Дом слэш..

Antifan.

Пак Чанёль\Бен Бэкхен

       Концерт известной во всей Корее рок-группы подходил к завершению. Последние нотки бас-гитары, удар барабанов, скромная благодарность главного вокалиста с прекрасным низким голосом, и свет в концертном зале неожиданно включается. Пятеро ребят уходят с площадки, напоследок маша руками своим фанатам. Длинный коридор в светлых тонах, и каждый идет в свою отдельную гримерную. Как Бен Бекхен, восемнадцатилетний парень, оказался в гримерной гитариста Пак Чанеля, до сих пор никому не известно. Все еще тяжело дыша, гитарист треплет свои черные волосы, хватает полотенце, чтобы вытереть мешавшийся липкий пот, и тянется к бутылке с водой, как вдруг слышит щелчок и поворачивается на звук. Перед собой он видит невысокого худощавого парня с каштановыми волосами и слишком темными глазами. Он даже прищурился, чтобы убедиться, что это не линзы. Пак вскинул бровь и даже не стал пугаться, потому что он прекрасно знал какие в наше время пошли наглые фанаты.

- Фанбой? – Чанель усмехнулся, - как это мило, где расписаться? Но Бекхен лишь широко улыбнулся, и Чанелю стало жутко от такой злой улыбки. Глаза парня неожиданно заблестели, а взгляд показался безумным (как и он сам). Он засмеялся и сделал уверенный шаг к гитаристу. - А кровью распишешься? – почти шепотом произнес юноша. - Ах, антифанат? – Чанель закрыл ладошкой свою улыбку (привычка). Сколько ненависти может быть у одного человека? А у такого маленького, и на вид милого человека, как Бекхен? Уже и сам не помнит, с каких пор начал ненавидеть эту группу. По жилам пробегала волна злости, а сердце билось быстрее обычного, когда он слышал песни по радио или телевизору. Но почему-то Чанеля он ненавидел больше всего. Бросало в дрожь от его улыбки, пальцы сжимались в кулаки, когда он слышал его баритонный голос, тело трясло, стоило лишь услышать звучание его гитары. Он прекрасно знал, что они пишут музыку сами, а значит и эти мелодии со словами, он тоже ненавидит. В голове Бекхена уже давно было что-то разрушено и сожжено, он обезумел, можно даже назвать психопатом (вполне ему подходит). Чанель стоял с неким равнодушием, а на лице все еще виднелась усталость после концерта. Синяя футболка без рукавов отлично подчеркивала его сильные руки, а сам он был таким высоким, что Бену приходилось поднимать голову, чтобы поймать взгляд. Чанель выглядел безупречно в сильно обтягивающих черных джинсах, кожаных браслетах, на шее висел блестящий кулон в виде треугольника, на длинных пальцах кольца, в ушах тоннели, примерно на "десятку", на ключице виднелась татуировка в виде какой-то надписи, и на запястье Бекхен заметил еще одну, в виде какой-то птицы. - Ты не боишься? – все так же тихо говорил Бен, а ручонка потянулась к внутреннему карману кожаной куртки. - Тебя? – спросил Пак, вновь скрывая свою улыбку за ладошкой, - боюсь ли? И что ты сделаешь? Достанешь нож, пистолет? Убьешь меня? - Убью, - как Чанель и предсказывал, парень достал из кармана нож, который сверкнул на свету. Отчего-то Бекхен решил, что если он убьет его, на сердце станет спокойней, группа распадется, причин для ненависти не будет. Все, что он хотел каждой клеточкой своего тела – это убить Пак Чанеля. Вены на шее вздулись, глаза покраснели, взгляд такой же безумный, а руки тряслись словно в судорогах. Разум был потерян. - Ты такой милый, когда злишься, - Чанель сделал шаг навстречу, - ну что же, если меня не любят, я должен как-то заставить полюбить. Конечно, Чанель оказался сильнее, а Бекхен даже не заметил, как его схватили за руку и выхватили нож. Глаза мгновенно стали больше, рот приоткрылся, брови сдвинулись, и все от удивления и толики возмущения. А когда Чанель приблизился, накатил страх. Он отдаст его охране? Его посадят? Он будет гнить в тюрьме, так и не убив его? Следом навернулись слезы, а потом Бекхен услышал щелчок выключателя и почувствовал боль в области шеи. Чанель вцепился зубами в нежную кожу, мгновенно засасывая, вызывая стон из уст своего недоброжелателя. Хотя стон все равно был от удивления, Чанель продолжил. Мгновенно запустил свою руку под черную футболку, срывая второй чужую кожаную куртку. Почувствовал удар по лицу, в грудную клетку. Футболку снять не успел, пришлось удерживать агрессивные руки Бекхена. - Остановись, мне противно, - Бекхен кричал, но Чанель не думал его слушать. Он перекинул парня через плечо, неся его к белому дивану, с силой кинул и тут же сел сверху, стягивая футболку, завязывая ей его рот. Хоть стены и были толстые, была опасность, что их может кто-то услышать. Неугомонные руки продолжали бить Чанеля в знак протеста, а слезы давно текли по щекам, обжигая тонкую