведь упрямый жутко, совсем не хочет слушать, но Чонгук ему сказал, «блять так и так, если бы не он нахуй не было бы у меня тебя». И Тэхен послушался – разблокировал Чимина в чате и перестал сбегать, едва завидев его. Так что теперь они снова не-разлей-вода. Но сейчас, кажется, придется блокировать Чонгука и сбегать уже от него, потому что Тэхен ужасно ревнует. Откровенно ревнует Чонгука ко всем, кто смеет смотреть на него. И плевать, что они даже не встречаются, к слову. Омежка снова обиженно сопит, поудобней устроившись на сомнительно закрытой крышке унитаза, и прикрывает глаза, прижимая руки поближе к телу, чтобы согреться, потому что открытое окно не приносит никакого удовольствия, когда на улице плюс шесть. А Чонгук бегает по всему институту, как сумасшедший, снова и снова набирая заученный номер, и стучит пальцами по экрану телефона, засыпая Тэхена сообщениями, на которые омежка не отвечает. Господи, ну и куда он мог запропаститься? Чон злится чертовски, когда Тэхен не отвечает ему ни на звонки, ни на сообщения, и волнуется очень, боясь, что с глупым котенком могло что-то произойти. Черт возьми, если к нему снова пристали альфы, я оторву блять всем хуи и продам на донорство! – мысленно ругается Чон. Он готов до смерти избить всякого, кто посмеет посягнуть на его мальчика. У Чонгука вообще-то физкультура сейчас, буквально через пару минут начнется, но ему, правда, откровенно плевать на то, что он туда сегодня явно не попадет. Оставив свои тщетные попытки, альфа спешит к расписанию, чтобы посмотреть, какая пара сейчас у Тэ, и скалится в ответ на косые взгляды студентов, смотрящих на него в немом удивлении, ведь Чонгук сейчас действительно не в лучшем виде – глаза горят, волосы растрепаны, да еще и спортивная форма – черные шорты и такая же майка – не скрывала подкожных рисунков, которые Чон обычно редко демонстрировал. В расписании черным по белому написано: «История», и Чонгук, не теряя ни минуты, спешит на второй этаж, ловко перескакивая через три-четыре ступени. Он довольно быстро находит нужную аудиторию, но она, почему-то, оказывается закрытой. Альфа даже дергает ручку двери, чтобы убедиться в этом. Так и есть. Заперто. Чон ругается сквозь сжатые зубы, матерится негромко, проклиная себя и весь свет, а потом так удачно натыкается взглядом на знакомую рыжую макушку. Пак Чимин. Чонгук этого омегу знает не понаслышке, знаком лично, ведь Чимин уже как год пускает слюни по Юнги-хену, а потому и спешит поймать того за локоть, чтобы не дать так быстро уйти и попросить о помощи. – Чимин? – зовет Пака Чон, заставляя того обернуться и обратить на себя внимание – Где Тэ? – спрашивает сразу, в упор, без всяких «приветов» и «как дело́в», отпуская чужой локоть. – В туалете прячется. – хмыкает в ответ Чимин, едва услышав вопрос альфы – У нас препод по истории заболел, так что сейчас пары не будет. Вот Тэхен и планирует просидеть там все это время. – он снова смеется, вспоминая слова друга о «флиртующем Чонгуке, что так нагло посмел позабыть о нем» – Ну, или хотя бы до звонка. – задумчиво говорит он. – У него что-то случилось? – нахмурившись, спрашивает Чон – Он не отвечает мне на сообщения и игнорирует звонки. – О, да. – Пак кивает, никак не переставая широко, совсем глупо, улыбаться – Знаешь… он сейчас так расстроен… – нараспев тянет он, притворно слезливым голосом. – Что? Почему?! – буквально сразу же интересуется Чонгук, сжимая руки в кулаки, чтобы в случае чего – отомстить тому, кто посмел обидеть его малыша. Он смотрит на Чимина внимательно, готовый выслушать все, что тот сейчас скажет. – Знаешь… – Чимин вдруг переходит на шепот, чтобы редкие студенты, спешащие на пары, его не услышали – Есть один альфа, к которому Тэхен неровно дышит… – Чт… Что блять? Чонгук буквально рычит эти слова сквозь зубы, мгновенно закипая и злясь. Какого хуя, спрашивается? Он был готов ко всему, черт подери, но услышать такое – просто удар под дых. – Ага. – кивает Чимин, стараясь всеми силами скрыть улыбку, ведь такой Чонгук выглядит очень забавно – Тэхен увидел, как этот самый альфа миленько флиртовал с другим омегой, улыбаясь ему во все тридцать два. – он выразительно ведет бровью – Мой малыш Тэхен-и так расстроился… – он показушно всхлипывает – Бедняжка… Чонгук молчит достаточно долго, собираясь с мыслями и переваривая все, что рассказал ему Чимин. К такому жизнь его явно не готовила… Сердце вдруг начинает болезненно ныть, но Чонгук – альфа, мужчина, в конце концов, а потому просто «забивает на это хуй». – Окей, просто покажи мне этого мудилу, и я выбью ему зубы. – хмуро отзывается Чон, скрестив руки на груди. Если Тэхену нравится кто-то другой, Чонгук даже может принять это, но чтобы какой-то альфа посмел разбить сердце мальчишки – да ни за что! – Ты ведь знаешь, как он выглядит? – уточняет Чон. – О, да. – кивает в ответ Чимин –Хм… Кажется, я видел его прямо вот… – он ведет пухленьким указательным пальцем куда-то в сторону, и даже оглядывается, будто и вправду пытается вспомнить, где видел парня, но потом вдруг тычет в грудь Чона – Здесь. Я вижу «этого мудилу» прямо здесь и сейчас. Чонгук недоверчиво изгибает бровь, в немом непонимании смотря на Пака. Кажется, до него доходит слишком долго, потому что Чимин снова начинает смеяться. – Блять. – единственное, что может сказать Чонгук. Он совершенно забывает поблагодарить заливающегося смехом Чимина. Альфа срывается с места в ту же секунду, спеша в сторону уборной для омег, где, по словам Пака, должен был находиться Тэхен, и сердце его, как ни странно, больше не болит. Ведь его глупому котенку ТэТэ, оказывается, нравится он, Чонгук, что уже давно по уши влюблен в омежку. Вот же глупый мальчишка. – мысленно ругается на Кима Чонгук, но на душе становится легче от осознания того, что его чувства, наконец, оказались взаимными.
Чон забегает в уборную буквально со скоростью света, даже не смущаясь того, что он сейчас находится в туалете для омег, и сразу же принимается открывать двери всех кабинок. Из троих заперта только одна, самая последняя. – Тэхен? – зовет альфа, подходя ближе и прислушиваясь к шороху за закрытой дверцей – Тэхен, я знаю, что ты тут. Открой дверь. – Ч-чонгук-хен? – после недолгого молчания слышится робкий вопрос – Что... ты тут делаешь? – Я тебя по всему институту блять искал. – проигнорировав вопрос, ругается на омежку Чон – Ты не отвечал на мои звонки, черт подери! Я волновался! Ответом служит молчание, что ужасно раздражает и так разгневанного альфу. – Тэхен, ты вообще слышишь меня? – строго зовет он. – Уходи, хен… – вновь немного помолчав, просит его Ким, обиженно шмыгнув носиком – Уходи… – В смысле блять?! – не понимает Чонгук – Я никуда не пойду, Тэхен, ты слышишь? Открой мне дверь! – альфа закипает, почти рыча эти слова. – Нет... – вновь негромкий, совсем неуверенный ответ. – Что значит «нет»?! Открывай сейчас же! – рычит Чонгук, ударяя кулаком по хрупкой дверце туалета, что жалобно скрипела под его руками – Впусти меня, Тэхен! Впусти! – Я не могу… – голос Тэхена тихий, испуганный совсем, что Чонгук почти не слышит его. – Если ты не откроешь дверь, я блять выломаю ее, ты слышишь?! – смачно ругается Чон, вновь тарабаня кулаками в дверь. Тэхен снова не отвечает ему. – Детка… Послушай, я ни с кем нахуй не флиртовал, слышишь? – его голос смягчается, едва альфа понимает, что своими криками только больше пугает омежку – Открой мне дверь, котенок, пожалуйста. – Нет… Нет, я не могу, хен. – ТэТэ, малыш, я говорю правду. – снова делает попытку альфа – Разве ты не знаешь, что я блять люблю только тебя? – он прижимается лбом к скрипящей дверце и выдыхает, мысленно считая до трех, чтобы успокоиться. На мгновение в уборной наступает тишина. Потом слышится шуршание бумажных платочков, какое-то странное копошение, и вот дверь, наконец открывается, демонстрируя Чонгуку