Белый лотос

И понеслась

Закинув Богома в полицейский участок, Хосок отвёз Чонопа и направился к себе домой. В пути у него зазвонил мобильный.
- Алло?
- Господин Чон?
- Да, - поскольку номер был ему неизвестен, то Хоуп сразу напрягся.
- Это из медицинского центра Конкук. Вы просили позвонить, если у вашей жены начнутся роды.
- Да, просил, и? – всё ещё мыслями в разборках с Белым лотосом, строго бросил Хосок.
- Ну... вот, - растерялась медсестра по ту сторону.
Мозг начал запускаться заново. Позвонить, если начнутся роды. Звонок. Медицинский центр. Хана! Хоупа будто встряхнуло:
- У неё начались роды?!
- Да, начинаются...
- Я еду! – сбросил звонок Хосок и, на ближайшем же перекрёстке развернув машину, погнал в другую сторону, туда, где находилась его Хана. Зная её пугливую и беззащитную натуру, он очень хотел быть рядом с ней в такой ответственный момент, и как же повезло, что его застал этот момент именно сейчас, когда он не спал и уже освободился! Джей-Хоуп долетел до медицинского центра примерно за двадцать минут, ещё какое-то время он потратил на ресепшене, уточняя, где производятся роды, а потом плутая по коридорам. Наконец, он очутился у заветной двери и, протягивая к ручке руку, был вынужден отступить, потому что её уже открывали. Оттуда вышла женщина-врач.
- Вы куда?
- Я муж... - изнутри больничного помещения раздавался плач, который показался Хосоку странным, и он, не слушая больше ничего и не останавливаясь, ворвался туда, откуда шли звуки.
- Стойте! – попыталась тщетно поймать его доктор.
Оглушительный плач стоял среди четырёх стен, но он шёл откуда-то со стороны, Хана же, полусидя, полулёжа разместившаяся на кушетке, рыдала тоже. Её лицо было красным и немного вспотевшим, часть забранных назад волос выбилась и растрепалась. Хосок почувствовал, как сжимается у него всё в груди, и подбежал к ней, хватая ближайшую к себе её ладонь.
– Что такое, любимая? Болит? Что? Нужно обезболивающее? – Он оглянулся на персонал в поисках того, кто помог бы, разрешил бы ситуацию, и только тогда окончательно понял, увидев на подобие пеленального столика голого младенца, что роды уже закончились. – Я... я... опоздал? Уже всё?
Одна из девушек в светло-голубом костюме, акушерка или кем там она являлась – Хоуп понятия не имел – улыбчиво ему кивнула:
- Да, уже всё, поздравляем, вы, видимо, отец?
- Д-да... да, я... - Хосок вспоминал рассказы Намджуна и Чжихё, сестры и ещё чьи-то о том, как рожают, как это долго, мучительно, трудно, и никак не мог понять, в какое временное окно провалился? Он же летел на всех парах, добрался меньше, чем за тридцать минут... или около того, может, минут на пять больше, и уже всё? Он опять посмотрел на Хану, которая хныкала. Теперь уже, более спокойно, он погладил её по голове: - Что такое, котёнок? Больно? Где? Скажи, чего случилось?
- Д-де... - шмыгнув носом, Хана опять похныкала, прежде чем смогла выговорить: - де-воч-ка-аа, - и опять зарыдала. Хосок повернулся к поздравившей его медицинской сотруднице. Та кивнула:
- У вас чудесная дочка.
- Дочка? – он непонимающе повернулся к жене. – Дочка! Да, это девочка. Ты чего?
- М-меня... - втягивая носом и проведя по лицу ладонью, дрожала голосом Хана, - меня свёкор убьёт...
