The Fighter | rus

70

BECCA'S P.O.V.


Я смотрела на две прекрасные розы в своих руках. Ветер медленно ударил меня по спине, запутав волосы. Вокруг меня толпились люди, а я поймала себя на мысли, что не могла дышать. Моя голова была опущена вниз, мои черные туфли особенно выделялись на зеленом контрасте кладбища St. Jude. Я не чувствовала слез или же грусти; я чувствовала себя пустой.

Гарри здесь не было. Вероятно, он все также был прикован к своей больничной койке, в то время как на него направляли свет от небольшой настольной лампы. Они не позволили мне увидеться с ним с прошлой недели, когда он впервые пришел в себя. Было больно, что Гарри думал о себе подобным образом. Я откинула в сторону эти мысли; Гарри был сильным человеком.

Лиззи не произнесла ни слова. Она стояла поодаль ото всех, ее взгляд ни на секунду не покидал его фотографию. Теперь ее волосы покрашены в черный; в этой девушке я едва ли узнавала свою сестру. Сегодня утром я попыталась ей помочь с макияжем, но она оттолкнула меня, сильно накричав.

Я несколько раз открывала рот, пытаясь что-то сказать миссис Томлинсон. Она стояла рядом со мной, плача в какой-то платок. Сейчас я ничего не могла сказать. Я не могла утешать человека, при этом самой ощущая дискомфорт. Его фотографию поместили на траву рядом с фотографией лучшего друга Гарри. По какой-то причине мой разум не позволял мне вспомнить их имена. Сказав их про себя, я потенциально вызвала бы что-то, что-то, что я никогда не смогла бы отпустить или же оттолкнуть от себя.

Когда я оглянулась, то возле меня больше не стояли люди. Я стояла в полнейшем одиночестве, наблюдая за тем, как многие рассаживались по своим машинам. Я слегка усмехнулась, подметив, что им, наверное, не терпелось вернуться в поминальный зал, чтобы до отвала набить свои желудки. Мое черное платье оказалось мне мало, в результате чего я зло бросила его в шкаф в самую последнюю минуту. Я не могла есть, а ходить по магазинам – тем более.
Просто, все случилось так быстро.


– Бекка, - быстро протараторил он в трубку, чем испугал меня.

– Лу? – спросила я. – Ты в порядке?

– Гарри.. – он затих. – Они взяли его. Я знаю, ты не хочешь разговаривать со мной.. но я-я должен спасти его. Это моя вина из-за половины того дерьма, что Джек узнал. Я втянул Гарри в это. Я не позволю..

– Нет..

– Я люблю тебя, Бекка. Я всегда любил тебя. Надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня.

По моему лицу побежали слезы, чувствуя себя запутанной от информации, которую он дал мне. Связь оборвалась, гудки. Я села на кровать отеля, разглядывая белые стены. Я не отнимала телефона от уха, словно ожидая, что он собирался сказать мне что-то еще.



Красные розы в руке словно стали тяжелее на несколько тысяч фунтов, я направилась к выкопанной яме. Всю дорогу я слышала лишь тихий хруст травы под ногами. Красивая блестящая древесина его гроба волшебно переливалась под лучами солнца, на пару секунд ослепив меня. Я поцеловала розу, прежде чем опустила ее к десяткам других цветов. Остальные были оранжевыми. Но я знала, что он не любил этот цвет.

Повернув голову, я увидела душераздирающее лицо друга. Я подошла к его фотографии, улыбаясь. Без сомнений, он выглядел безупречно: его темные волосы по обыкновению лежали в своей прическе. Я понюхала вторую розу и слегка улыбнулась, опуская ее к месту, где он покоился. Лицо бросило в жар, глаза защипало. Я знала, что они хотели просто избавиться от всего этого кошмара, но даже после этого он бы не закончился. Я скрестила руки на груди, покрепче обнимая себя.

13 мая, 2013.


Май. Однажды я пометила май, как счастливейший месяц в своей жизни. Я прикусила губу, посмотрев на них. Может, я и не знала одного из них достаточно долго, но он всегда был со мной в плохие времена. А другого, что ж, одно время я думала, что ненавижу его. Одно время он был моим лучшим другом. Он – мой лучший друг.

Я вздрогнула, ощутив на своем плече чью-то руку. Мой взгляд упал на Гарри, стоящего в черно-белом классическом костюме. Я оглянулась, заметив поодаль нас двух офицеров. Он отбросил волосы назад, тяжело посмотрев на меня. Я нахмурилась; он не двигался с места. Прежде чем я осознала, мои руки обвились вокруг его шеи, а слезы ринулись из глаз.

Я плакала до тех пор, пока мне физически не было больно; его руки крепко обнимали меня. Он прижался щекой к моей макушке, его пальцы нежно поглаживали мои. Я отстранилась и заглянула в его блестящие зеленые глаза. В наших глазах читалась боль; мы хотели совершенно другого. Его руки коснулись моего лица, пальцами смахивая слезы. Наконец, его прикосновение было утешительным. Он всегда делал это, когда я плакала.