кожу. Пак расстегнул свой ремень, вытащив его из петелек и схватил одной рукой обе руки Бекхена, завязав их у него за спиной, потому что они сильно мешали ему. Бен мычал и извивался, сердце билось, словно в приступах, а страх заставлял трястись. Тот, кого он ненавидит больше всего на свете, хочет изнасиловать его? Эта мысль заставляла реветь еще сильнее. Грудная клетка содрогалась, и Чанель слышал всхлипы даже через футболку. Он, кстати, даже поправил ее, чтобы парню было, чем дышать. - Лучше успокойся, а то задохнешься, - Чанель улыбнулся и вернулся к шее, вкус которой ему понравился. Бекхен был сладким. Пак облизывал шею и ключицы, сминая в ладошках чужие бедра, укусил упругий сосок и услышал еще одно громкое мычание. Бен извивался слишком активно, поэтому пришлось надавить на его плечи, и Пак повис над ним, заглядывая в блестящие глаза. - Сказал же, расслабься, иначе будет больно, - улыбка сошла, а взгляд Чанеля стал мягче. Он расстегнул чужие джинсы, спуская вниз с бедер, и положил ладошку на член Бекхена, медленно массируя его через нижнее белье. Бен наконец-то замолчал. Он смотрел в потолок пустым взглядом, понимая, что сопротивляться уже бесполезно. А еще он все же вспомнил, из-за чего он так страстно ненавидит Пак Чанеля. Группа появилась на свет, когда ему исполнилось шестнадцать, и тогда Бекхен понял, что все окружающие его девушки перестали его интересовать. Он был ослеплен этой улыбкой, которую всегда прятали за ладошкой, этим игривым взглядом и божественным низким голосом. Бекхен понял, что он гей, и понял, что это неправильно, что именно Чанель сделал его таким. И любил он его до потери сознания, как самая тупая в мире фанатка, которая хотела порезать себе вены из-за безответной любви. Бекхен думал, что если Чанеля не станет, он сможет быть нормальным. Он так думал. Но когда он почувствовал, как руки его «кумира» мягко массировали его член, как губы его «возлюбленного» целовали его кожу, на губах появилась легкая улыбка, хоть ее никто и не заметил за черной футболкой. Когда Бекхен успокоился, Пак решил, что можно ликовать и приступать к следующим действиям. Он как-то профессионально снял нижнее белье парня, усаживаясь меж ног на колени, снова накрыл член ладошкой, обхватывая его в колечко, двинулся вперед к розовым соскам, и принялся легонько надрачивать чужой член, лаская его своими пальцами. В это время Бекхен пытался сдержать свое тяжелое дыхание, меньше всего ему хотелось показывать, как ему это нравится. Но это чувство… Чужие пальцы, что обвивали его член, серебряные кольца, которые отдавали холодом, сливали все в один контраст, отчего хотелось пищать. И один нервный стон все же получилось сорвать с его губ. Чанель блуждал рукой по бархатному телу, облизывал живот и кусал ребра, успев не на шутку возбудиться. Чувствуя эту кожу под своими пальцами, касаясь Бекхена, Пак почувствовал некое наслаждение и даже начал тяжело дышать. Именно поэтому он спустил свободную руку к ягодицам юноши, пытаясь протолкнуть в него один палец. Бекхен замычал громче обычного, поэтому Чанель потащил свои пальцы ко рту, обильно смачивая их слюной, и вернулся к ягодицам, резко просовывая один палец, заставляя Бекхена выгнуться к нему навстречу. Бен плачет, снова пытается выбраться, елозя руками, чтобы ослабить ремень, в ответ получает лишь боль и браслеты из синяков. Он противится, но Пак хватает его за коленку, прижимая ногу к дивану, и вставляет следом второй палец, после чего Бекхен отодвигается, отталкиваясь ногами. Наверное, он забыл, что Чанель гораздо сильнее его, поэтому его слишком быстро возвращают обратно, и вновь просовывают два пальца в узкое анальное отверстие. - Эй, недофанат, я дам тебе привыкнуть, - Чанель слегка пошевелил пальцами, чувствуя нежные стенки, - только не дергайся так резко. Он начал двигать пальцами, с каждым разом все быстрее и быстрее, а Бекхен вздрагивал каждый раз, когда чувствовал касание чужих подушечек к своей простате. Но противное жжение и щипание не покидало его, поэтому он продолжал ежиться и всхлипывать носом. - Прости, но мой член куда больше двух этих пальцев, - Чанель добавил третий, и самое громкое мычание через несчастную футболку он услышал только сейчас. Пак понимает, что этот мальчишка ненавидит его, но он выглядел таким хрупким и беззащитным, поэтому решает хоть как-то его утешить. Наклоняясь к взбухшему члену, он направляет его к своим губам, облизывая головку, а потом вбирает всю длину и двигает головой, посасывая и пошло причмокивая. Бекхен расслабляется, чувствуя весь жар чужого рта. Теперь он хочет освободить руки, чтобы вцепиться этому извращенцу в волосы, настраивая на нужный ему ритм.

