Око Дьявола

Глава 24

172-175

Ноа вздрогнул от собственных выпаленных на эмоциях слов. Они отрикошетили от влажных стен склепа и вернулись к своему хозяину оглушающей лавиной едкого сожаления. Это совсем не то, что собирался сказать Морган. К такому он себя подготовить не успел. Поспешное признание оказалось столь тяжелым, что на мгновение Ноа почудилось, что он вот-вот окажется придавленным им к грязному полу. Морган замер не хуже приговоренного к смерти заключенного, ожидающего, когда палач опустит на его шею заточенное лезвие топора. Роль палача отводилась Итану, который безжалостно буравил Ноа взглядом темно-серых глаз. Томсон продолжал стоять у жутковато-красивого саркофага, сам будучи жутковато-красивым в дорогом черном костюме, белоснежной рубашке, черном узком галстуке и блестящих кожаных мужских туфлях. Черная маска и перчатки отлично дополняли образ богатого красивого отшельника, не желавшего иметь ничего общего с внешним миром. Теперь, после слов Моргана, особенно.

«Надо перевести сказанное в шутку, - посоветовал внутренний голос. - Или поправь себя, уточнив, что нравится он тебе как человек или друг. Поспеши!»

Эта идея показалась Ноа отвратительной. Да, признание в своих чувствах на кладбище в грязном темном склепе - не предел мечтаний, и романтикой здесь и не пахло. Пахло сыростью и затхлостью. Но за сказанное следовало отвечать, а не врать. К тому же за предыдущую ночь Морган понял об их с Итаном взаимоотношениях много нового.

- Но ты ведь и сам прекрасно об этом знаешь, - помолчав, добавил Ноа. Итан, как и предполагал Морган, не выглядел удивлённым. Поражённым. Взволнованным. