Ментальная связь

глава 29. " предположения, догадки, сомнения"

— Учитывая все обстоятельства, не хочется говорить это, но это потрясающий подарок, дружище. — С восторгом и открытым ртом взирал Рон на снитчи, ящичек с которыми Гарри принес с собой на кухню.       — Знаю, — сказал Гарри, отхлебнув чая. — Наверное, стоили ему целое состояние. Хотя я больше впечатлен тем, что он умудрился заказать их, не проговорившись мне.       Фыркнув, Рон кивнул, соглашаясь. Наслаждаясь теплом кружки, Гарри смотрел на ящичек. На дворе было уже за полдень, но только сейчас все трое добрались до кухни. Проснувшись изрядно потрепанными, они сначала по очереди приняли душ, потом напились чаю, и вот сейчас, наконец, ощущали себя достаточно здоровыми, чтобы говорить и соображать одновременно.

      — Ты сказал, там еще была записка, — напомнила Гермиона, не отрываясь от поджаривания бекона. От аромата у Гарри уже слюнки текли, оставалось надеяться, что желудок не подведет.       — Да, — подтвердил Гарри и достал записку из кармана пижамы. — Короткая, но есть.       Даже не обернувшись, Гермиона требовательно протянула руку. Улыбнувшись, Гарри взмахом палочки отправил открытку ей в ладонь.       Пока Гермиона читала, стояло молчание.       — Довольно любопытно, — сделала она заключение, возвращая Гарри записку. — Полагаешь, он говорит не только о снитчах?       Гарри посмотрел на открытку:       — Возможно.       — Что там? — спросил Рон. Гермиона же вернулась к приготовлению завтрака. Гарри перебросил записку Рону, тот читал и брови его поднимались всё выше.       — «С любовью, Драко», — процитировал он с изумлением. — Не знаю, хочешь ли ты слышать это, но он до сих пор по уши в тебя влюблен.       — Думаешь? — спросил Гарри, аккуратно вынимая из ящичка один из снитчей и наблюдая, как тот осторожно расправляет крылышки и впервые пробует их.       — Ну, он купил тебе великолепнейший подарок, и несмотря на все эти заморочки с отменой Связи всё же решил отправить его тебе, — пожав плечами, сказал Рон. — Было ведь совсем необязательно это делать, верно? А потом ты же сам сколько раз говорил, что боишься, как бы он не психанул после того, как уберут Связь. Так что какое-никакое, но это его оправдание.       — Может быть, это его попытка извиниться? — предположила Гермиона, ставя на стол тарелку бутербродов с беконом. Гарри с Роном схватили по одному раньше, чем тарелка коснулась стола.       — Ага, — задумчиво согласился Гарри. Одобрительно поглядев на бутерброд, Гарри откусил еще, и, прожевав, продолжил. — Вообще, вполне в его стиле. Не способен и слова вслух сказать в отличие от всех нормальных людей.       — Значит, это его дар примирения и коленопреклоненная мольба взять его назад, — с набитым ртом пробормотал Рон, и Гарри фыркнул от смеха. Он не сказал Рону, что считает точно так же. Он проснулся утром и пока одевался, умывался и приходил в себя от похмелья, всё размышлял о том, что имел в виду Драко, прислав ему подарок. Разумеется, Драко не мог сказать что-то честно и открыто, так что Гарри приходилось делать заключения о его чувствах из его поступков, подтекста в словах, жестов.       Если Гарри с Роном и Гермионой были правы, Драко хотел вернуться к Гарри. Просто потрясающе, насколько спокойней он чувствовал себя сегодняшним утром. Водоворот эмоций, в котором вчера пребывали его разум и тело, почти пропал. После того, как Драко прислал подарок, Гарри словно обрел подобие контроля над ситуацией. Теперь у него появилось некое представление о том, что думал и чувствовал Драко, и теперь Гарри мог мыслить более логично и четко.       Хотя Гарри не был на сто процентов уверен в своих выводах, сейчас, без Связи, было невозможно быть в чем-то уверенным. Он всё еще не знал, по какой причине Драко ушел от него, и не знал, готов ли тот начать работать над их отношениями в отсутствие Связи. Но он по-прежнему скучал по засранцу. Проснувшись утром, всё еще немного не в себе, он попытался поговорить с Драко по Связи, и только через несколько мгновений вспомнил, что это невозможно.       Не было смысла в том, чтобы и дальше обманывать себя, Гарри был неизмеримо тронут подарком, который послал ему Драко, и еще больше приложенной к нему запиской. Должно быть, Драко потребовалось немало сил, чтобы проглотить свою гордость и прекратить убегать, а это уже было достижение.       Однако у Гарри была и собственная гордость, он не собирался приползать к Драко, только потому что тот решил смилостивиться и проявить добрую волю. Поступки Драко заставили его всё взвесить: с одной стороны, подарок означал, что для их отношений еще есть надежда, что всё еще может наладиться, но в то же время он не собирался торопить события.       — Значит, собираешься принять засранца назад? — спросил Рон, прерывая ход мыслей Гарри. Пожав плечами, тот, снова откусил от бутерброда.       — Может быть.       Рон задумчиво кивнул и спросил снова:       — А подарок оставишь?       Гарри кивнул.       — Конечно.       Усмехаясь, Рон взял кружку.       — Значит, собираешься заставить его бегать кругами, пока тот не докажет, что достоин тебя?       Гарри спрятал ухмылку за бутербродом:       — Точно.       — Ты уж полегче с ним, если собираешься простить его, — серьезно сказала Гермиона. — Знаешь ведь, каким вздорным и колючим он становится, когда чувствует себя уязвимым.       — Он бросил меня за два дня до Рождества, — отрезал Гарри. — Пусть хоть в ежа оборотится, мне плевать. Я жду искреннего унижения.       Рон с Гермионой расхохотались, и Гарри тоже улыбнулся, чувствуя, что, наконец, становится похож на самого себя.       — Значит, планируешь снова быть с ним? — спросил Рон. — Если унижения будут достаточно искренни?       Колеблясь с ответом, Гарри потянулся за другим бутербродом. В глубине души он знал, что ответ будет утвердительным, но еще не был готов произнести это вслух. Он давно усвоил, что всё самое ценное в жизни нужно сначала заслужить. Поэтому несмотря на все сказанное и сделанное, Гарри все еще любил этого ядовитого хорька, так что прощение перестало быть проблемой.       — Посмотрим, — сказал наконец Гарри. — По шагу в день.       — Будешь посылать ему что-нибудь в ответ?       Гарри помолчал.       — А надо?       Рон пожал плечами, а Гермиона задумалась.       — Ты сам хотел бы получить ответ? Если бы конкретно проштрафился, а потом пытался помириться…       — Хмм, — вздохнул Гарри. — Одна часть меня склоняется к тому, что не стоит отвечать и дать ему вариться в собственном соку до самого возвращения в Хогвартс.       — А все остальные части? — заинтересовался Рон.       — Не хотят доводить его до полного сумасшествия, которое грозит ему, если я не отвечу, — сказал Гарри. — Черт, мне, действительно, стоит откликнуться. А то он из окна выпрыгнет, если я оставлю его коптиться. Если я напишу ему ответную записку, отправишь ее со своей совой, Рон?       — Конечно, — ответил тот. — Если ты считаешь, что так будет правильно.       — Пиши по существу, ничего лишнего, — посоветовала Гермиона, и Гарри кивнул. Дожевав, он поставил разогреваться воду для чая и ушел в свою комнату.       Сев за стол, он, покусывая кончик пера, стал размышлять, что же ему написать. Он знал, что Драко будет ждать ответа, исходя от нервов в ожидании того, как Гарри отреагирует на подарок. Гарри хотелось как-то успокоить его, но не придавая этому слишком большого значения. Им с Драко нужно сейчас действовать неспеша, по шагу за раз, и ему не хотелось выдавать все карты сразу и обещать слишком много. Он хотел дать Драко знать, что он благодарен за подарок, и что, в принципе, для них есть надежда на воссоединение, несмотря на все недопонимания и ошибки.