Him&I

f o u r t y f o u r t h

Вокруг было темно. Я едва могла видеть на полметра вокруг, но толку от этого было мало. Под ногами был чем-то запятнанный асфальт, а по сторонам плотно растущие деревья. Я попыталась пройти немного вперёд и услышала шаги в такт своим. Я резко обернулась. Сзади стоял человек в маске, а в его руке был нож. Первое, что пришло мне в голову, это бежать. Я рванула от человека так быстро, как только могла, но человек нагонял меня. Вокруг стало светлеть. Чем дальше я бежала, тем светлее становилось. Я снова обернулась. Человека не было. И как только я повернулась обратно, я увидела Люка. Я подбежала к нему, крепко обнимая.

— Люки, — выдохнула я, чувствуя тёплые руки на спине.

Я подняла голову на парня и ужаснулась — он буквально таял на моих глазах, становясь всё бледнее.

— Нет-нет-нет, — бормотала я, осторожно укладывая Хеммингса на землю.

По груди парня расплывалось пятно бордового цвета, сам он кашлял кровью. Люк умирал.

По моим щекам потекли слёзы, я пыталась что-то сказать, но задыхалась словами. Я держала холодеющую руку родного человека и мысленно просила его остаться.

— Ты всё равно была ему не нужна. Никогда, — послышался голос сверху.

Я подняла голову. Человек в маске всё так же держал в руках нож, но теперь с него капала кровь.

— Л-ложь! — хрипло выдохнула я, снова давясь слезами.

— Ну разве я буду тебе врать, Кьярочка? — голос человека стал звучать до боли знакомо.

Я сморгнула слёзы, застилавшие глаза и ужаснулась. Человек снял маску, но больше всего меня пугало то, что это была моя мама. Светлые вьющиеся волосы, яркие зелёные глаза и улыбка, теперь кажущаяся хищной.

— Разве такому, как он, была бы нужна ты? — последнее слово мама почти выплюнула. — Ты же никто.

— Перестань, — рвано пробормотала я.

— Посмотри, даже мёртвый он красивый. А ты? Разве ты вообще кому-то нужна?

— Мама, хватит, — я старалась собрать хоть какие-то эмоции в кучу.

За два шага мама, отбросив нож, оказалась возле меня. Она грубо вцепилась в мои плечи и начала трясти меня, повторяя фразы.

— Пойми, ты никому не нужна. Пойми... пойми... пойми...

Я пыталась вырываться, но тряска усиливалась, а слова становились одним длинным.