The Fighter | rus

24

Мое дыхание сбилось, а я упала обратно в кресло. Гарри испытывающе посмотрел на меня, медленно подходя к столику. Я широко распахнула глаза, щеки тут же запылали, сердце забилось быстрее при виде его недовольного выражения лица. Я глубоко выдохнула, прежде чем он сердито взял предмет в руки.

- Ну? – он не стал тратить время, чтобы посмотреть на телефон. 

- Кто-то написал тебе.. И мне стало любопытно, - честно ответила я. Я встала с кресла и посмотрела ему в глаза. Он нахмурился, лицо его побледнело, а хватка на телефоне усилилась. Он облизнул пересохшие губы, прежде чем привел экран телефона к жизни.

- Любопытство до добра не доводит, - пробормотал он, я затаила дыхание. 

Он с жадностью стал читать слова, написанные на экране. Смс Зейна смутила и напугала меня. Я молчала и ждала его реакции на сообщение. На часах показалось 9:31, как я вздохнула. Гарри был не из тех, кто опаздывал, и в его планах было выехать в 9:30, не позднее. 

- Найл, - сказал он, задыхаясь. Он прикрыл глаза на секунду, чтобы подумать. – Они отвезли Найла в центр города, наверное, он опять напился, - сказал он мне, но не поднимал взгляда. Я прикусила губу, ожидая дальнейшей информации от Гарри. Может, он врет мне? Возможно, но зачем?

- Почему Зейн написал тебе? – легкомысленно спросила я, и на удивление, лицо Гарри смягчилось, как будто с его плеч упал огромный груз. Я расслабилась, лицо приобрело свой типичный бледный оттенок.

- Потому что Найл наш общий друг, - сказал он, пряча предмет в кармане джинсов. Он взял в руки свой чемодан и мою сумку, отправляясь к входной двери. Он схватился за дверную ручку и застыл, прежде чем заговорить. – Никогда больше не читай мои сообщения. Мне нужна своя личная жизнь, а тебе своя. Ладно? – Гарри оставался повернутым спиной ко мне, и я энергично закивала, как поняла, что он меня не видит. 

- Прости, - я шагнула ближе к нему, но он открыл дверь, чтобы я не успела взять его за руку, от чего была удивлена. Я запнулась в отчаяние на несколько секунд, Гарри же стал спускаться по парадной лестнице. Камеры стали отходить, и Гарри тихо выругался. 

- Ты идешь, малыш? – он повернулся, и я изо всех сил старалась сохранять невозмутимость. Это была единственная вещь, которую я не хотела, чтобы он делал перед папарацции. Вел себя таким образом.