смущенного до невозможности омежку. Его щечки были розовыми, волосы чуть потрепаны, а пухлые губки закусаны от волнения, что так умиляет Чонгука. – П-правда..? – робко переспрашивает Тэхен, никак не решаясь поднять на альфу взгляд. Он нервно теребит тонкими пальчиками край своей рубашки и снова закусывает нижнюю губу, краснея еще гуще. – Конечно, правда, глупый. – мягко улыбается в ответ Чон, притягивая Тэхена к себе и заключая в крепкие объятия – Ревел еще небось? – спрашивает он, цепляя пальцами чужой подбородок и заставляя посмотреть на себя. – Чуть-чуть… – честно признается тот, рдея щеками. – Вот же глупый котенок. – цокает языком Чон, погладив большим пальцем румяную щечку мальчишки – Я блять чуть с ума не сошел, пока тебя искал. – Прости… – Тэхен строит щенячьи глазки – Я думал, что ты просто так… со мной… ну, общаешься. Что я тебе совсем не нужен был… – Глупыш. За такие мысли мне следует хорошенько наказать тебя. – хмурится Чон, плавно перемещая руки на стройную кимову талию. Он вдруг целует Тэхена прямо в губы, так властно и горячо, заставляя омежку замереть всем телом от неожиданности и внезапно появившегося волнения. Губы Тэхена мягкие и теплые, почему-то имеющие сладкий ванильный привкус, так что касаться их – одно сплошное удовольствие. Альфа кусает их, пробует на вкус языком и посасывает, несмотря на слабые попытки мальчишки отстраниться. Возможно, Чонгук и понимает, что своим напором пугает омегу, но остановиться сейчас – последнее, чего хочет альфа. – Хен… Хен, не здесь… – негромко шепчет Тэхен, упираясь ладошками в чонову грудь, чтобы оттолкнуть – А если кто-то зайдет? – Звонок был пять минут назад. – заглянув в глаза напротив, произносит Чонгук, мягко улыбаясь – Все уже давно на парах, не переживай. И снова целует, упиваясь этой нежностью и дозволенной лаской, о которой так давно мечтал. Тэхен млеет, постепенно расслабляясь и отдаваясь в плен альфы, и кладет руки на чонгукову шею, приподнимаясь на носочках, чтобы Чону было удобнее его целовать, чем Чонгук сразу же пользуется, подхватывая Кима под ягодицы и заставляя обвить ногами свою талию. Этот поцелуй – первый для Тэхена, и потому омежка немного волнуется, когда Чонгук так напористо проникает языком в его рот, и смущается жутко, что щеки снова розовеют и ушки горят. Где-то вдали вдруг слышатся довольно громкие голоса и легкие шаги омег, направляющихся в сторону уборной, и Тэхен, едва уловив их, вздрагивает, пытаясь отстранить от себя альфу. – Хен… кажется, кто-то идет… – шепчет Тэхен, испуганно взирая на Чона, в глазах которого сейчас не было ничего, кроме всепоглощающей любви к Киму. – Мне все равно. – ободряюще улыбнувшись, отвечает тот. Он поудобней перехватывает омежку и делает пару шагов вперед, на ощупь ища ближайшую кабинку. Чон распахивает дверь, заходя в первую попавшуюся, и тут же щелкает замком, запираясь изнутри, чтобы его мальчик перестал так сильно бояться быть замеченным. Едва дверь за спиной закрылась, Чонгук вновь припадает к алым, уже припухшим от поцелуев, губам Тэхена, прижимая омежку как можно ближе к себе. Черт, он так долго терпел, так долго мучился и сходил с ума от желания прикоснуться к Тэхену, что сейчас просто не может сдержать себя. – Хен… – Тэхен пытается воспротивиться, но альфа совершенно не слушает его, усаживаясь на ту самую крышку унитаза, где не так давно сидел сам Ким, и устраивая омегу на своих бедрах. – Тише. – полушепотом говорит Чон, заправляя выбившийся светлый локон за ушко омеги – Ты же не хочешь быть пойманным, Тэхен-и? – нараспев тянет он, чмокая мальчишку в подбородок. Он медленно ведет губами ниже, выцеловывая каждый миллиметр молочной тэхеновой кожи, ласкает языком чувствительную шею, с удовольствием слушая рваные кимовы вздохи, и кладет руки на аппетитную попку, прижимая омегу вплотную к своей груди. – Хен… – Тшш… Чон рисует кончиком языка замысловатые узоры на нежной коже омеги, целует, упиваясь