Г-жа Яман тяжело вздохнула, взгляд немного поник.. Зулейха заметила это и немного приподнялась, тихо произнеся:
Зу- мама?
Моргнув из глаз Хюнкяр выпала слеза, но быстро смахнув её она немного улыбнулась. Набрав воздух она начала еле проговаривать каждое слово:
Хю- пионы, мне их дарил Аднан. Он очень любил эти цветы..нежно-розовые пионы. Сколько бы ссор и скандалов не было, у нас не было любви, но каждый день он дарил мне букет пион. (говоря это дыхание у г-жи Яман было прерывистым) он был не таким плохим человеком, возможно из-за эмоций мы преувеличиваем, но..я знала его лучше всех. Есть и счастливые воспоминания (новые слёзы стекали по её щекам, оставляя дорожку сожаления) эти пионы были словно символом семьи Яман. Со временем я начинаю сожалеть о прошлом..
Хюнкяр не держала не зла, не обиды. Ведь Аднан за эти 20 лет был для неё не чужим человеком, они много разговаривали с ним, даже ночи напролет. Безусловно это не перекроет все его согрешения, но возможно она даже скучала по нему.. Зулейха сильнеё обняла г-жу Яман, чувствуя её боль ей становилось грустно.
Хю- Зулейха..дочка.
Хюнкяр поглаживала девушку по голове.
Зу- мама, а Фекели? Я вижу как он смотрит на тебя и ты на него. Столько испытаний пройдено, откуда столько любви. Я не знаю всего, но разве все эти 40 лет вы не были в далеке друг от друга, откуда это любовь?
____
Прошли часа, а Али Рахмет всё не выходил из своей комнаты. Пытаясь бороться с этим чувством. Не только ревностью, но и тоской. Ему не хватало своей г-жи Яман, потому как он произносил её имя стоя в объятиях и нежно притягивая её ближе. Сейчас не больше ста метров и он может увидеть светлый лик Хюнкяр, заглянуть в её глаза словно заглянуть в душу. Её глаза не скроют боли или радости, их сияние озаряло его душу во тьме. Изумрудное сияние было подобно волнам бушуещего моря, глубина этих глаз безгранична для того, кто хоть однажды взглянул в них. Человек будто падая со скалы ждал приближения воды, что бы почувствовать ту невесомость и легкость. Море затягивает и обдаёт своей прохладой. Её прозрачность позволяла увидеть стаю мелких обитателей моря, словно видя каждую эмоцию, что в душе этого человека.
Мысли прервал стук в дверь. Али Рахмет медленно подняв свой взгляд слушал этот стук в дверь, ему не хотелось видеть, говорить или слушать. Но и Йылмаз не мог оставить своего отца. Он видел и чувствовал груз который на его душе, убрав руку от двери он произнёс:
