Личное дело

Глава 21

... Митя спал на заднем сиденье, свернувшись комочком, и Серега не стал его будить. Он снова поднялся в квартиру, и потерянно ходил по комнатам.
Соболевский и следователь иногда обращались к нему с вопросами, но Стасов отвечал невразумительно – он действительно не знал, что тут могли искать, где что лежало и были ли у Алекса ценные вещи.
- Похоже, что что-то искали, но не сильно тщательно, - комментировал Соболевский тем временем, - на кухне ничего не тронуто, хотя обычно домушники в крупах первым делом шарят. Вещи перевернуты, но тоже как-то... показушно. Глянь, Серег, что это за тряпки блестящие?
- Это костюмы для шоу, - тоскующим голосом отозвался Стасов, подходя и из-за спины Стаса рассматривая на полу золотые нити в белом шелке шальвар и что-то черное, сверкающее стразами.
- Знаешь, что, Серега... не понимаю я, какой смысл рыться в концертных костюмах. Может, друг твой там наличку хранил, а? Но обычно в постельном белье хранят, а тумбочка с постельным бельем еле-еле тронута, только верхние полки перерыты... нелогично, правда, Серег?
- Не знаю.
Соболевский разозлился:
- Слушай, если ты мозги в кучку собрать не можешь – поезжай домой, я сам все сделаю. По идее, все равно я сегодня на выезде, а ты - сбоку припека и вообще не должен здесь быть. Хоть это и связано с твоим делом, но ты не боись, я тебе все расскажу и покажу потом. Поезжай лучше, ребенка родственникам отвези. Есть у него родственники-то?
- Есть. Мать. Но я так и не понял, там странные какие-то отношения, она ребенка в подъезд запустила – и уехала.
- Мда. Ну, тогда сам смотри. Все, давай, вали отсюда, я по соседям пойду.
Стасов послушно спустился к машине, сел за руль... и никак не мог сообразить, куда ему ехать и зачем. Набрал номер Веры Львовны.
- Вера Львовна, это Стасов. Что там у нас?
- Ну, Сережа, обрадовать мне тебя нечем, - медленно начала хирург, и Стасов подавил желание отбросить от себя трубку, - пока пациент наш в тяжелом состоянии, в реанимации. Очень много крови потерял, да и рана серьезная, задето легкое. Сам знаешь, что это такое. Как он еще нас дождался – не понимаю, чудо какое-то. Но, конечно, подлатали, как могли, сам Гатчин оперирует. На аппарат искусственного дыхания пока поставили. Если эти сутки проживет – может, и выкарабкается. Но честно тебе скажу, надежды мало.
Стасов отключился и минут пять сидел, тупо глядя перед собой. Почему он такой дурак? Зачем ему понадобилось возвращаться домой, зачем он понадеялся на авось, зачем оставил парня одного? Ведь понимал же, что все не просто так. А Алекс еще перестраховщиком его называл и смеялся над ним...
Почему Стасов расслабился? Ведь обещал же мальчику, обещал быть рядом. И – проморгал. Неужели так отупел на своей работе, что совершенно утратил чувство страха за своих... ну, не близких, но все же... дорогих людей?
Почему вообще так глупо себя вел с Алексом? Ведь хотелось, хотелось Сереге с ним общаться, интересно было говорить, гулять, смотреть на него интересно.
А он все злился на себя и на него заодно. За что? За то, что ему понравился этот человек? Дозлился. Прощелкал опасную ситуацию, подставил парня, не смог защитить. Теперь злиться смысла нет. Глупо... боже мой, как глуп оказался Серега... За последнее время он ошибся раз десять. И в последнем случае ошибся недопустимо критически. Какой после этого он профессионал? Какой-какой... хреновый. Ему самое место в библиотеке, книжки выдавать – тогда точно по его вине никто не пострадает. Если Алекс выживет... нет, неправильно. КОГДА Алекс выздоровеет, Сергей закончит это дело, доведет до конца - и уйдет из органов. Пойдет работать кем угодно, но только туда, где по его вине не произойдет ничего страшного.
А еще есть Митя. Митя, который, наплакавшись, спит на заднем сиденье. И по всему получается, что не соврал Сергей тогда в зоопарке – у него пока и правда есть ребенок. По крайней мере, пока мать Алекса не обнаружится.
Мысли о ребенке вернули Стасова с небес на землю, и он повернул ключ зажигания. Надо ребенка накормить и возвращаться на работу. Хотя, честное слово, лучше бы взять отпуск. Или вообще, уволиться к черту – лишь бы больше не слышать ни про Прахова, ни про этот клуб, ни про наркотики...
Купить маленькую квартирку на Кипре – и жить в свое удовольствие на берегу моря. Много ли Стасову надо? Сущие пустяки. А школы на Кипре хорошие, Громов говорил. Митя получит хорошее образование. Вот выйдет Алекс из больницы... Стоп. Кто позволил тебе, Стасов, строить планы для двух посторонних тебе людей? Для себя – строй, хоть на Кипре, хоть в Сингапуре. А Алекс и Митя будут жить своей жизнью.
Занятый размышлениями, Стасов на автопилоте доехал до работы. Замолчавший мотор разбудил мальчика.
- Где мы? Где Шура?
- Он в больнице, малыш, - осторожно ответил Стасов, - его лечат. А мы с тобой приехали ко мне на работу.
- Ладно, тогда я буду пока с тобой, - покладисто согласился Митя и смущенно заметил, - у меня в животе урчит. У тебя нет яблока? Или конфетки?
- У меня есть столовая, в которой нам дадут нормальную еду, - Стасов вылез из машины и подождал, пока полусонный Митя выберется тоже, таща за собой рюкзак, - потом мы позвоним твоей бабушке, и пока она не приедет, я немножко поработаю, а ты порисуешь или почитаешь, идет?
- Я буду у тебя в полиции рисовать? – глаза у Мити расширились и заблестели, - и увижу, как работают полицейские?
- Да, ты сегодня тоже будешь чуть-чуть полицейским. Митя... это очень для меня важно. Может быть, ты вспомнишь что-нибудь, что нам поможет. Может быть, ты видел что-то или кого-то сегодня, когда пришел к Алексу. Подумай.
Митя честно задумался. Он думал всю дорогу до столовой, думал, пока они стояли в очереди с подносами, и думал, когда они усаживались за столик с едой. Наконец, прожевав первый кусочек хлеба, он сказал:
- Мне на лестнице встретился дяденька. А у подъезда стояла машина, очень симпатичная, но чужая. Я ее раньше не видел. И дяденьку не видел.
- Сможешь описать?
- Я его не помню. Но я подумаю. Тебе это помогло?
- Да, очень, - серьезно ответил мужчина. – Спасибо, Митя. Ты мне очень помог. Ты будешь отличным детективом.
Мальчик гордо выпрямился над тарелкой.
- Ты чего здесь, сына? – удивленно прозвучало над головой Стасова. Ковалев с обеденным подносом стоял над их столиком и удивленно смотрел на Митю. Митя вежливо поздоровался и посмотрел на Стасова:
- Это твой папа?
- Нет, это мой начальник, - ответил ему Сергей и кивнул Ковалеву, - присоединяйтесь, Дмитрий Георгиевич.
Ковалев присел за их столик и внимательно посмотрел на мальчика. Стасов счел нужным объяснить:
- Это... племянник Александра Бельского, Дмитрий.
- Митя, - представился Митя и пояснил: - Шура попал в больницу. Бабушка меня к нему привезла, и я пошел. А когда пришел, там... он... - глаза у Мити повлажнели, и он шмыгнул носом, - а он лежит, и кровь. И его увезли в больницу. Поэтому я пока с Сережей.
Ковалев нахмурился и бросил быстрый взгляд на Сергея. Стасов кивнул и тихо добавил:
- Я оказался полным ослом.
Ковалев коротко кивнул и принялся за еду. Митя заскучал. Он быстро доел суп, насытился и теперь гонял по тарелке котлету, измазанную в картофельном пюре.
- А Вы настоящий начальник? – робко спросил, наконец, он.
- Настоящий, - кивнул Ковалев, чуть не поперхнувшись.
- И у Вас есть пистолет?
- Конечно.
- А фильм про Рекса Вы смотрели? Это про собаку-полицейского.
- Нет, - окончательно перестал есть Ковалев, - про собаку не смотрел.
- А я смотрел, - похвастался Митя, - мне Сережа на день рождения подарил целых три диска с этим фильмом. А еще мы ходили в выходные в зоопарк, и смотрели на дельфинов. И китов. А Сережа оказался чемпионом мира по каратэ-до.
Ковалев внимательно выслушал информацию, усмехнулся и покосился на покрасневшего Сергея:
- В зоопарк, значит? А Сережа прямо в зоопарке оказался чемпионом?
- Ну, это Шура сказал, что Сережа чемпион. Наверное, пока я смотрел на коней в полоску, Сережа кого-нибудь хорошенько победил.
- Митя, что ты ерунду говоришь! - возмутился Стасов. Мальчик насупился:
- И вовсе даже не ерунду! Ты сам мне показывал, как умеешь рукой бить. И вот тут у тебя двигалось, - Митя ткнул пальцем в Серегин бицепс. Ковалев захохотал, и мальчик приободрился.
- А я тоже буду детективом. Сережа обещал научить меня бить рукой каратэ-до, а потом я еще научусь стрелять, а Шура мне купит собаку, и я ее назову Рекс. И приду работать в полицию.
- Ну, одной собаки и каратэ мало, надо еще много чего уметь, чтобы работать в полиции, - серьезно ответил полковник, - ты тогда должен еще долго учиться в Академии, а в Академию берут только тех, кто окончит школу. Тебе еще долго до окончания школы?
- Долго, - понурился Митя, - я еще даже в первый класс не хожу. Но я все равно буду полицейским. Потому что у нас очень много бандитов и хулиганов. А я буду с ними бороться.
- Неужели бандиты и хулиганы тебя обижают?
- Нет. Меня – нет, я маленький, и им неинтересно. Но их очень много. Вот я когда шел сегодня к Шуре... там под лестницей стоял настоящий бандит. Честное слово! По виду – настоящий хулиган. Я боялся, что он нападет на меня, и поэтому смотрел на него.
Сергей подпрыгнул на месте:
- Митя! Почему же ты мне раньше не рассказал?
- Ну, ты спросил, кого я встретил. Я тебе и сказал. Я же не знал, что надо и про дядьку говорить, он же просто стоял, внизу, - Митя широко распахнул глаза и развел руками.
- И что это был за дядька? Вспомни. Может, это просто ваш сосед домой возвращался? Или с собакой гулял?
- Нееееее. Этот дядька совсем чужой. Он просто стоял и оглядывался. А навстречу мне совсем другой дядька шел, совсем!
- Тааак. А этого, нижнего, дядьку ты запомнил?
- Ну да. Я же хочу быть детективом, поэтому я всегда все запоминаю. Невысокий такой, коротко стриженый дядька. И ноги косолапые. В джинсах. Лицо такое... как будто блин. Круглое. И нос курносый. И когда курил, сплевывал под ноги.
- А навстречу тебе какой шел, не вспомнил?
- Нет. Он высокий был, а я же маленький. И я не посмотрел. Но он был такой... кудрявый-кудрявый. И как будто немножко похожий на того, который в зоопарке тебе руку давал. Только этот в очках был и в капюшоне.
Полковник отбросил вилку, встал и посмотрел на Стасова.
- Как поедите, бегом ко мне. Есть разговор, сына.

- Мальчик не мог приврать? – спросил Ковалев, нервно расхаживая по кабинету. Стасов сидел перед ним за приставным столиком. Он честно все выложил полковнику – про общение с Алексом, про историю его сестры, про все их поездки, поцелуи, зоопарки. Рассказал все, как есть. Даже признался, что не смог сегодня работать на месте преступления. Смалодушничал.
А начальник все бегает и бегает по кабинету. Неужели так переживает, что Серега непрофессионально сработал? Или не одобряет общения? Непонятно.
- Да нет, вроде не должен... а что?
- А ты что, ослеп? Ты, сына, сейчас давай, беги и тихо проверяй алиби наших описанных дядек, только очень, очень тихо, не вспугни; биллинги пробейте с ребятами, я сейчас запрошу санкцию. Да не смотри ты недоверчиво, пока наверху спохватятся – мы уже быстренько все проверим. Мне не нравятся, сына, такие совпадения, что стоящий в подъезде человек как две капли воды похож на нашего сотрудника, косолапого и невысокого, с короткой стрижкой и курносым носом. И мне не нравится, сына, что второй человек как две капли воды похож на второго нашего сотрудника, кудрявого, как пудель. Вот она, профессиональная работа. Быстро отреагировали. Хорошо налажено. Следили за вами, выходит. Только что, что твой Алекс такого знал-то, а, сына?
Стасов молчал. Подозревать своих... погано. Совсем погано.
- Я сейчас все сделаю, ДмитрийГеоргич. А мальчик...
- А мальчишка пока у меня побудет, ты не боись. Я ему задание дам фотороботы делать – как раз до вечера увлечется. Не боись, - снова повторил Ковалев, - мы тут с ним скучать не будем. Я еще про Рекса полицейского хочу послушать.