Тесная связь

Глава 40

Создавалось под:
Hans Zimmer – Interstellar: Main Theme

От лица Дилана.
Мое терпение кончалось.
Я определенно разобью нос этому врачу, если он сейчас же не выйдет из своего гребаного кабинета, и не скажет, что да как.
Я не мог усидеть на месте, бродя по коридору и кусая костяшки. Стучу кулаком по бледной стене, поглядывая на дверь кабинета, которая закрыта для меня вот уже два дня.
Мне не разрешают войти к ней. Мать Кейси запретила пускать меня. Чертова сука.
Она сказала врачу, что я не родственник, поэтому меня не пускают.
Прижимаю кулак к губам, а другую руку складываю на груди. Облокачиваюсь на стену напротив палаты. Медсестры бросают на меня хмурые взгляды, проходя мимо. Чешу голову, уставившись в пол.
Она была вся в крови, когда я вытащил её. Алая вода так обволакивала её тело, что на секунду мне показалось, что она поглощает её.
Потираю ладони. Я часто это делаю, ведь ощущение такое, словно её кровь до сих пор на моих руках.
Ведь частично это моя вина.
Дверь открывается. Я отрываюсь от стены, выпрямляясь. Доктор и медсестра выходят в коридор, и я иду к ним. Мужчина в белом халате, останавливает меня, давя ладонью на грудь:
- Тебе туда нельзя, - его тон меня раздражает, но в данной ситуации этот тип имеет «власть», поэтому я останавливаюсь, нервно облизнув губу:
- Как она?
- Ты приходишь уже второй день, О'Брайен, - кивает медсестре, и та закрывает дверь. – И я в который раз повторяю, что она идет на поправку, и, скорее всего, завтра вернется домой, хотя я настаиваю подержать её здесь дольше.
- Зачем? Сам же сказал, что идет на поправку, - огрызаюсь, грубо убирая его руку.
Доктор просит девушку отнести бумаги, после чего вновь обращается ко мне:
- Может, физически она и поправляется, а вот морально... - задумался. – Мне кажется, ей нужен психиатр.
- А мне кажется, тебе понадобится реанимация, - рычу.
- Тише, Дилан, я пущу тебя, но позже, - осматривается. – Я давно тебя знаю, но сейчас, пока многолюдно, пустить не могу, - шепчет.
Я закатываю глаза.
- Иди, поешь. Ты торчишь здесь целых два дня, - заметил мужчина.
Дело в том, что он был лечащим врачом моей матери.
Мужчина сунул руки в карманы, кивая в сторону автоматов с напитками. И моим дядей.
Я сдаюсь, направляясь в сторону автомата, но вместо того, чтобы купить кофе, бью его ногой, отчего проходящая мимо медсестра подскакивает, что-то ворча под нос.
Я одариваю её темным взглядом, давая понять, чтобы та исчезла с глаз.
Возвращаюсь на место, продолжая стоять у двери. Начинаю кусать ногти. Сильно оттягиваю кольцо, заставляя себя почувствовать боль, но вместо этого, в голове всплывают воспоминания о том, как Кейси осторожно обрабатывала мне ссадины на лице. Кажется, что это все было так давно: её переезд, наша первая встреча в погребе, когда она чуть не отделала меня битой, мост, ссора с отцом, ванная...
Я поднял голову, осматриваясь. Доктор идет обратно, но не смотрит на меня, подходя к двери. Хмурюсь, когда он поворачивает ключ, так же быстро уходя. Поднимаю брови, следя за тем, как он скрывается за углом, пряча ключ в карман халата. Отрываюсь от стены, смотря по сторонам. Касаюсь двери, толкая её ладонью. Быстро проскальзываю внутрь, прикрывая.
Напрягаюсь, оборачиваясь. В палате не так светло, поэтому щурю глаза, которые болят из-за бессонных ночей.
Девушка сидит на кровати, что-то рисуя в альбоме, который принесла ей мать. Я начинаю нервничать, переступая с ноги на ногу. Открываю рот, но не произношу её имени.
Я боюсь, что она закричит, увидев меня.
