Дом слэш..

По Фрейду

Чанбэки

- Чанель, что это? - Это Бен Бекхен. - Ты назвал резиновую задницу из секс-шопа в честь нашего преподавателя? Чанель только пожимает плечами и удаляется в свою часть комнаты, огороженной от основной самодельной перегородкой. Парень часто слышит, что руки у него золотые: талант к творческим и декоративно-прикладным искусствам. Это же касается и удовлетворения своих партнеров. Костлявые пальцы и широкие ладони доводили до исступления не один десяток молодых людей и представительниц прекрасного пола, но сейчас они в самый последний момент волнуют Пака.

Он решил огородить себя от плотских утех, считая, что следующий секс в его жизни должен быть обязательно с преподавателем Беном, в честь которого и названа вышеупомянутая задница с огромным членом, который Бекхен в силу строения своего организма просто иметь не может. Но Чанеля не волнует длина. Главное, что его член в узкую фальшивку помещается. От безысходности Пак ступил на тропу неприкосновенности, отказался от секса ради учителя Бена, который читает им лекции по психологии, вертит костлявой задницей в узких штанах и светит полным отсутствием кадыка. Вычислить в нем «своего» проще простого. Манерные жесты и привычки светской львицы, остр на язык, упуская ненависть и презрение своих учеников из виду. Мелкие просто завидуют ему, только вот один Пак Чанель, местный ловелас и Казанова, пускает слюну, делая непрозрачные намеки. Складывается впечатление, что Бекхен не преподаватель, пришедший из универа на практику, а монашка из испанского монастыря. Такого попробуй завали, все лицо расцарапает, еще виноватым сделает. А монашки... Они должны быть смиренны. Именно по этой глубокой причине, полной грусти и отчаянья, Чанель с матами засовывает свой стоящий член в искусственную дырку и долбится несколько минут. Его татуированные руки напряжены, со лба стекает пот, но Пак остервенело вдалбливается, не давая себе продыху. Ему это позже отплатится сполна, когда учитель Бен Бекхен будет стонать, словно сучка и требовать, требовать, требовать. А пока титановые штанги рвут фейк изнутри. - Учитель, расскажите теорию Фрейда, - просит Чанель, бесподобно улыбаясь с последней парты, что ослепляет даже на первой. Бекхен смотрит безразлично, но Чанель-то видит раздражение на самом дне. - Да, учитель, - щебечет девушка со второй парты, - мы уже достаточно взрослые, чтобы знать. Она мило улыбается ему, строит глазки, а Чанель мысленно четвертует её и вырывает эти самые глазки, подкрашенные, кстати, довольно неумело. Другое дело Бекхен! Да он бог подводки! Повелитель черного карандаша! Император косметички! Не макияж, а произведение искусства. Так ни одна девушка краситься не умеет. Только с одним карандашом в сумке Бек может сделать из себя модель, правда не топ, ибо рост у него… неподходящий. Это, кстати, молодого педагога расстраивает больше всего: он выше только трех людей в группе из тридцати четырех человек. Стоит ли говорить, что это девушки? - В двух словах. Теория Фрейда основывается на принципе: если ты не можешь что-то получить или сделать, ты всегда найдешь замену. - То есть, - улыбается Чунмён с первой парты – сосед Чанеля и его единственный близкий друг. – Если кто-то не может трахнуть нашего преподавателя по психологии, он принесет резиновую задницу из секс-шопа и будет пыхтеть над ней полночи? - Да, именно так, - спокойно отвечает Бен, игнорируя «тонкий намек», а Чанель в свою очередь ищет в портфеле свой телефон, чтобы позвонить своему капитану и сказать, что у его парня давно не было порки. Но Мён лишь стреляет взглядом по задней парте, где пышет ненавистью главный ловелас, и мило улыбается. Чанелю кажется, с каждым днем без секса он