– Мне очень жаль, - сказал он. – Я все время заставляю тебя плакать.

Мои губы задрожали, абсолютно не понимая смысла его слов на прошлой неделе. Я крепко держала его руки, всеми силами стараясь показать, что я все понимаю. Его глаза были прикованы ко мне, что немного пугало. Его лучший друг был похоронен в нескольких футах от нас, но он все еще смотрел на меня. Мне никогда не удастся понять Гарри Стайлса.

Сбитый с пути подросток, профессиональный боксер, чье сердце переполнено любовью и страстью и осужденный за убийство.

– Это не так, Гарри, - я всхлипнула. – Ты все время заставляешь меня улыбаться.

Я заставила себя выдавить улыбку с глазами полными слез; он усмехнулся. Гарри наклонился ко мне, оставив на лбу небольшой поцелуй. Я вздохнула от его прикосновения, не желая его отпускать. Я отчаянно хотела узнать, что с ним происходило в участке, он не позволял мне находиться там. Гарри не позволял мне навещать его в камере или даже звонить ему.

– Мы пройдем через это, да?

– Конечно, - кивнула я. Его правая рука обвила мою талию, прижимая к себе. Я положила голову ему на грудь, мягко постучав по его сердцу, блаженно наслаждаясь этим моментом.

Мы простояли так пять минут. Деревья на кладбище зашумели от ветра, прервав мои мысли. Гарри обвинили в убийстве Джека, все обстоятельства были против него. Но в моем сердце жила сильная надежда, чтобы в случае Гарри его оправдали. Я очень хотела, чтобы Гарри верил в себя.

Его плечо зажило, но пуля прошла глубоко, вызвав осложнения. Врачи сказали мне, что его боксерская карьера, скорее всего, подойдет к концу. Гарри знал об этом, но ничего мне не сказал.

– Я должен тебе кое-что ска..

– Мистер Стайлс, пройдемте, - прервал суровый голос.

Я напряглась, отпустив Гарри. Его высокий раз не слишком охотно хотел отпускать меня, но вид полицейского, приближающегося к нам, испугал нас. Он легко поцеловал меня и улыбнулся; вытянув руки вперед, ему вновь надели наручники.

– Я люблю тебя, - громко сказал Гарри, когда его уводили.

– Я тоже люблю тебя.

HARRY'S P.O.V


– Ты не слушаешь, - сказал Самуэль.

Наручники на запястьях неприятно холодили кожу, металлический стол, находящийся передо мной, ужасно раздражал. Я сидел, сложив руки на стол и сжав их в кулаки. Плечо еще болело после недели физиотерапии. Моя жизнь здесь была ничтожной и несчастной, но всем плевать. Они смотрели на меня так, словно я кого-то убил. Что я и сделал.. Но это было правильно. Я не убийца, но убил. Я давно понял разницу между этими вещами.

– Можешь повторить, пожалуйста? – я улыбнулся.

Самуэль, чертов следователь, вновь посмотрел на свои бумаги, садясь обратно на стул с крышечкой от ручки во рту. Я никогда не мог сосредотачиваться во время встреч с ним. Мне сказали, что я находился на стадии травмы, проживая эту ситуацию вновь и вновь в своей голове. Это вообще возможно? Я часто вспоминал о случившемся, но травма? Серьезно?

У меня есть видения. Каждый раз, когда я расслаблялся или пытался заснуть, мне в голову приходили видения с ней, которые всегда заканчивались одинаково плохо. Самуэля словно не было в комнате, когда сейчас я вновь подумал о них. Они таили в себе какой-то скрытый смысл. В конце каждого видения она всегда скажет что-то разбивающее мое сердце, то, что наверняка будет преследовать меня в течение следующего часа. Была ли это травма? Было ли все, произошедшее в ту ночь, связано с ней?


– Итак? – с намеком спросил я, положив руки ей на бедра. Это вызвало улыбку на ее лице; у меня перехватило дыхание. Я не знал, как попытаться описать это захватывающее чувство – видеть ее улыбку и как сильно я желаю ее рядом со мной. Выиграть этот бой было сложнее всех, ведь я знал, что она смотрела.

– Ты был невероятен. Я не могу подобрать слов. Ты просто надрал этому парню зад, т-ты.. Вау.. Ты должен, - она стала заговариваться, мои губы прервали эти бессвязные речи. Моя права рука притянула ее ближе к груди.. Я улыбнулся сквозь поцелуй, углубляя его в то время, как мои руки нащупали задницу Бекки. Она смешно застонала.

– Что еще тебе нравится? – спросил я, оставляя на ее губах еще один томительный поцелуй, прежде чем я с улыбкой отстранился. Это был второй наш настоящий поцелуй; я хотел целовать ее вновь и вновь.