Кейси вырывает лист бумаги, кидая его на пол. Её кисти перебинтованы, а глаза темны. Я беру себя в руки, делая неуверенные шаги к ней:
- Кейси, ты как?
Девушка не поднимает голову, продолжая рисовать... Эм, круги?
Да, два круга, пересекающих друг друга. Это все, что она изображает на бумаге, после чего вырывает лист, скомкивая его, и бросает на пол.
Я подхожу к кровати, опускаясь на одно колено. Опираюсь руками на тумбочку, стараясь заглянуть в глаза девушки:
- Что ты рисуешь? – сглатываю, когда ответа не следует. Она не реагирует, словно меня здесь и нет вовсе.
- Что за круги? – начинаю теребить металл на губе, кусая кончики пальцев. – Хэй, ты...
- Она не говорила ни с кем, - я дергаюсь, вскакивая от неожиданности, но вздыхаю с облегчением. Мой дядя подошел к кровати Кейси, держа руки в карманах.
- В смысле, не говорит?
- Она не говорила с тех пор, как пришла в себя. Поэтому я и считаю, что ей нужно ещё пройти обследования здесь.
- Так проведи, - ворчу, ставя руки на талию.
- Её мать считает, что в этом нет нужды.
- Её мать – одна из особей деградирующего общества, нашел, кого слушать. - Да, но она её мать, - вздыхает, цокая языком. – Завтра она вернется домой.
Я часто моргаю, кусая губу, и опускаю глаза на Кейси, что продолжает спокойно дышать, рисуя. Меня передергивает от мысли, что такой умиротворенной я её вижу впервые. Обычно её глаза горят, а по выражению лица можно понять, что происходит у неё внутри в данный момент.
Но только не сейчас.
Её лицо выражает глубочайшее спокойствие. Она сосредоточена на кругах, которые так старается вырисовывать.
- Я не могу судить, ведь понятия не имею, что произошло, - мужчина чешет щетину, - но скажу одно: у неё были явные отклонения до этого происшествия. Я просмотрел её карту и истории болезней, и знаешь, не удивлен, что она сорвалась.
Стучу кулаком об кулак:
- А она реагирует на касания?
- Не думаю, её мать так и не дозвалась до неё, - вздыхает доктор, складывая руки на груди.
Я опускаюсь на корточки, опираясь на кровать, и заглядываю в лицо Кейси:
- Эй, Малышка, - насрать, что этот тип здесь. Касаюсь пальцами её плеча. Кожа теплая, но девушка не реагирует. Она прекращает рисовать, внимательно смотря на круги.
- Скажи, что ты рисуешь? – не сдавался.
- У тебя есть, - мужчина смотрит на часы, - ровно пять минут. Потом уходи, ибо придет её мать, - идет к выходу.
Девушка не вздрагивает, когда дверь хлопает. Я сглатываю, нервно кашляя, и потираю её плечо:
- Кейси, что с тобой? – знаю, что она не ответит, но все равно сжимаю её кожу. – Хэй, Малышка.
Девушка наклоняет голову на бок, хмуря брови, после чего вырывает лист бумаги и опять же бросает на пол. Я сжимаю губы, поднимаясь. Смотрю на часы, кусая ногти. Вновь опускаюсь к девушке, осторожно беря её за шею, и стараюсь повернуть лицо в свою сторону, но она упрямится, уставившись на альбом, продолжая рисовать круги.
- Кейси, - вздыхаю. – Увидимся дома, - отпускаю её, отходя к двери.
Девушка сильно нажимает на карандаш. Открываю дверь, выглядывая в коридор.
Хочет она этого или нет, но я не позволю Монике уничтожить её окончательно.
Да, я тоже виновен в случившемся. Но я уж точно не позволю, чтобы Моника присматривала за ней.
Эта женщина сделает только хуже. Попрошу Елену заботиться о Кейси. Хмурюсь.
А поскольку старушка не всегда будет успевать уделять ей время, то я сам присмотрю за Малышкой.
Прикрываю дверь, слыша голос Моники и Хэнка.
***
Кончик карандаша ломается.
Девушка смотрит на лист бумаги.
Круги.
Рука скользит по плечу, касаясь пальцами кожи.
Кейси подняла голову, устремив взгляд в сторону двери.