{BNHA} Yandere Style!

Twice.

Джин Бубаигавара

Jin Bubaigawara Моя любовь к тебе - шутка, только для тебя, конечно. Я страдаю, как побитая собака, ты бросаешь меня, играешься, будто я сам себе не принадлежу и никогда не мог. Меня разрывал сам я ранее, а теперь это делаешь ты, что же тогда мне сделать? Я умру, если так надо. Я умру. Ты слышишь?... Нет ответа.

Как началось: 

 В данном конкретном случае гораздо интереснее, чем все кончилось, но, коли начинать с истоков, так Твайс не смог бы сам ответить. Причина в том, что мужчина всегда сам себе противоречит, он не помнит, взглянув на циферблат и повторив вслух, секундой позже, а сколько времени было, так он коротает свои деньги. Печально опосредованно относясь к порогу разумности, даже не ясно становиться, осознает ли он себя в том мире, где ему посчастливилось оказаться, по крайней в той мере, как все остальные, нет, такие, как Бубаигавара, персоны душевнобольные, не в себе. Когда и как появилась {Имя} блондин тоже сказать не мог, если честно. В его затуманенном разуме то и дело мелькал ее и всех остальных силуэт, однако, с каких пор - назвать не выходит - трудно. Она всегда с особым теплом и пониманием смотрела на блондина, заботилась, относилась нежно, он напоминал ей старшего брата, уже выросшего. Правда, тот, к сожалению, уже ее покинул - умер, когда она была еще девочкой, вот и хотелось сделать все, чтоб такому непутевому помочь, даже если это какая-то ерунда, не оставаться же в стороне, да и, если признаться, данная особа тяготела ко всяким видам уродств, из-за чего, в том числе, пошла к злодеям. К Твайсу редко кто относился по-человечески, он ценил отношения в Лиге как раз потому, что в нем не видели исключительно опасность, в нем видели человека, запуганного, измученного травмами своего ментального здоровья, но все еще личность. Поэтому был готов на все, даже пожертвовать своей жизнью ради столь доброго Шигараки, он питал к Тоге нежные чувства, когда она лишь решила ему помочь, но забыл, когда появилась она. Юная особа гладила его по голове, а затем желала удачной миссии. Говорить не стоило, что происходило в истерзанной душе Твайся, когда его так радушно принимали с распростертыми объятиями. Руки дрожали, голова закружилась, весь мир стал только ей одной. Блондин, как побитая собака, которую доселе угощали кипятком в бока и лапы, холодным воздухом, скуля, переваливаясь торчащими ребрами, хромая на все четыре лапы, все равно вилял своим оборванным, лохматым, безобразным хвостом, стоило на морозе появиться пряному аромату свежих булочек из пекарни. Миловидная девушка улыбнулась ему, а он, не зная, что сказать, уже на все готов.