Белый лотос

Финал

Намджун отложил телефон и посмотрел на Чжихё и её сестру, пришедшую их навестить. Сынён заглядывала не так уж часто, поэтому, когда приходила, сёстры забывали обо всём, в том числе о присутствии ещё кого-то, кроме Шинсока, с которым возились.
Все неприятности и тревоги рассосались, налоговые вопросы улажены, рабочая неделя осталась позади, сынишка делался спокойнее день ото дня, позволяя Чжихё спать подольше, и она потихоньку превращалась в себя прежнюю, не срывалась и не пряталась по углам, чтобы не показывать, как ей тяжело, что она плачет. Намджун старался поддерживать её, брать часть забот на себя, но иногда супруга злилась и на это, недовольная, что он суётся в её, женское дело. Ей хотелось доказать, что раз он добросовестно выполняет обязанность мужа – содержит их, балует, всегда вовремя приезжает домой, терпит её вспышки от утомления, то и она должна справляться самостоятельно, иначе стыд и срам. Она и без того не находила времени и сил на мужа, так что нельзя ещё и приобщать его к хозяйству! Не имея опыта таких серьёзных отношений прежде, а тем более семейного опыта, Намджун представления не имел, как переубедить её, как помочь. Он тайком посматривал ролики семейных психологов, читал на работе советы специалистов по постродовому состоянию женщин, но применить на практике один в один у него никак не получалось. Иногда Чжихё реагировала на что-то хорошо и успокаивалась, иногда наоборот заводилась. И теперь, когда в ней улеглась часть гормонов, атмосфера в доме стала лучше.
Рэпмон написал всем друзьям, не желает ли кто посидеть в «Пятнице» или ещё где, но все были заняты. Хоуп только перевёз Хану с дочерью из чоривона домой, и ему было не до товарища, Шуга где-то тусовался с Джинни – эти не собирающиеся взрослеть вечные посетители кинотеатров и столичных вечеринок, порой выводили из себя своей беззаботной юношеской жизнью – Джин с Вики и её охраной, предоставленной братом, умотали на выходные в Инчхон, отдохнуть на побережье и приглядеть за рестораном Вики. Даже Серин с частью парней уехал на задания, истреблять преступность и бороться с терроризмом. Перелопатив весь список контактов, он нашёл там последнего кандидата, с кем можно было выпить в баре и поболтать, чтобы не мешаться девчонкам. Он поднялся, чтобы пойти в спальню и переодеться из домашнего в уличное:
- Хё, я отъеду пропустить по стаканчику?
Та, оторвавшись от сына, которого держала сейчас на руках Сынён, посмотрела на мужа:
- С Хосоком?
- Нет, это... с Гынсоком, - покосился он на старшую сестру. Чжихё чуть нахмурилась:
- Ты уверен, что Сынён приятно, что ты с ним общаешься?
- Ой, брось, - отмахнулась актриса, - я же сама их познакомила. И что с того, что мы расстались? Гынсок помог мне с карьерой, и я ему благодарна, я и сама при встрече с ним мину не делаю. Помните, как мило мы все пообщались на премьере моего фильма в феврале?
- Вот, видишь! – поднял палец Намджун, отражая претензию жены.
- Но, всё-таки, бывший есть бывший, - резюмировала Чжихё. Сынён повела плечом:
- Если бы я не разрешала общаться вам со своими бывшими, вам бы пришлось не здороваться с половиной Сеула.
- Перестань, - шикнула на неё Чжихё, не любившая, когда старшая бравировала своими сексуальными подвигами. – Милый, - обратилась она к мужу, - только давай не так, как в тот раз, когда вы весной поехали на рыбалку? Он пусть пьёт, сколько хочет, но тебе столько нельзя!
- Заюшка, я помню! – заверил Намджун и, уладив этот вопрос, ушёл одеваться. Сынён пожала плечами, продолжая рассуждать:
- А что, если б он не бухал, я бы до сих пор с ним встречалась, он умный мужик, а ум – это очень сексуально.
Чжихё подняла на неё глаза и, разоблачая ими неправду, заставила сестру замолчать. Обе они знали то, что происходило, но больше не обсуждали это вслух. Тот, кто вернулся в жизнь Сынён, разрушал все остальные её отношения, и она с большим трудом продолжала держаться за Чунсу, упорно намереваясь выйти за него замуж. Назло. В отместку. Но она знала, что может потерять после этого шага, поэтому разрывалась, тянула, лавировала. Осознавшая рутинность замужней жизни и временами задумывающаяся о том, как мало она увидела и успела узнать, Чжихё смотрела на судьбу сестры, и всё-таки сомневалась, что променяла бы надёжный быт с Намджуном на что-либо подобное. Даже если некоторые мужчины, стоило их увидеть или представить, затмевали в эротических, непозволительных фантазиях родного мужа. Чжихё едва не затрясла головой, чтобы выкинуть из неё лишнее, но сдержалась и просто сменила тему.
- Пошли на кухню, нужно покормить одного чудесного мальчика, и будем укладывать его спать, - улыбнулась она сыну, радуясь уже тому, что теперь тот давал ей несколько раз в неделю выспаться. Она пережила это! Она выдержала! Было жутко тяжело, но она справилась. Это она хотела ребёнка, она мечтала обо всём этом, и должна была через всё пройти сама. И она прошла. Раздражение и ненависть ко всему вокруг, и к самой себе, исчезали. Чжихё вновь думала о материнстве с восторгом, не могла наглядеться на Шинсока, ей хотелось хвастаться им, бить себя в грудь, визжать от радости, но она сдерживалась. Такие радости слишком личные. В каждой семье свои дети, а где их нет, там не факт, что их хотят или им рады, поэтому восхищение собственным ребёнком всегда должно оставаться в рамках дома, а не в каком-нибудь инстаграме.
- По-моему, Намджуну не нравится, когда я к вам прихожу, - шепотом сказала Сынён, входя на кухню с Шинсоком на руках.
- Не придумывай. Просто он привык к мужским компаниям, вот и теряется при количественном перевесе женщин. – Чжихё заодно достала из холодильника сок, чтобы выпить самим. В квартире было жарковато. – Когда я работала, и он заглядывал к нам в бухгалтерию, он мог только кокетничать и делать комплименты, а потом быстро убегать. Он же не может флиртовать больше ни с кем, кроме меня, вот и предпочитает ретироваться.
- С Чонён он нормально общался! Говорю тебе, проблема во мне!
- Ну, если тебе спокойней станет от этого – может быть! – сдалась Чжихё, но тут же увидела огорчение на лице сестры.
- Я умею дружить с мужчинами, если ты об этом!
- Перед тем, как с ними переспишь, или после? – не удержалась младшая. Старшая открыла рот, желая возразить и привести пример. Но ни одного примера нормального общения с мужчиной, с которым бы она не спала, она не вспомнила. Поэтому поджала губы и промолчала. Ей захотелось ткнуть второй в нос тем, что она хотя бы была знакома с парнем Чонён, потому что ей доверяли, и вполне себе нормально с ним общалась, когда тот носился по Сеулу в поисках их неугомонной тхэквондистки, но это был не совсем подходящий случай для возвеличивания себя; нажимать на больную мозоль Чжихё, что от неё что-то скрывали и прятали – плохое решение. Не хватало очередных слёз и огорчений.
- Давай его сюда, - чтобы не продолжать ссору, переключилась Чжихё на сына, садясь и расстёгивая кофту. Сынён отдала ребёнка и, отвернувшись к окну, скрестила руки на груди.
- Не хватает Чонён. Она нас уравновешивала.
- После родов меня могли уравновесить только таблетки, - хмыкнула Чжихё, - я так нервничала! По любому поводу.
- Я и без родов нервничаю часто.
- Из-за очередных любовных авантюр? – подняла на неё глаза младшая сестра. Сынён бросила через плечо такой надменно-царский взгляд, что ту он немного пришиб, и она опять почувствовала себя мелкой завистницей. – Прости. Я не имела в виду, что твои заботы не стоят того, в отличие от моих...
- Именно это ты и хотела сказать.
- Я же извинилась!
- Тебе осталось только порекомендовать мне тоже стать скорее мамочкой и остепениться.
- Я такого не говорила.
- Но думала.
- Девчонки, я ушёл! Постараюсь не поздно вернуться! – пробежав мимо кухни, махнул им Намджун. Входная дверь открылась и захлопнулась. Чжихё вздохнула, кормя сына.
- Нет, Сынён, я никому не пытаюсь навязать то, что считаю правильным для себя. – «Да и считаю ли я это всё ещё таким уж правильным?» - подумала она. – Чонён ясно всем дала понять, что каждому свой путь. Ни её, ни тебя я бы под венец пинать не стала. Я просто хочу объяснить тебе, что всего сразу не бывает, нельзя получить всего... а ты постоянно пытаешься сидеть на двух-трёх стульях! Ты сама-то знаешь, чего ты хочешь?
- Хочу получить новую главную роль в хорошем проекте! – уверенно кивнула она. Чжихё пожала плечами, мол, пожалуйста, это твоё право и не плохое желание. Но Сынён, помолчав, добавила: - И замуж.
- Вот! О чём и говорилось...
- Это не противоречащие друг другу вещи, Хё! По крайней мере, я прекрасно вижу, как их можно сочетать.
- А вот мужчины – нет, я угадала? – устало улыбнулась она, искренне желая сестре исполнения всех её задумок.
- Угадала. – Сынён села на стул. – А ещё проблема в том, что «замуж» не сходится с тем, за кого я хочу замуж. Точнее, я не хочу за кое-кого замуж, потому что это бесперспективно, глупо, и... И я не ради этого столько лет шла к чему-то, чтобы разменять себя на непойми кого! На никого!
Чжихё почти оскорбилась за «никого» в сторону Чжебома, но сразу же услышала в голосе Сынён столько любви, что этим «никого» она вознесла его выше, чем любого другого, кого могла бы назвать «всем».
- Ну, так выходи за Чунсу, раз важен статус. Директор фитнес-центра, богатый. Раз в этом счастье.
- Да кто бы знал, в чём счастье? – выдохнула Сынён, уходя взглядом куда-то. Чжихё почувствовала, насколько в цель попала сестра. Её сейчас гложили те же самые мысли. Если бы знать, в чём счастье! Чего ей самой сейчас не доставало? Ей, получившей всё, о чём мечтала. И Намджун был идеальным мужем. И она его любила. Чего же не хватало? Отпив сока, всё так же задумчиво, Сынён произнесла: - Возможно, счастье в том, чтобы всегда иметь выбор? Чтобы знать, что впереди есть нечто интересное, неиспытанное, и ты постоянно вольна изменить свою судьбу. Счастье – это не цель, а путь. И чем он удивительнее и более непредсказуем, тем лучше. Возможно, именно выбора я себя больше лишать и не хочу, чтобы быть хозяйкой своей судьбы?
Чжихё снова ощутила, как слова попали в неё. Возможно, именно это для неё уже и было утеряно – выбор.