Тесная связь

Глава 41

Елена недовольно ворчит, видя, как я вхожу на кухню. Она смотрит на часы, вытирая мокрые руки о полотенце:
- Опять занятия пропускаешь.
Я зеваю, обойдя её, и открываю холодильник, ища глазами бутылку с водой.
Старушка наблюдает за мной:
- Дилан, ты давно нормально не ел, - «несется» к ящикам, открывая их. – Садись за стол, я приготовлю тебе завтрак.
Я хмурю брови, отпивая воды из горла. Елена не ругает меня за это, хотя раньше частенько приходила в ярость, считая, что это некультурно. Но сейчас старушка не обращала внимания. Она вообще последнее время ведет себя не так, как обычно. Я обхожу её, идя к раковине:
- Спасибо, не надо.
- Ты не голоден?
Не отвечаю.
- Заболел? – не отставала Елена.
Закатываю глаза, потирая шею. Включаю воду, умывая уставшее лицо.
На кухню входит Хэнк. В последнее время, все в нашем доме ведут себя странно, но я не придаю этому особого значения. Меня волнует лишь тот факт, что меня не пускают к Кейси. Серьезно. Я – тот человек, что, блять, вытащил её, в то время как её мать обливала дочь ругательными словами. Эта женщина наверняка даже не в курсе, как с ней нужно обращаться сейчас. Она не поможет, а только сделает хуже.
Вот мое мнение.
Отец прошел к ящикам, прося Елену сделать ему кофе. Та согласилась, поглядывая на меня, надеясь, что я что-то да съем, но аппетита нет вот уже несколько дней. Нажимаю на глазницы, чувствуя в них песок.
- Дилан, - Хэнк садится за стол, раскрывая газету. Я не оборачиваюсь, ожидая продолжения его слов. И ждать приходится не долго.
- Моника просила тебя прекратить торчать у двери её дочери. - Её дочери? – ухмыляюсь. – Серьезно?
- Дилан, иди в школу, - приказным тоном сказал отец. Я обернулся, оперевшись руками на стол напротив него:
- Иди-ка ты к черту, - растягиваю рот в улыбку, а глаза щурю. Мужчина не
поднимает лицо, продолжая читать новости. Я поджимаю губы, кивая:
- Вот и состоялся «душевный» разговор между отцом и сыном, - стукнул кулаком по столу, отходя.
- Дорогой, - Елена вздохнула, - поешь.
Я игнорирую, покидая кухню, и в дверях пересекаюсь с Моникой. Та с каким-то отвращением смотрит на меня, но женщин не бью, поэтому не обращаю внимания, проходя мимо.
Хотя, иногда хочется размазать её лицо по паркету.
Мой телефон начинает вибрировать. Оливия. Сбрасываю, отключая мобильный. Иду к лестнице. Но пыхчу от злобы, когда в дверь звонят, а отец кричит, чтобы я открыл. Ругаюсь под нос, распахивая входную дверь, но, видя улыбающегося «во всю ширь» Стива, захлопываю её перед его носом. Тру лоб, вновь направляясь к лестнице. Поднимаюсь, слыша повторные звонки, из-за чего мой отец начинает ругаться.
Выхожу на второй этаж, идя в сторону комнаты, но на автомате, замедляю шаг, бросая взгляд в сторону двери Кейси. Никаких звуков. Ничего. Абсолютно.
Она вообще жива?
Останавливаюсь, осматриваясь по сторонам. Тереблю кольцо на губе, подходя к двери, и дергаю ручку.
Заперто. Серьезно?
Вновь оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не поднимается сюда, и тихо стучу кулаком:
- Кейси? Тишина.
Разве можно запирать человека в подобном состоянии? Кто знает, что ему взбредет в голову? Уверен, что это идея Моники. Она боится свою дочь? Да, даже меня Кейси во время своих приступов пугала, ведь не знал, что можно ждать от неё.
Повторяю стук, прислушиваясь. Тишина. Отхожу от двери, сунув руку в карман джинсов. Чешу затылок, но останавливаюсь, слушая.
Легкий стук.
Смотрю на дверь, хмурясь.
Стук повторился, после чего вновь стало тихо.
Что за безумие? Это напоминает какой-то неприятный и пугающий момент из фильма ужасов. Хмурюсь сильнее от собственных мыслей, но вновь стучу по двери.
Больше она не подавала никаких звуков в ответ.
***
- Что за черт?! – не могла понять блондинка, ходя вокруг парты Стива. – Почему он не отвечает?!
Парень закатил глаза, положив голову на стол. Девушка злилась: - Мне не нравится то, как он обращается со мной! Что за вздор?!
- Ты требуешь от него уважения? – спокойно интересуется Стив.
- Конечно! Я ведь...
- Что? – перебивает парень, хмурясь. – С каких пор, шлюхи, раздвигающие ноги перед всеми, просят к себе уважения?
Глаза девушки округлились до неузнаваемости, а выражение лица потеряло былую красоту, превратившись в озлобленную гримасу:
- Давно с моим братом не имел дела? – шипит, заикаясь.
Стив щурит глаза, подняв их на неё. Девушка гордо выпрямилась, ожидая ответа, но того не следует. Парень встает с места, взяв тетрадь, и одаривает Оливию натянутой улыбкой, покидая кабинет. Девушка опускает руки, провожая его темным взглядом, полным непонимания.
Блондинка понятия не имела, почему все вдруг взъелись на неё.
Елена проклинала пол, что продолжал скрипеть под её ногами. Старушка поднялась на второй этаж, понимая, что для её возраста – это уже подвиг. Идет в сторону коридора, замечая Дилана. Парень сидит на полу, опираясь на свою дверь, и смотрит в сторону комнаты Кейси.
Елена невольно задумывается о его состоянии, волнуясь, что парень тоже болен. Подходит к двери, дергая ручку.
- Заперто, - Дилан цокает языком. – Единственный человек, которому нужен психиатр, - это Моника. Не думаешь?
Елена вздыхает:
- Я принесла Кейси поесть, - смотрит в сторону лестницы. – Почему она закрыла дверь на ключ? Что эта особа себе позволяет?
- Ты ведь была у неё в комнате, - Дилан не слушает. – Чем она там занимается? Старушка задумалась, вспоминая:
- Рисует.
О'Брайен хмурится:
- Что рисует?
- Без понятия. Моника уже третий альбом ей приносит, а Кейси все разрывает их. Я как-то развернула несколько клочков. Круги. Спрашивала у неё, что это значит, но, сам знаешь, она не говорит. Вообще, - качает головой. – Если бы Моники не было дома, я, наверное бы, впустила тебя, - заметила Елена.
Дилан запускает пальцы в волосы, чеша висок:
- Ясно, - поднимается.
- Куда ты? – недоумевает старушка.
- Спать, - ровно отвечает, хлопая дверью своей комнаты.
Елена хочет к чертям выкинуть поднос с едой, но держит себя в руках: - Семейка ненормальных. С ними и самой с ума сойти не сложно.
***
Не могу сказать точно, когда я уснул, но вскочил глубокой ночью, когда за окном было уже темно, а мрак полностью поглотил мою комнату. Хмурюсь, потирая лицо, после чего прислушиваюсь.
Мне показалось?
В последнее время я стал очень тревожно спать. Любой шорох способен разбудить меня.
Но в данный момент это был не шорох, и я уверен, что мне не показалось. Крик повторился.
Я тут же вскочил с кровати, и от резкого подъема перед глазами все поплыло, из-за чего меня клонило в бок, но, удержавшись на ногах, я подскочил к двери, распахнув её. Хэнк стоял у комнаты Кейси, но, заметив меня, нахмурил брови:
- Иди в комнату, - его приказной тон меня раздражает. Лучше ему не связываться сейчас со мной.
Я уверенно иду к двери комнаты напротив, но отец останавливает, толкая обратно:
- Я что велел?!
Велел?! Совсем ум за разум выходит?!
Крик повторился. В горле пересохло. Я уставился на дверь, обдумывая, куда лучше врезать отцу, чтобы тот подольше повалялся на полу. Хэнк чешет щетину:
- Она совсем рехнулась.
Бросаю на него ненавистный взгляд и, не долго раздумывая, наношу удар в челюсть. Мужчина, не готовый к такому, валится на пол, громко ругаясь. Я переступаю с ноги на ногу, глубоко дыша. Осознаю, что сделал. Отец прислоняет руку к губам, продолжая ругань. Он пытается подняться.
Я часто моргаю, сильно сжимая веки, и хватаюсь за ручку двери. Открываю.
Моника сидит на краю кровати Кейси. Женщина явно растеряна. Её дочь кричит, отползая к стене и поджимая колени к груди. Моника ругается, заметив меня:
- Что ты здесь делаешь?! Проваливай!
Я сглатываю, а пальцы рук начинают дрожать от перенапряжения:
- Эй, - игнорирую Монику, идя к Кейси, которая скулит, вскрикивая, когда я делаю шаги в её сторону.