– Это, - Бекка засмеялась, поцеловав меня в щеку.

– Всего шесть тридцать. Я подумал, может, ты пойдешь со мной на вечеринку? – усмехнулся я, наблюдая за ее красивыми карими глазами. Иногда я не понимал, как она может быть со мной такой робкой, но брать ее с собой на все эти вечеринки, наверное, слишком рано.

Хотя, для меня не было слишком рано. Я ждал кого-то вроде нее, чтобы она смогла вытащить мою жалкую жизнь из гастролей с Крисом.

– Вечеринка? – она поморщила нос. – Думаешь, я бы пошла с тобой на вечеринку? Ты чертовски жалок, раз спрашиваешь меня, - усмехнулась Бекка. – Хотелось бы, чтобы Лиам выпустил пулю тебе в сердце, потому что никто бы никогда не полюбил его.*



– Гарри?

Я широко распахнул глаза, возвращаясь в привычную комнату. Оглянувшись, я понял, что прошло ни минуты с тех пор, как я перестал слушать этого ублюдка. Колпачок со вздохом выпал из его рта, а карие глаза смущенно посмотрели на меня.

– Что? – я огрызнулся.

– Я сказал, – он вздохнул. – Как ты выбрался из подвала, в котором ты был «похищен»?

Сердце екнуло, но снаружи я старался никак не подавать виду. Мне все еще трудно соображать от видения с Беккой, но теперь скрывать Лиама Пейна из рассказа будет сложно. Как я могу вырезать его из истории, но еще и убедить их поверить мне?

– Цепь на левой руке была не закреплена, поэтому после долгих попыток я достал свой телефон, - легко соврал я.

– Хм, - он кивнул, что-то подписав в блокноте. – Кто застрелил двух мужчин в комнате вместе с Джоном?

Я сглотнул, чувствуя, как у меня закипают мозги, но пытался сосредоточиться на его вопросе. Я помассировал виски пальцами, постоянно морщась от яркого света над нами. От всего металла в комнате голова шла кругом. Я не хотел быть здесь, я не хотел быть осужденным. Я хотел быть дома, лежать в постели с Беккой и отдыхать.

– Я, - процедил я.

– Хватит врать! – Самуэль рявкнул. – Пули разные.

– У меня было два пистолета, - продолжил я.

– Тот, кого ты защищаешь, не стоит твоей свободы, Гарри. Мне нужны все подробности, - он наклонился ко мне, прищурив глаза, будто бы пытаясь поменять мой взгляд на ситуацию. Я прикусил губу и покачал головой.

– И что с того? Неважно, что я, блять, тебе скажу, я все равно останусь здесь! Я убил сукиного сына потому, что он втянул меня во все это дерьмо! Ты не понимаешь того, что он собирался убить меня и всех, кого я встретил в своей жизни. Он похитил меня, и я убил его. Если это не самооборона и не единственный выход из ситуации, тогда, пожалуйста, выстрели мне прямо в голову, чтобы прекратить эти страдания.

– Гарри..

– Если бы только выслушал меня и вытащил отсюда, может быть, тогда бы я позаботился обо всей той херне, которая сейчас творится в Неваде! Черт побери, у меня умерла мать, но я все еще не могу покинуть пределы решетки, потому что меня обвиняют за все то дерьмо, которым мне угрожали!

Самуэль поджал губы, вздрогнув. Я стиснул челюсть и пораженно сел обратно на стул. Прикусив губу, я смахнул слезу. Все, что я делал на этой неделе – плакал. Плакал о нем, плакал об этом, плакал о том, плакал о ней. Я потерял все мужество и достоинство в своем теле из-за всего этого.

– Дыши, Гарри, - пробормотал Самуэль. – У меня остался еще один вопрос. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился.

Я перевел взгляд на него, наблюдая за тем, как он поставил мусорное ведро на стол. Вытащив пластиковый пакет, он положил его на стол; в нем находился маленький металлический предмет. Я покосился на него: это была пуля. Застонав и отвернувшись, я покачал головой. Когда все это дерьмо закончится?

– Это было найдено в теле Луи Томлинсона. Пуля сильно отличается от остальных..

– Черт побери, - жалко рассмеялся я. – Я уже говорил вам, что это был снайпер.

– Но ты видишь символ?

Я скептически наклонился, увидев тонкие линии, вырезанные чьей-то рукой на пуле. Я взял пакет в руки, чтобы рассмотреть поближе рисунок. Самуэль терпеливо наблюдал за мной, неприятно постукивая ногой по полу. Я посмотрел на него еще раз, прежде чем снова посмотреть на пулю.

Герб моей семьи.


– Ну? – он вопросительно выгнул бровь.

– Я не имею ни малейшего понятия о том, что это за хуйня, - выплюнул я, отшвырнув пакет в него.