А когда Чанель медленно вставил свой член, в глазах неожиданно потемнело, тело выгнулось, ноги раздвинулись, голова запрокинулась назад. Чанель двигался изящно. Обхватил бедро Бекхена рукой и закинул его ногу себе за плечо, проникая медленно и так осторожно. Он наконец-то стянул футболку с лица, поддался вперед к пухлым и влажным губам, накрыл своим поцелуем и почувствовал сильную боль, так как этот гаденыш не ответил, лишь сильно укусил. - Ты чудовище, - голос Бекхена срывался на писк, - ты… ты… Чанель делает еще одну попытку поцеловать и в этот раз получается. Бекхен открывает рот, давая чужому языку проникнуть. А еще он прекрасно стонет, потому что Пак слишком идеально двигается. - Развяжи меня, - голос звучал требовательно, но Пак сомневался, - пожалуйста. Глаза мальчишки блестели, но уже не от слез, и почему-то Пак поверил ему, завел свои руки ему за спину, на ощупь дернул ремень, освобождая руки. Бекхен тут же привстал и вцепился в его шею, всем телом наваливаясь на него, от чего Пак лег на спину, но продолжал оставаться внутри Бекхена. - Как же я хочу тебя задушить, - и Бекхен сильнее сжимает пальцы, а Чанелю все труднее дается воздух. - И что мешает? – язвительная улыбка, и Пак чувствует, как пальцы на шее ослабевают, чувствует губы на своих губах и чувствует как Бекхен двигает своими бедрами, давая сигнал, чтобы он продолжил. Чанель обхватывает ягодицы Бена, вбивается в податливое тело, создавая громкие шлепки, слышит стук в дверь, голос Кенсу, кричит что-то невнятное и просит уйти. Смотрит на Бекхена и ни на секунду не перестает целовать его, потому что губы этого мальчишки оказались еще слаще тела. - Ты со всеми антифанатами так поступаешь? – спросил Бекхен, накидывая на себя черную кожаную куртку. - Нет, только с такими красивыми, как ты, - Чанель язвительно улыбается. - И сколько таких было? - Ты пока первый. Бекхен подошел, протягивая гитаристу синюю футболку, которую он пытался найти, заглядывает в глаза и лукаво улыбается. - Я останусь последним, иначе в следующий раз я точно убью тебя. - В следующий раз, я буду трахать тебя в своем прекрасном доме, с видом на море, а не в этой маленькой душной гримерке, - парень берет футболку и целует своего «антифаната» в скулу, а позже крепко обнимает и снова кричит, чтобы Кенсу перестал долбить в дверь и оставил его в покое еще на пару минут.