- Иди прочь! – кричит женщина, поднимаясь, отчего Кейси кричит громче, прикрывая руками уши и лицо.
- Малышка, - шепчу, приподнимая руки перед собой. – Тише, его здесь нет...
Глаза Моники становятся больше, но они наполнены гневом. Я сглатываю, когда девушка поднимает на меня глаза, скуля.
После всего случившегося, она впервые посмотрела на меня.
- Эй, - стараюсь говорить тише. Моника кричит, толкая меня в грудь: - Уйди из комнаты!
Мне хочется врезать ей по щеке, но сдерживаюсь, боясь разорвать контакт глазами с Кейси. Девушка шмыгает носом, обнимая себя руками, но смотрит на меня.
Меня это заставляет улыбнуться, но грубая хватка отвлекает. Отец резко поворачивает меня к себе лицом, нанося удар в лицо.
Я отхожу к стене, хватаясь за челюсть. Моника вскрикивает, а Кейси начинает вопить, сваливаясь с кровати, и отползает к подоконнику.
Хэнк тяжело дышит, сплевывая на пол кровью.
Я игнорирую боль, стараясь выпрямиться, чтобы подойти к Кейси, но Елена рушит это безумство. Её голос груб:
- Пошли все вон из комнаты! – пожилая женщина вошла внутрь. Моника раскрывает рот от возмущения:
- Что ты себе позволяешь?!
- Ты ещё не прописана здесь, так что не имеешь права мне перечить! – старушка явно в гневе.
- Да, но ты работаешь на меня! – заметил Хэнк, пыхтя от недовольства, что на его любимую повышают голос. Вот только один взгляд Елены способен сломить его. Эта женщина всегда имела власть над всеми в доме: она была мне матерью, а Хэнку – советчиком, поэтому старушка, может и казалась обыкновенной работницей и нянькой, но её место в доме крепко устоялось.
- Хэнк, отведи мисс Паркер в комнату. Ей нельзя волноваться, - Елена держалась прямо. – Дилан, - опускает глаза на меня. – Иди к себе, выспись, завтра в школу, - она двинулась к окну, под которым сидела Кейси. Девушка дрожала, смотря на неё. Елена обернулась:
- Уже полночь, так что идите. Я разберусь, - уверяла.
Хэнк обнял Монику за плечи, ведя в сторону двери:
- А с тобой мы завтра потолкуем, - бросает мне, покидая комнату.
Я поднимаюсь, смотря на Кейси. Елена ворчит:
- Иди Дилан, - кивает в сторону двери.
Я переступаю с ноги на ногу, видя, как девушка опускает глаза в пол. Елена садится на пол возле неё:
- А нам с тобой нужно поговорить.
Я выхожу, закрывая дверь. Облокачиваюсь на неё спиной, ударяясь затылком. Моя голова раскалывается, а сердце бешено колотится. По лбу стекает пот.
Дергаюсь, слыша щелчок замка.
Мне кажется, я так и не спал. Мои глаза были закрыты, но сон не приходил. Думаю, я сам отгонял его, поэтому утром головная боль усилилась.
Я бы не покинул комнату, если бы ко мне не зашла Елена и не приказала спускаться вниз, завтракать. Я всегда знал, что у неё сильный характер. Думаю, она просто сорвалась ночью. Что ж, любой бы не стерпел подобного.
Это был один из самых неловких моментов.
За столом сидел Хэнк и Моника. Я сел напротив, а старушка спокойно напевала мелодию, раскладывая еду по тарелкам. Аппетита не было. И думаю, не только у меня.
Скрип двери. Я хмурю брови, но скорее от удивления. Моника ахнула: - Кейси, тебе лучше?
Девушка прошла к столу, взяв стул, и подвинула его ближе ко мне. Я уставился на неё, как будто происходило нечто сверхъестественное. Девушка села, выпрямившись. Она смотрела на скатерть, а выражение лица было спокойным.
- Доброе утро, Малышка, - Елена улыбалась, подскочив к ней. – Я тебе салат сделала, знаю, что тебе сейчас не стоит есть тяжелую пищу.
Кейси кивает ей, беря в руки стакан с соком. Я продолжаю смотреть на неё, хмурясь. Хэнк и Моника переглядываются. Девушка разглядывает жидкость в стакане, после чего отпивает немного, корчась.
Да. Она терпеть не может апельсиновый сок.
- Дилан, поторопись, тебе в школу сегодня,- напомнила Елена. Я кашлянул, отведя глаза.
Все это кажется чем-то странным.