Наруто: Жизнь с темным настоящим

Глава 2

Самым верным будет начать своё повествования с того момента, когда моя обычная для ребенка жизнь, начала рывокообразным движением меняться, когда жизнь начинает подбрасывать первые камни преткновения. Для судьбы в этот момент игра начинается. Наблюдайте, как пешка мечется между двумя огнями. Всё началось с самой страшной даты. Это было ранним светлым утром, когда птички уже весело перелетали от одной ветки дерева к другой, восторженная мама меня разбудила радостным воплем: «С Днем рождения». В руках она держала большой праздничный тортик со свечами и с шоколадной начинкой, которую я очень люблю. Шоколад. О, это моя любовь. Я его просто обожаю. Будь то молочный или с фундуком. Мама рассказывала, что один раз я взяла целую плитку и съела за две минуты, если не меньше. Конечно, тяжело было в это поверить. Я, такая маленькая, и целая плитка шоколада. Зато ненавижу темный или горький. Мама пыталась меня заставить съесть хотя бы кусочек, но безуспешно. Мое «нет» в «да» не превращалось. Так вот, счастливая я вскочила с постели, в чем мать родила, и кинулась в теплые объятья к любимому человеку, ведь что может быть приятней такого блаженного утра?

- Тебе уже 6 лет, дорогая. Взрослая девочка! – между тем шептала она, поглаживая меня по длинным каштановым волосам. - Совсем скоро будешь учиться в Академии ниндзя. Кстати! – ни с того ни с сего отпрянула она, взяв меня за плечи. - Кого-нибудь пригласишь в гости?

Вспоминая сейчас эти слова, мне становится невыносимо смешно. Не стоит считать меня сумасшедшей, просто жизнь в одиночестве мне нравилась, но тогда я встала перед мамой по стойке смирно, строго посмотрела в ее глубокие и родные глаза, и увидела в них себя: точная копия отца, если сравнивать с фотографией у тумбы, но форма глаз мамина. В свой шестой День рождения я поняла, что совсем не имею друзей, и звать мне абсолютно некого. Да и стоит ли? Из года в год этот незначительный для меня праздник проходит в маленькой компании, состоящей из двух человек: меня и мамы. Она будит меня утром теплыми словами и объятиями, крепко обнимает, готовит либо сама покупает тортик (в зависимости от настроения либо свободного времени), к нему подает мой излюбленный черный чай, и мы сидим друг напротив друга, смотрим в глаза и начинаем радоваться нависающей атмосферой. Для шестого раза, естественно, типично, ничего неожиданного не бывает, но чувства остаются прежними. Что-то мама рассказывает из своего дня или жизни. Такое случалось очень редко. А если быть точным, то только в день моего рождения, поэтому, отчасти, это еще одна из причин моего радостного утра. О чём же она рассказывала? Например, отчетливо помню, историю про их дружбу с одной из соклановцев. Микото вроде зовут. Они подружились, когда парень из ее команды познакомил их и представил как свою невесту. Мама была очень рада за них. Вообще, у нее была отличная команда, если судить по рассказам. Дружная, каждый рисковал собственной жизнью ради другого. Иногда мне кажется, что мама жила не в реальном мире, а в сказке. Я в свою очередь рассказывала о своих будущих планах. Стать хорошим шиноби, чтобы также защищать своих друзей, когда они появятся. Если появятся... Вот так проходил мой День рождения. Мне вполне хватало такой обстановки, никто не нужен был, а дворовых ребят я совсем не знаю. Может одного или двух встречала по пути, когда приходила домой с тренировок, но ни у одного я не помнила имени. Было ли у меня детство? И есть ли оно сейчас? Наверно нет. Если я хотела покататься на качелях – я каталась. Читала разные книги и свитки, которые давала мама для изучения с целью поступления в академию. Больше ничем не интересовалась. Иногда утром она просила спеть для нее какую-нибудь песню – я мирно исполняла, и мне всегда нравилось, как восхищалась мною мама. Бывало, что сяду к ней на колени, распущу свои волосы, а мама начинает с ними играться и расчесывать. «Такие мягкие и шелковистые, прямо как у отца», - сказала она однажды тихим вечером. И несмотря на свою безлюдность, меня знали многие, а всё благодаря моей знаменитой маме – Наоко Учиха. Выходя с ней за ручку на свет, люди приветствовали нас, некоторые подолгу вели беседу, порой что-то спрашивали и у меня, на что я всегда неохотно отвечала, однако за столько времени ни один не упомянул имя моего отца. Всякий раз во время таких прогулок я ждала того человека, который скажет: «Ватанабэ был героем», хотя бы просто так, но оставалось впечатление, что его никто никогда не знал. Я впадала в уныние. Вернувшись в реальность, я покачала головой: