Ментальная связь

глава 11. " перемирие "

Пытаясь утихомирить режущую головную боль, Драко сжал виски. Это всё чертова книга с мелким шрифтом и тупыми латинскими фразами, которые Драко прекрасно знал, но никак не мог вспомнить. Он окончательно сдался и обозрел библиотечный зал. Этим вечером народу в нём было немного: все измученные и жалкие: гранит наук легко не давался. В помещении было холодно, стоял такой дубак, что Драко надел два свитера. Он не любил носить мантию, когда не был связан школьным уставом, а в пальто выглядел бы странно. Не хотелось привлекать лишнее внимание, строя из себя придурка.

Он заставил себя вернуться к чтению. С бОльшим удовольствием он бездельничал бы в общей гостиной, а не работал бы над эссе. Однако понадобились многие усилия многих людей, чтобы Драко не угодил в Азкабан, а отправился в Хогвартс, и он не собирался всё просрать, завалив Т.Р.И.Т.О.Н. Он усмехнулся. Кто поверит в то, как изменились его жизненные приоритеты: он теперь не собирается подминать под себя весь мир, а усердно трудится над тем, чтобы не подвести чужих ожиданий. Ему самому слабо верилось в это.

— Малфой, можно тебя на пару слов?
Услышав голос Гарри Поттера, Драко подскочил: в тишине библиотеки его голос прогремел, словно разорвавшаяся бомба. Он не слышал, как Гарри подошел, и он взбесился оттого, что был застигнут врасплох. Сердце у него в груди учащенно билось. Дьявол, ведь знал же, что надо было остаться в гостиной, но Панси стала совершенно несносной. Ему требовалась передышка от её бесконечных вопросов, что именно Поттер сказал, когда и каким тоном.

— Нет, — сказал Драко, продолжая глядеть в книгу.

— Прошу.

Драко задумался:
приглушенный голос Гарри, в котором была просьба, а не требование, как обычно, — это было что-то новенькое. Он отложил перо и медленно повернулся на стуле.
При виде Поттера брови у него взлетели вверх: выглядел тот встревоженным, даже напуганным. Видок был довольно жалкий, что немедленно разожгло в Драко любопытство. Что такого с ним случилось, чтобы вызвать такие перемены? Засранец чуть не порхал в воскресенье, пока они не разругались.

— Что? — снизошел наконец Драко. Любопытство любопытством, а он в ярости из-за их размолвки и брошенных в пылу ссоры слов. Он, конечно, тоже вложил свою лепту и вел себя не лучше, но Поттер первый начал, заговорив о Люциусе. Драко поджал губы, вспомнив ту реплику. Он сам больше не знал, как относится к отцу, а слушать, как кто-то там навязывает тебе свое мнение — нестерпимо.