податливостью и послушностью Тэхена, и сам старается сдержать внутри себя удовлетворенные стоны, ведь Ким Тэхен сейчас, наконец-то, в его руках. – Ты слышал новость? – доносится до ушей Тэхена высокий омежий голос – Говорят, у Чонгука омега появился. – Да уже все об этом говорят. – поддакивает второй – Он с первокурсником каким-то встречается, как я понял. – В самом деле? Пф! – снова подает голос первый омежка – На что он ему? – Хен… – Тэхен старается говорить совсем беззвучно, он упирается ладонями в грудь Чонгука, чтобы в который раз попытаться оттолкнуть, и головой качает, мол «не здесь, услышат же!», на что альфа лишь усмехается тихо, целуя острые ключицы омеги, и цепляет кончиками пальцев свободную кимову рубашку, приподнимая края выше, чтобы запустить под нее руки и ощутить тепло бархатной кожи. – А ты будто надеялся, что он тебя в пару выберет? – слышится короткий смешок. – Может, и надеялся! – отзывается омега – Я думал, Чонгук разумнее будет. Ну кто вообще с первокурсниками отношения строит? – Да ладно тебе. Они, между прочим, очень мило смотрятся вместе. – Пф! Ну да, мило! – язвит омежка. – Ну все, хватит уже малеваться. Пошли быстрее, мы и так уже опоздали. Они уходят, и Тэхен позволяет себе несдержанно простонать, хватаясь за плечи альфы, когда тот вдруг снова решил заласкать его шею. – Вот видишь? Нас никто не заметил. – хмыкает Чон, прижавшись щекой к груди Кима и слушая, как беспорядочно стучит его сердце. – Потому что я вовремя их услышал. – дует губки смущенный Тэхен – Еще чуть-чуть, и они бы точно увидели нас. – Не дуйся, котенок. – смеется над младшим Чонгук, поглаживая большими пальцами румяные щечки омеги – Разве тебя так сильно это волнует? – Меня гораздо больше волнует то, что ты сейчас не на паре, хен. – бурчит в ответ Тэхен, опуская глаза. – Один пропуск физкультуры мне жизнь не испортит. – хмыкает альфа, потершись носом о кимову шею – Я лучше еще немного побуду рядом с моим ТэТэ. – он вновь приникает лицом к чужой груди, вдыхая сладковатый омежий запах и блаженно прикрывая глаза. – Хен… Может, все-таки выйдем из туалета? – робко предлагает Тэхен, запустив пальцы в черные, чуть отросшие волосы альфы.
Чон нехотя отрывается от Кима, заглядывая в его теплые глаза и так же неохотно кивает, поудобней перехватывая омежку, чтобы поскорей выйти, не выпуская его из объятий. – Ну хен… Я могу и сам пойти. – дует губки Тэхен, пряча смущенное личико на чужом плече. – Знаю. Но я не хочу тебя отпускать. – коротко смеётся тот, чмокнув алое ушко Кима. Он выходит из уборной, прихватив стоящий в углу кабинки тэхенов рюкзак, и направляется в сторону спортзала, чтобы пойти, наконец, на ту чертову физкультуру. – Хен, куда ты меня тащишь? – притворно возмущается омега, но сам же, в противовес своим словам, крепче обнимает чужую шею, упиваясь природным чонгуковым ароматом, смешанным с таким нелюбимым Тэхеном запахом сигарет. – С собой. – отвечает тот, коротко хмыкнув – Посидишь в зале, на лавочке, полюбуешься, пока я буду заниматься. – Но ты уже опоздал на урок. – слабо протестует Ким. – Мне сойдёт это с рук. – самодовольно улыбается альфа – Физрук меня любит. Тэхен в ответ только цокает язычком беззвучно и глаза закатывает, но улыбка все же трогает его губы. – Но если ты не хочешь, я пойму. – немного поразмыслив, добавляет альфа, останавливаясь возле спортзала. – Все в порядке. – качает головой Тэхен, слезая, наконец, с чужих рук – Я пойду. И улыбка Чонгука, кажется, может осветить весь мир… *** В маленькой спальне довольно темно, и лишь слабый свет ночника позволяет Чонгуку видеть растрепанного, взъерошенного Тэхена, сидящего на крепких бедрах альфы. Руки Чона блуждают под свободной футболкой омеги, ласкают легкими прикосновениями мягкий животик, гладят талию и спину, а губы выцеловывают каждый миллиметр нежной карамельной кожи на шее, желая испробовать и почувствовать все снова, как когда-то