все больше превращается в девственника, ведь чисто теоретически это всего лишь формальность. Но ему тупо нечем похвастаться перед Крисом, своим капитаном, когда тот расхваливает задницу Мёна и его кредитку, не забыв посыпать и то, и другое миллиардом золотых комплиментов. Чунмён любит позу двадцать один. Чунмён стонет мое имя, когда дрочит в душе. Чунмён постоянно хочет грубо. Чунмён ненавидит презервативы. Чунмён балуется вибратором. Чунмён носит женский пеньюар. Чунмён… Чунмён. ЧУНМЁН! От подробностей сексуальной жизни своего соседа и друга Пак сходит с ума. Интересно, какую позу любит Бекхен? Он матерится, когда стонет? Или это будет имя Чанеля? Бек любит нежность? А презервативы? Он не доверяет своему партнеру? Наверняка, у него есть целая коллекция игрушек. И женское белье. Горы! Горы женского белья. Чанель может рассуждать на эту тему и представлять, как Бекхен проталкивает внутрь себя пальцы или розовый вибратор, бесконечно долго, пока штанга в члене раздирает игрушку из секс-шопа изнутри. - Учитель Бен, а чем вызвано желание по теории Фрейда? Бекхен оглядывает класс, ловит заинтересованные взгляды своих учеников и вздыхает: придется рассказать. - Вы – это не просто Вы, а нечто целое, делящееся на три части. Ваша Личность, Оно и Ваше Суперэго или Сверх Я. Оно постоянно хочет, это неизбежно. Рвутся наружу ваши самые потайные и грязные желания. Суперэго тормозит их, что-то вроде совести. Оно не позволяет желаниям Оно сбываться, отсюда возникает конфликт, который давит на Вас, Вашу Личность. Но всему можно найти замену. - Например, резиновую задницу. Она порвалась, Чанель, кстати. - ЧТО, БЛЯДЬ? – раздается бас. Класс затихает, а Бекхен только закатывает глаза. - Ты порвал её, идиот, своим пирсингом на члене! Она же резиновая! Чанель чувствует себя отвратно. Резиновой задницы нет, секса у него тоже нет, ничего нет. Это означает, что пора вернуться на тропу блуда и разврата, забыть про монашку-учителя и с горя перетрахать пол-общаги, не забыв разбудить стонами своих партнёров лучших друзей за стенкой. Это он и собирается сделать, выглядывая себе жертву во время перерыва. Компания из нескольких старшекурсников, одногруппников Криса привлекает его внимание. Они стоят в углу, куда не попадает обзор камер с главного входа, и, кажется, готовят самосуд или изнасилование над провинившимся студентом. Но мелькает знакомая светлая макушка, и Чанель понимает – это отнюдь не студент. Думает Пак, как и понимает, что происходит, недолго. Он уже бежит к компании, пока с учителя Бена срывают пиджак и дергают за галстук. Против такой компании, конечно, особо в одиночку не попрешь, но Пак слишком взбешен и самоуверен, раскидывая своих врагов и в ответ получая по лицу и животу, почкам, под дых; получает пару мощных ударов по спине, но находит в себе силы загородить учителя собственным телом, сквозь кровь, льющуюся на глаза из-за удара по голове, не различает даже силуэтов своих противников. - Пак Чанель, это было безрассудно, - холодным тоном говорит учитель Бен, поправляя пиджак и галстук и вынимая из сумки пачку салфеток. Чанель сидит, понурив голову. Его форма разодрана, кое-где уже расцветают синяки, а лицо разбито в хлам – он нескоро сможет снова совращать любовников на одну ночь. Бекхен поднимает лицо младшего за подбородок, впиваясь тонкими пальцами, и стирает кровь с губы. - Они хотели Вас изнасиловать? – хрипло спрашивает младший, практически не видя лица своего учителя. - Как хотели – так и расхотели. Тебя это не касается. Чанель злится: - Касается! Может, я люблю Вас! - Чанель, вместо того, чтобы нормально меня «любить», ты трахаешь резиновую задницу. Чанель видит добродушную улыбку и понимает, что он, блядь, дебил.