Ты и я

~31~

Алессандро

Вечером того же дня, я лежал на мягкой кровати и прокручивал план нападения. Во время сна? Утром? Днём? Или же попытаться вытащить отца в безлюдное место?

Каждая идея имела место быть, но последняя более удачная. Теперь остается придумать, как остаться вне подозрений. Вчера, во время ужина, последние слова отца ударили в самое сердце. С каплей обиды, он сказал про меня. Показалось, что он понял каким ублюдком был все эти годы и, только после смерти Жизель до него дошла серьезность всей ситуации.

Лоренцо: Сколько вас?

Друг, двадцать четыре на семь, был со мной. Он и еще пару человек проводили анализ, чтобы, в крайнем случае, подмога пришла как можно быстрее.

Алессандро: Около пятнадцати человек, только в доме. Думаю около пятидесяти на улице. Отец ответственно подготовился к нашему визиту. Сейчас продумываю план нападения.

Лоренцо: Нужно заставить его прогуляться с тобой.

Алессандро: Я тоже думал об этом.

Половину ночи у нас заняло, только на то, чтобы сочинить причину, по которой я мог бы поговорить с отцом наедине. Мысли смешались воедино. Одна часть меня ненавидела его и желала ему всего самого ужасного, другая знала, что всю оставшуюся жизнь меня будут мучать кошмары.

Иметь статус убийцы, обычное для меня дело, но толи дело убивать людей, с которыми меня ничего не связывало или те на чьих ошибках я учился, кто был жесток со мной, но все равно являлся моей семьей.

— Соберись, мать твою. Ты обязан! — я облокотился на край раковины и посмотрел на себя со всей ненавистью. — Ради будущего моей семьи. Я убью отца.

***

— Алессандро, — я открыл глаза и увидел перед собой маму. Она снилась мне однажды. Лет двенадцать назад. Ее волосы цвета каштана были заплетены в длинную косу, кари глаза блестят от радости, к щекам прилип ярко-розовый румянец. Мама погладила меня по руке и медленно помогла подняться.

Я крепко обнял её. Порой мне не хватает материнской нежности. В такие моменты шестилетний мальчик плачет от боли и нехватки воздуха в легких. Он постоянно плачет и спрашивает "Почему мы?" "За что Господь отобрал у нас маму?" "Разве мы были такими плохими?»