Услышав объяснение, Хоуп секунду простоял, осмысляя, а потом разразился хохотом:
- Будда! Её убьёт свёкор! – заливаясь гомерическим смехом, золотой взял обе руки жены в свои ладони и сжал их. Успокоившись, он горячо их поцеловал: - Моя любимая девочка, дурочка ты моя, ты нормальная? У нас дочка. С ней всё в порядке, и с тобой, я надеюсь, тоже всё в порядке. Пошёл к чёрту свёкор со своими заказами. – Он обернулся к медикам: - Пожалуйста, дайте мне мою дочь! Дайте её сюда! – Превратившийся в свёрток, младенец уже орал потише, чем когда Хосок только вошёл. Кто-то протянул ему этот кокон и он, осторожно перенимая его в свои руки, приблизился с ним к Хане. Глядя в красное и плачущее лицо, точно такое же, какое было у её мамы сейчас, Хоуп хотел смеяться от облегчения. На душе стало как-то сразу проще и светлее. С женой всё было хорошо. И у них теперь была дочь. Которая вдруг мигнула крошечными тёмными щёлками глаз, увидев отца, и успокоилась. Воцарилась тишина, нарушаемая только звуками перекладываемого медицинского инструментария и шарканьем мягких шагов персонала. Хана робко, аккуратно переняла у мужа ребёнка, прижимая к груди. Поддерживаемая вечным оптимизмом Хосока, она по-другому постаралась воспринять произошедшее. Настроенная на сына, она так хотела подарить именно его семье Чон и себе. Она хотела, чтобы свёкор принял её, простушку из бедных, окончательно, потому что она подарила бы ему внука – мальчика, а теперь... что ей скажут теперь? А если Хоуп тоже на самом деле разочарован, просто не хочет показывать этого? Хана научилась временами улавливать его скрытое настроение, когда улыбка служила прикрытием внутреннего напряжения и упорной работы мысли. Но сейчас разобраться в Хосоке было трудно. Ему нужен был наследник, будущая замена на посту генерального директора компании. Ради этого он вообще изначально соглашался жениться. Да, после у них возникли другие обстоятельства, он женился из-за чести и совести, но как же хотелось родить сына! – Посмотри, какая она красивая, - улыбнулся Хосок, немного лукавя, потому что ничего в красоте новорожденных не понимал, и хотел зарядить Хану положительными эмоциями. – Она похожа на тебя.
- Она будет красивее, если пойдёт в тебя, - глубоко вдыхая и гася последние слёзы, сказала молодая мама. Невысокая и непримечательная, в подростковом возрасте она с обожанием смотрела на западных моделей и мечтала когда-нибудь стать такой же длинноногой красавицей. С возрастом же пришлось признать, что в строении тела уже ничего не изменишь, и останешься такой, какая есть. Однако Хосок был высоким и длинноногим, и если бы дочь унаследовала его конституцию, то мечты Ханы воплотились хотя бы в дочери. – У тебя есть идеи насчёт имени? – тихо спросила она. – Я так боялась думать о девочке, чтобы не сглазить сына, что ни одного не подобрала...
- А я просто дурачок и не подумал об этом, - посмеялся опять Хоуп. Он не мог сказать, что его накрыла эйфория или переполнили ранее не испытываемые чувства, но оторваться от новорожденной на руках Ханы не мог. Ребёнок увлекал и интриговал, как адронный коллайдер физиков, пытающихся из ничего создать что-то. Так и двое родителей в какой-то мере превращаются в волшебников, неизвестно откуда берущих новую жизнь. – Ничего, что-нибудь придумаем. Может, вездесущий дедушка захочет поучаствовать...
У Ханы на лице вновь отразилась скорбь.
- Мы подарим ему внука, правда?
- Да, конечно, - Хоуп склонялся над женой и младенцем, но теперь выпрямил спину и окинул взглядом присутствующих, заканчивающих приводить в порядок помещение медсестёр: - Сейчас попрошу только на пять минут отвернуться народ, и засадим следующего...
- Хосок! – покраснела Хана до корней волос. Молоденькая медсестра, посмотрев на золотого, кокетливо заулыбалась, но обратилась к роженице:
- Какой у вас муж забавный, ещё и заботливый. Повезло!
- А как на мне костюм сидит, обратили внимание? Я ещё и сексуальный.
Девушки вокруг захихикали, и их прервало только возвращение женщины-врача, которая подошла к супругам и положила ладонь на плечо Хане.
- Как ты? Всё хорошо?
- Да, благодарю вас, я чувствую себя нормально.
- Всё прошло замечательно, - поведала принимающая роды Хосоку, - так легко не часто детей на свет производят. Ну, - по-матерински погладила она Хану, - перестала расстраиваться, что не мальчик? Мы уже не в то время живём, сейчас неважно, сын или дочка.
- Это всё из-за моего отца, - признал Хосок, - он вынес нам мозги насчёт внука. А жена моя слишком впечатлительная.
Хоупу пришлось всё-таки покинуть родильную комнату, чтобы Хану осмотрели ещё раз, после чего их с дочкой перевели в палату. Проведя с ними какое-то время, Хосок ощутил, как усталость стала побеждать его. Он не спал всю ночь, и пора было восстановить энергию. Извинившись перед Ханой, что покидает её, он пообещал выспаться и вернуться, поцеловал и жену, и крошечную девочку, над именем которой попытался начать размышлять, и отчалил. Всё-таки, зря он трясся от рассказов друзей и знакомых, у всех всё по-своему. Пока что ничего радикально не изменилось. Впрочем, рано делать выводы, прошёл всего час, как он отец. А что будет через месяц? Да ничего, на ближайший месяц Хана отправится восстанавливаться в чоривон, как и положено. А потом? Хосок выбросил это из головы. Никогда не нужно загадывать настолько вперёд, может, его пристрелят где-нибудь в Венесуэле за этот месяц? Сидя за рулём, одной рукой он набрал текст и отправил в чат: «Я стал отцом! Дочка». Через минуту последовал ответ от уже проснувшегося Рэпмона, собиравшегося и по субботам в офис, на работу:
- Ура! Поздравляю! Невесту нам сделали?
- Я ещё погляжу, хочу ли родниться с таким оболтусом, - в шутку ответил ему Хоуп.
- Собственно, что ещё можно было ожидать от ювелира?* – заметил Ёндже. – Поздравляю с дочкой!
- Сам ты оболтус, - написал Намджун.
Хосок убрал телефон, чтобы не отвлекаться от дороги, потому что и так начинал залипать, засыпая. Добравшись до дома, он припарковался на подземной стоянке, добрёл до лифта и, прислонившись к стенке кабинки с закрытыми глазами, доехал до своего этажа. Створки разъехались, и он вышел, распахнув веки сразу же увидев по обе стороны от себя по пять-шесть полицейских. Застыв, он непонимающе, но начиная осознавать что-то, оглядел их. Они не стояли с направленными на него пистолетами, или в позициях, символизировавших угрозу, но смотрели так, будто ждали от него чудес (как минимум подвохов) и были предупреждены о каких-то его сверхспособностях и непредсказуемой манере поведения.
- Вот и выспался, - устало сказал он и улыбнулся, - доброе утро, уважаемые, чем могу помочь?
- Господин Чон Хосок, вы подозреваетесь в убийстве посредством отравления, в результате чего в ночь с двадцатого на двадцать первое марта скончался господин У Хёнхван. Прошу проследовать с нами в отделение, - заучено протараторил один коп.
- И вы больше месяца стеснялись ко мне подойти с этой претензией? – хмыкнул Хоуп, но никто не разделил его юмора, все были напряжены даже сильнее, чем он сам. – Ордер? – вежливо уточнил окружённый. Тот же самый полицейский, что говорил, показал ему бумагу с печатью, всё официально и солидно, по правилам. Смотрящий изучающе пробежался глазами по сотрудникам органов. Это не бандиты, они выполняют свою работу, причинять им вред – нехорошо, хотя раскидать их ему ничего бы не стоило, но тогда статус его сразу окажется не «подозреваемый», а «виновный». И он будет вне закона, против всей государственной системы, а не отряда в одиннадцать человек. Этого ещё не хватало. В любом случае, пока что его везут не в тюрьму, и до неё будет много-много судов, всё не критично. Хосок покорно кивнул: - Что ж, едемте в отделение, господа.