Белый лотос

Золотой

Лето шло к самому своему разгару. Закончился июнь, и на смену ему пришёл июль, балующий на первой неделе ясной погодой. Поскольку Ви по-прежнему жил и работал у Сухёка, то ему пришлось отпроситься на несколько дней в маленький отпуск. Друг позволил ему отлучиться, потому что посчитал причину более чем достойной: Ви сказал ему, что едет провести время с Элией, согласившейся с ним встречаться.
Сухёк, всё это время развлекаемый и отвлекаемый разговорами Тэхёна, направлявшими в правильное русло, стал забывать о своих нелегальных развлечениях. Энтузиазм давнего товарища относительно самых обычных и тривиальных вещей оказывался заразительным, и увлечься простой прогулкой не составляло труда, когда кто-то рядом делал из этого счастливое событие. Услышавший о том, что Тэхёну дали согласие на отношения, Сухёк тоже набрался смелости и в выходные, которые они поехали навещать семью Сэрим, как у них уже повелось, тоже предложил девушке встречаться. Растерявшаяся и немного испуганная, Сэрим едва не потеряла дара речи. Она сказала, что ей нужно подумать и ушла в другую комнату. Поскольку предложение было сделано без посторонних, то родители и бабушка, пришедшие с кухни, не поняли, почему девушка покинула гостей. Но когда они стали уезжать, она вышла и догнала Сухёка, отозвав на пару слов. Ви вежливо отдалился, однако друг сам позже поведал, что Сэрим поинтересовалась, действительно ли она ему нравится? Тот ответил «да», и только тогда она согласилась, прежде спросившая разрешения и одобрения у родителей.
- Но нравлюсь ли ей я?! – задавался мужчина вопросом всю обратную дорогу до Сеула.
- А ты почему не спросил?
- Не знаю. Постеснялся. – Сухёк помотал головой, понимая, как идиотски выглядит в своём дорогом костюме и счетами в банках, и возрастом в паспорте, произнося что-то там про стеснение. – Нет, я побоялся услышать, что я ей не нравлюсь.
- В таких делах лучше сразу узнать, - порекомендовал Ви, - чем после многих лет совместной жизни.
Вернувшись в квартиру, Сухёк набрал Сэрим, чтобы перебороть свой страх и расставить все точки над i. Тэхён не слышал, что ответили по телефону, но судя по тому, что беседа за стеной, в спальне друга, затянулась на час, и оттуда раздавался то смех, то радостные разглагольствования, никто не послал его подальше и не расстроил отрицательным ответом.
Несмотря на налаживающуюся постепенно жизнь Сухёка, Ви не собирался его быстро оставлять, понимая, что чем дольше продлится присмотр и поддержка, тем будет лучше. Компаньоны по «развлечениям» не возвращались, разругавшись из-за подозрений и взаимных обвинений, так что с этой стороны опасности для Сухёка можно было не ждать, но мало ли под какое влияние он ещё попадёт? Если он водил знакомство с Квон Джиёном, то всякое было возможно.
Золотой долго уговаривал друга пообщаться, помириться с Со Джисопом и, когда ему удалось организовать встречу, был доволен результатом. В любом случае, даже если преподаватель имеет отношение к истинной секте Белый лотос – он более предпочтительная компания для человека, чем развратники-миллионеры. Со Джисоп не выглядел обозлённым за то, что его чуть не упекли в тюрьму, и даже первым протянул руку для пожатия Сухёку. Тот нехотя, но, переборов себя, принял этот жест примирения. В конце концов, это было в его же интересах. После посещения его квартиры Луной с бравыми ребятами, он ещё не раз вскакивал по ночам от неизжитых страхов, и потом колобродил ночью в поисках сна, всерьёз раздумывая над тем, чтобы поменять место жительства. Ви на утро удавалось уговорить его, что от смены места жительства страх темноты и неожиданности никуда не денется, нужно решать вопросы по-другому. Тогда-то Сухёк и отважился взглянуть в глаза Джисопу и поговорить с ним.
Со Джисоп хорошо отыгрывал свою роль, как догадался уже Ви, хотя так до конца и не понял, какую же роль он играл в Белом лотосе, так что приходилось довольствоваться имеющейся информацией и для собственного спокойствия верить, что преподаватель лишь посредник, а не обладатель власти или тайн. Он ничем не выдал, что у них с Тэхёном были какие-то общие секреты и договорённости, но продолжал иногда угощать молодого человека «волшебным чаем», от которого золотой не отказывался. Невосприимчивость к боли – отличный подарок любому золотому, который в каждый момент жизни может ввязаться в новую неприятную историю.
Как сказал когда-то сам Сухёк, рассуждая о девушках, использованных им в состоянии отключки – не всё нужно озвучивать и не всё обязательно знать. Золотого никоим образом не мучила совесть за то, что он многое не договаривает другу и ещё столько же выдумал. Во-первых, тот совершил серьёзные преступления, и заслуживал крепкого урока от жизни, во-вторых, хоть он и стал откровеннее и многое рассказал Ви, но что-то про гипнотизёра и проверку тем друга заявлять не спешил, а это значило, что какие-то секреты у него всё равно оставались. «Какие-то секреты» были у всех людей и ничего криминального в этом не было. Проблема заключалась в качестве этих секретов и том, от кого их держали люди. Не всегда одинаковое умалчивание годится для близкого человека и постороннего, не всегда одно и то же нужно скрывать от друга и любимой девушки.