Ты все еще моя

52 Да, дурак... Когда дело касается тебя, еще какой...

Pow Тэхен:

– Тэхен... – выдыхает Дженни, едва я закрываю дверь в спальню. – А Хосок еще жив?

Собирался попросить ее не кричать, но этот вопрос резко в ступор ставит. Она такая серьезная и смиренная. Смотрит, выражая готовность принять любой мой ответ.

А я... Я расхожусь хохотом. Не могу сдержаться.

– В каком смысле, Джен?

Обнимая ее, наступаю. Заставляю шагать задом наперед вглубь комнаты.

– В прямом, Тэхен. Ты не рассказывал, как решил вопрос с долгом, а сегодня...

– Черт, я его просто закрыл, – перебиваю, выказывая очевидные вещи. – Рассчитался, Джен. Почему ты решила, что я могу кого-нибудь убить?

– Не знаю... Сегодня...

Она реально сомневается.

– Что «сегодня»? – подгоняю, закипая нетерпением.

Сердце пропускает. Пауза пугающая и мучительная. А потом... Рывками летит. Ощутимо и явно неисправно качает.

Впору бы начать задыхаться, пока моя Дикарка ищет слова. Но мне ведь уже фартануло... Знаю, что любит. Знаю, блядь. Без вариантов.

Ближе ее прижимаю. Касаюсь губами лба.

– Так что «сегодня», Джен? – повторяю тише, очень терпеливо и, как мне кажется, нежно.

Дикарка вцепляется пальцами в мою футболку.

– Приходила мама... Моя... – шепчет, наконец. – Я вошла в квартиру, она Лисе как раз жаловалась, что ты у них был... Был?

Резкий глубокий вдох, который совершаю, раздувает грудь на максимум. Сглатываю... Так тяжело, что сам это слышу. Какие-то заслонки абсолютно невовремя срабатывают. Кислород заканчивается, а их не поднять.

– Был, – короткий и емкий ответ.

Но Дженни, конечно, мало.

– Когда?

– В первую ночь, – продолжаю после вздоха нейтральным тоном. – Не мог уснуть. Все внутри кипело. Подрывало там все разнести, размазать всех... Не знаю, как сдержался. Хотел, чтобы эта тварь... – срываюсь. Натужно перевожу дыхание. – Прости... – извиняюсь, сугубо ради Дженни. – Хотел, чтобы твоя мать знала, что вся правда вскрылась... Чтобы спать боялась... Прости... Чтобы забыла о твоем существовании навсегда... Прости...