Дом слэш..

Уровень 14. Пекло.

Пак Чанёль\Бен Бэкхен

Охранник бессвязно замычал, когда Бекхен переступил через него, заходя в архив. Но что мог сделать бедняга, будучи полностью связанным, он не мог пошевелить и пальцем, только беспомощно наблюдать, как мальчишка с вызывающе накрашенными глазами в слишком коротеньких шортиках для парня и огромной толстовке явно с чужого плеча рыщет по алфавитному указателю. Как эта пигалица, которую-то и парнем не назовешь, смогла проникнуть в самый охраняемый архив США?! - Так-так-так, посмотрим… - юркие пальчики прошлись по стопке карточек. – Куда вы, грязные федералы, запрятали моего Чанни. Хм… Нашел! Ах! В Китай? Какой кошмар! В Китай! Да чтобы вы знали, у моего малыша аллергия на китайских драконов! Фу, какое невежество!
 

Мальчишка нахмурился и затоптал ножкой. - Уходим отсюда! – через мгновенье приказал он огромным бугаям в детских, но пугающих масках зайчиков. - Чанни ждет нас в Китае. Но сначала заедем в Корею, повидать моего старого друга. Охранник побледнел, чувствуя, как на лбу выступают капли пота. Если он не ошибался, то этот малец вел речь о Пак Чанеле. Опасном психе, самом разыскиваемом преступнике номер один во всем мире; монстре, который не имел чувств и морали. Прозванный за шрамы на щеках и опасное сходство с самым популярном злодеем комиксов Джокером, он вызывал страх и трепет, вполне оправдывая данную кличку. Бекхен потискал в руках смятую бумажку с адресом и еще раз взглянул на здание тюрьмы, мелькающее на горизонте. Основная часть была под землей, выход там же, где и вход, единственный лифт, уходящий на несколько сотен метров под землю, тринадцать уровней для заключенных и четырнадцатый на самом дне – специально для Чанни, новейшая охранная система, тысяча охранников и несколько десятков тысяч камер наблюдения по всему периметру. «Пекло» - самая охраняемая тюрьма. Оттуда не было выхода. Но это было легко исправить. Бекхен залез в машину на заднее сидение и, мило улыбаясь и хлопая ресничками, повернулся к связанному собеседнику. - Сехунни, будь хорошим мальчиком. Сделай все, как я тебе говорил, и будет тебе счастье. Хен когда-нибудь обманывал тебя? Мальчишка отрицательно помотал головой, так как рот у него был занят галстуком с эмблемой одной из самых престижных корейских школ. Форма на нем изрядно потрепалась, а от сумки с учебными принадлежностями остался лишь ремень. - Молодец, малыш, - Бекхен поцеловал младшего в лоб, затем достал блокнот и красиво нацарапал на одном из листов, заложив его потом под веревку, чтобы сразу можно было обнаружить. Машина завела мотор, и уже через несколько секунд Сехун валялся на грязном песке перед самым входом в Пекло. К нему подбежали двое охранников. Бекхен из автомобиля видел, как младшего развязали, грубо встряхнули и, мало соображающего, потащили внутрь. Это заставило ухмыльнутся: - Идиоты. Знали бы, кто попал к ним в руки, вели себя повежливее. Ну, что ж… - вздохнул Бекхен, поглядывая на часы, - мне остается лишь ждать. Через некоторое время на телефон пришло оповещение, что «зайчики», оставленные у школы Сехуна, мертвы, еще спустя минут – и в Интернете появилась новость, что был украден только прошедший полевые испытания истребитель нового поколения, первоисточники в виде техников военной базы сообщали, что это были десятки вооруженных до зубов убийц, обвешанных с ног до головы оружием, но Бекхен-то знал – один разозленный и влюбленный убийца летит сюда. Через час на горизонте появилась долгожданная железная птичка, из которой катапультировался лишь один человек. Раскрыв парашют, он приземлился в лесу недалеко от входа, но его спуск заметили лишь Бекхен и «зайчик», сидящий за рулем. - Эй, ушастая башка, давай поближе, хочу посмотреть… - Но, босс, это ведь был… - Знаю я, кто это был, тупая башка, давай работай! Автомобиль не успел сдвинуться с места, как пассажирская дверь со стороны Бекхена открылась, а самого мальчишку выволокли наружу. - Эй, Цзытао! Котик! Какая встреча! - Я тебе не котик, - прошипел наемник и замахнулся, чтобы ударить наглеца, ведь это было его рук дело – выкрал Сехуна, каков наглец. – Где Сехун, сучий ты сын?! - Ох, я тоже люблю тебя, милый, - залился смехом Бекхен. - Где Сехун?! – взревел Тао, встряхивая неудачную пародию на Харли. Тот лишь неправдоподобно засмеялся, пытаясь скрыть страх перед убийцей. Бекхен, выкрав школьника, рисковал жизнью, потому что знал – за Сехуном придет Тао, даже если сам дьявол утащит младшего в ад. Тао придет и уничтожит все на своем пути, а нужно было именно это. Но был еще один не маловажный факт, из-за которого наглый пацаненок был все еще жив. - Сехун там, внизу, - Бекхен указал кивком головы на тюрьму. – Там же и Чанни. Понимаешь, о чем я? Цзытао фыркнул и отпустил Бекхена, который куклой свалился на грязную землю. От страха совсем не держали ноги. Наемник сделал вид, что подобной слабости не заметил. Лишь вытащил катану и пошел возвращать Сехуна. На мобильнике зазвенел будильник. Было семь часов вечера, когда Цзытао вывалился из тюрьмы спустя два часа. На руках он нес отключенного Сехуна в ярко-оранжевом комбинезоне заключенного. Проходя мимо Бекхена, он не многозначительно произнес: - Еще раз так сделаешь – я оторву тебе голову. Хотя не сомневаюсь, что на её месте вырастет две. На землю упала скомканная записка: «Меня зовут Хуан Цзытао, я убью вас» с аккуратной бекхеновкой подписью в виде карточных мастей. Тысяча охранников и десятки тысяч камер слежения; тринадцать уровней защиты и один VIP – ничего не осталось от Пекла, лишь горстка штукатурки. Цзытао, как всегда, сработал чисто. Бекхен оставил зайчика с машиной, а сам, отодвинув труп охранника возле лифта ногой, отгоняя брезгливость, спустился на лифте. Из оружия с ним была лишь только бита, но после «зачистки» её было вполне достаточно. Четырнадцатый уровень встретил бетонной стеной, обляпанной кровью. Кода доступа Бекхен, соответственно, не знал, поэтому от души вдарил по панели своим грозным орудием. Замигали красным лампочки над головой, но сирена не завыла, вызывая подкрепления. Еще бы, откуда ему здесь взяться. Для проформы Бекхен вдарил еще раз и – о чудо – дверь отодвинулась, пропуская в длинный серый коридор, подсвеченный ярко-белыми лампами. В конце коридора Бекхена ожидало еще одно незначительное препятствие – тяжелая металлическая дверь, но оно казалось таким несущественным. Бекхен чувствовал – Чанель близко. Его жажда крови и мщения разливалась по всему этажу с такой концентрацией, что, казалось, можно резать воздух. Но Бена подобное не пугало, он знал, что Джокер не способен причинить боли своему любимому мальчишке. Напоминание о нежностях Чанеля остались лишь только в виде его толстовки, которую тот отдал Бекхену, прежде чем глупо попасть в ловушку федералов и оказаться в подземелье Пекла. За дверью, которая еле поддалась мальчишеской силе, оказалось еще несколько коридоров, разделенных лишь решеткой с цифровыми замками. Рядом как раз удачно лежал один из трупов, из кармана которого торчал пропуск. Бекхен без труда преодолел и их. За темными коридорами был небольшой лифт, спускающийся вниз, а там внизу – лишь дверь с небольшим стеклом, и просторная одиночная камера за ней с разукрашенными стенами и потолком. Среди сего беспорядка и хаоса, бросающихся в глаза странных перекошенных людей, психоделических надписей со значениями, известными лишь одному, на разобранной кровати, прямо на голой сетке лежал Чанель. Бекхен чуть не зарыдал в голос от счастья. С их последней встречи у Пака заметно отросли волосы, а он сам как будто стал больше – более накаченные руки, выглядывающие из-под комбинезона, точно такого же, какой был у Сехуна. Бекхен заколотил в дверь, привлекая чужое внимание: - Чанни! Чанни! Это я! Малыш! Чанель узнал его, подскочил и прижался лицом к маленькому окошечку, кошмарно улыбаясь. Но, черт подери, как Бекхен любил эту улыбку. - Бекхенни! Ты здесь! – прочитал по губам Бекхен и улыбнулся, поглаживая стекло там, где была разодранная шрамом щека. – Я скучал, малыш. Я так скучал. - Сейчас-сейчас, я открою дверь. Подожди немного. Бекхен вдарил по приборной панели на стене, та лишь жалобно пискнула и погасла. От злобы Бекхен разбил её полностью, но это не помогло. Тяжелая титановая дверь не поддавалась. Тогда он попытался разбить стекло, но бита оставляла лишь вмятины, из-за которых больше невозможно было рассмотреть Чанеля. Тогда-то Харли и разрыдался в голос. Стресс, голод, желание быть с Паком и невозможность этого высасывали из него все силы, ничего не оставляя. Глухой странный звук, раздавшийся по этажу, словно пощечина отрезвил Бекхена. За ним последовал еще один, еще более сильный, а следом – вдребезги разбитое стекло и улыбающийся Чанель. Долгожданные сухие губы и горячие руки, Бекхен плавился от любимых прикосновений.