в институте. – Ох, хен… я не готов… – Ким пытается слабо протестовать, но Чонгук совершенно не хочет слушать его. Он перехватывает тэхеновы ладошки, что старались оттолкнуть его, прижимает их к своим губам, целуя и нежа языком тонкие пальчики, и блаженно прикрывает глаза от осознания того, что Тэхен сейчас рядом с ним, и что это именно его кожу альфа так страстно целует. Как одержимый… Пульс Тэхена бешено бьётся под кожей, Чонгук чувствует это, когда держится за бледные запястья омеги. Альфа осторожничает и медлит – не хочет пугать своего малыша, а собственное возбуждение уже болезненно ноет, упираясь в грубую ткань джинсов. – Хен… Я боюсь. – голос Тэхена тихий, испуганный и немного дрожащий, но отчего-то возбуждающий Чонгука еще сильнее. – Не бойся. – моментально отзывается Чон, и глаза его так дико и ярко блестят, когда он смотрит на часто вздымающуюся грудь Кима – Просто… прошу, позволь мне снять напряжение? – тихо просит он, ища в полутьме чужие глаза, чтобы прочесть в них все эмоции младшего – Мы не будем заниматься любовью, если ты не готов, обещаю. – клятвенно заверяет альфа, вновь лаская языком чужие ладошки – Но… Я не могу терпеть, Тэхен… Уже не могу. Ты чертов дьявол, слышишь? Блять… я так хочу тебя… Так сильно хочу, что скоро сдохну нахуй прямо здесь. – Чон обнимает талию омеги двумя руками, притягивает того ближе, почти вплотную и покрывает легкими поцелуями чужую шею, медленно опускаясь ниже, к груди, где под ребрами гулко стучало тэхеново сердце – Пожалуйста, детка… Прошу тебя… Я же не выдержу… – несвязно шепчет он, обхватывая губами бусинку соска и лаская ее прямо так, через ткань домашней футболки. – Я… – Тэхен краснеет, запинается на полуслове и, пожалуй, искренне радуется, что сейчас, в таком освещении, его алые от смущения щеки почти не видно – Я могу… помочь тебе? – тихо спрашивает он. – ...Блять да. – после секундного молчания отвечает Чонгук, с силой стискивая зубы, чтобы сдержать свой животный порыв в себе. Он хватается пальцами за прохладную, влажную от его же собственных поцелуев, ладонь Тэхена и кладет ее на свой пах, этим как бы давая омеге понять, насколько сильно он желает Кима и насколько сильно нуждается в нем. Тэхен на автомате сжимает ладонь. Хриплый, удовлетворенный полустон слетает с губ альфы. – Блять детка… – Чонгук утыкается лбом в тэхенову грудь и смыкает пальцы на чужой талии до синяков, но Тэхен будто не чувствует этой боли, начиная робко, совсем несмело водить ладонью по чоновым джинсам, натирая чувствительную головку. Он чувствует напряженную плоть альфы под своими пальцами, но до сих пор медлит, смущаясь и не решаясь действовать более откровенно. Но Чонгук просит, нет, буквально умоляет Тэхена помочь ему, цепляется пальцами за чужую одежду, тяжело дыша куда-то в ключицы, и стонет хрипло, негромко совсем, что возбуждает до безумия. Чонгук сейчас в его, Тэхена, руках, в его власти… Покорный, как ручной пес… И омега с удовольствием этим пользуется. Он ловко справляется с чужой ширинкой и непослушной пуговицей на джинсах, освобождая чужой возбужденный орган от давления ткани. Чон облегченно выдыхает, закрывая глаза и откидывая назад голову. Тэхен опускает голову ниже, тут же замечая довольно большой чонгуков член, скрытый тканью уже влажных от предэякулята боксеров. Омега закусывает губу, щеки снова стремительно розовеют, но Чонгук просит внимания, инстинктивно подаваясь бедрами вперед, и Тэхен вновь обхватывает ладонью чужую плоть, мягко сжимая ее прямо в белье. Теперь он мог чувствовать твердый, горячий орган гораздо лучше, чем раньше, поэтому Тэхен старается доставить Чону как можно больше удовольствия. Ему нравится эта власть над альфой… Он водит рукой по твердому члену Чонгука, давит на чувствительную головку и трет ее кончиками пальцев, иногда царапая ноготками все так же через ткань белья. Ким запускает свободную руку в черные, уже взмокшие от напряжения, волосы