Кружевной зонтик

7.~Тени исчезли в полдень~

Смотрел, как тени тают по полудню,
Так словно бы на них навеян страх,
Не ясно, что вселяло в сердце смуту,
Вгоняя свет туда, где правит мрак.
А.Степанов

***

На следующий день, ближе к полудню, переполненный поезд, следующий из Парижа в Рим, прибыл к своему пункту назначения.

Толпы людей хлынули на улицу, не скрывая улыбкок на измученных длинной дорогой лицах, в то время, как две пассажирки не сдвинулись и с места, будто их тела сковал лед.

Лили одной рукой тревожно теребила краешек пальто, а другую прятала в пушистой муфте, в надежде согреться. Она все не переставала вертеть головой в разные стороны в надежде разглядеть человека, чьего появления она так ждала. Вскоре ее взгляд все чаще начал останавливаться на девушке, сидящей перед ней, которая, закрыв лицо руками и немного наклонившись вперед, оперевшись логтями о колени, пыталась подавить очередное всхлипывание.

- Успокойтесь, может быть она сейчас появится, - наивно попыталась успокоить камеристку Жанны Лили, сама удивляясь глупости своих слов.

- Она не появится, - зло бросила служанка и тут же пожалела о том, что позволила себе такой тон в присутствии маленькой представительницы знатных кровей. Девушка и без того чувствовала себя виноватой в пропаже Жанны и представляла свою дальнейшую участь.

Но Лили было все равно, как с ней разговаривают. Она практически не расслышала этих слов, в очередной раз вглядываясь в толпы людей, расположившихся на платформе.

Наконец она увидела знакомое лицо, которое жаждала увидеть не меньше Жанны. Ее мать, мадам Варвара Эдинктон, в чьем сердце будто бы растаял лед, с волнением смотрела по сторонам, разыскивая Лили. Она что-то шепнула слуге, который сопровождал ее на вокзал, и Лили тут же поняла, что довольно долго заставляла их ждать.

- Мы должны идти. Моя матушка ждет нас, - о своей матери она впервые отозвалась с подобной теплотой.

Лили и сама не ведала почему, но после ее отъезда, в каждом письме, отправленном из дома читалась вся нежность чувств матери к дочери. Не смотря на неудачное прощание, вероятно они обе тосковали друг без друга.