Haptophobia

Часть 23

В комнате, что залита теплым светом, уже достаточно прохладно. Минхо сидит на кресле в окружении красок и кистей, карандашей и бумаги, напротив кровати, на которой спит его искусство. Искусство, что все еще обнажено и прикрыто по пояс белым одеялом. Каждый штрих наполнен всепоглощающим вдохновением, чувством окрыленности и вселенской легкости. Краски подобраны так, что если перемешать их, то получится исключительно светлый цвет с вкраплением золота. Мазки мягкие, округлые и плавные, лишенные острых углов и резкости. На плотной бумаге вырисовывается личное искусство Минхо.

Ли смотрит на кровать, где на белом постельном белье крепко спит Хенджин, утомленный прошлой ночью и сейчас восстанавливающий силы. На бумаге, такой же как и в жизни, на смятой белой постели располагается Джинни, мирно лежащий на животе. Темные длинные волосы разбросаны по подушке, бледная кожа раскрытой спины так же мягка и упруга. Лицо умиротворено и столь же красиво, как и в жизни, словно рисовал самый талантливый художник.
- Первый раз вижу, как ты используешь что-то кроме угля, - хриплым ото сна голоса говорит Хенджин, внимательно всматриваясь в лицо Минхо.
- Теперь мне есть для кого стараться, - улыбнулся Минхо, - как говорил Бэзил: "Теперь ты мое искусство".
- Не смущай меня, - смеется Джинни, пряча лицо за одеялом. - И вообще, рисовать спящего человека, как то жестоко, не находишь?
- Я хотел запечатлеть этот особенный момент, - улыбнулся Минхо, - как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Настроение Ли явно изменилось, стало более неловким и осторожным.
- Все в порядке, - тепло улыбнулся Хван, нежась в тёплой кровати.
Минхо плавно подходит к кровати, хитро улыбаясь.
- Ты же до сих пор без одежды, я прав? - смеется Ли, запрыгивая на кровать.
- Ли Минхо!
- А что? Вчера ты не очень то смущался, - бурчит Минхо, - иди посмотри, что вышло.
Хван закутывается в большое одеяло и встает с кровати на деревянный, чуть скрипящий пол. Он подошел к рабочему месту Минхо и заглядывает в рисунок. Джинни сразу же узнает в нем себя, только так, как видит его Минхо. Смесь белых, бежевых, золотых и серых красок и правда напоминают Хвана, особенно его прозвище - Принц. Хенджин на этом рисунке изображен настолько эстетически прекрасно, что захватывает дыхание, что кажется сам Дориан Грей сошел со страниц романа Уайльда. Линии тела и черты лица столь мягки и чувственны, так сложно поверить, что написал это холодный, вечно недовольный Минхо.
- Это прекрасно, Минхо, - шепчет Хенджин, отпивая глоток остывшего кофе со стола.
- Я ни капли не соврал в этом рисунке, - улыбнулся Ли, - у меня появилась мотивация вновь писать красками, отказавшись от угля.
- Сложно поверить, что я могу столько для кого-то значить, - шепчет Хенджин, садясь рядом с Минхо, все еще будучи завернутым в одно лишь одеяло.
- Я тебя так ненавидел изначально, если бы я только знал, чем это все для меня обернется,- улыбнулся Ли.
- Ты уже совсем не дергаешься от касаний, - замечает Хван.
- Только от твоих, чужие все еще неприятны, - опускает глаза Минхо.
Хенджин внимательно осматривает чужое красивое лицо, пробегается по нему пальцами и думает только об одном: за что такому прекрасному человеку столько боли? У него потрясающий внутренний мир, очень талантливые руки и теплое сердце, он столь умен и романтичен, ласков и учтив, что если бы он не закрылся от всего мира, он был бы самым настоящим парнем мечты.
- Иди в душ и одевайся уже, - смеется Минхо, оглаживая волосы завороженного Хвана.
- Я тут почти голый сижу, а он меня одеваться отправляет, ты с нашей земли? - спрашивает Джинни, поднимаясь.
- Так будет правильно, Принц, иди, - улыбнулся Минхо, направив свой взгляд на рисунок. Его тяга к творчеству вновь может обрести смысл.