альфы, мягко массируя кожу головы, и иногда сжимает отросшие пряди в кулачке, слегка оттягивая назад, чтобы посмотреть на окрашенное удовольствием лицо Чона. Взгляд цепляется за искусанные губы, и Тэхен, не долго думая, запечатлевает на них влажный поцелуй, на который сразу получает еще более страстный ответ. – Черт, котенок… – Чонгук отстраняется, чтобы взглянуть на омегу, закусывает до крови нижнюю губу, а потом утыкается носом в чужую шею и впивается в нее губами, чтобы заглушить собственные стоны. Тэхен мелко вздрагивает, сразу покрываясь мурашками, когда чужие губы оставляют на коже яркую отметину. – Я блять скоро кончу… Голос Чонгука низкий и до невозможности хриплый, что так нравится влюбленному по уши Киму. Омега сейчас и сам возбужден не меньше, но Тэхен старается не думать об этом в такой момент. Для него главное – слушать редкие стоны Чонгука, наблюдать за его эмоциями и любоваться перекатывающимися под кожей крепкими мышцами. На альфе сейчас излюбленная черная майка, не скрывающая сильных татуированных рук, и Тэхен испытывает нереальное эстетическое удовольствие, смотря, как эти самые мышцы, украшенные чёрными рисунками, напрягаются, когда Чон сжимает руки в кулаки. Еще несколько резких движений тэхеновых пальцев – и зубы Чонгука впиваются в тэхенову ключицу, пробивая острыми клыками нежную кожу. Тэхен охает от резкой боли и закусывает губу, чтобы сдержать болезненный стон, а потом опускает голову ниже, хватается за резинку чонгукова белья, оттягивая ткань в сторону, и с любопытством наблюдает, как чонгуков член пульсирующими толчками изливается белесой жидкостью прямо в боксеры. Пресс альфы напрягается, тихий рык вырывается из горла, а грубые пальцы снова до синяков впиваются в кимову талию. Омега собирает вязкие белые капли пальцами, пробуя их на вкус, и блаженно прикрывает глаза от приятного чувства внизу живота. Его тело начинает мелко дрожать, и Чонгук поднимает на омегу удивленный взгляд, с восхищением наблюдая за тем, как тот, всхлипывая, судорожно хватает ртом воздух, пачкая изнутри свои трусики и домашние шорты. Он испытал оргазм, даже не притронувшись к себе… Чонгук притягивает дрожащего омежку ближе к себе, обняв за тонкую талию, и утыкается носом в шею, выводя на нежной коже замысловатые узоры и дожидаясь, когда Тэхен придет в себя после экстаза. – Детка… – Чонгук довольно улыбается, когда красный от смущения Тэхен пытается выровнять дыхание, и вновь запускает руки под его футболку, поглаживая покрытую мурашками кожу – Ты кончил от того, что дрочил мне? – хмыкает он, растягивая губы в улыбке – Я польщен.– Отстань… – слышится негромкий ответ, заставляющий альфу рассмеяться в голос. Чон становится ласковым от недавнего оргазма, разморенным и до одури нежным, он целует омегу везде, где дотянется, лижет языком украшенную его же метками кожу, что действительно напоминает Тэхену пса, и не выпускает из объятий, словно боится потерять возлюбленного. И теперь Тэхен точно понимает, почему Чонгука назвали «Цербером». Он ведь так похож на того свирепого трехголового пса – готов разорвать на куски всякого, но так преданно смотрит на Тэхена, боясь причинить ему боль. Омега запускает пальцы в чужие волосы, нежно гладит Чонгука по голове, изредка чмокая в макушку, и наслаждается теплыми объятиями, осознавая, что ему, на самом деле, безумно повезло влюбиться в такого альфу… – Я так люблю тебя, ТэТэ, ты не представляешь. – почти мурлычет Чонгук, чмокая чужую ключицу, где не так давно сам же оставил болезненную метку-укус. – Кажется, представляю… – негромко бормочет Тэхен, подаваясь навстречу поцелуям-бабочкам – Я тоже люблю тебя, хен… – самый желанный ответ для Чонгука. Он широко улыбается, обнимает настолько крепко, насколько это вообще возможно, и снова лезет целоваться, прекрасно зная, что Тэхен не откажет ему в ответной ласке, ведь его чувства такие же сильные, как чувства самого Чонгука.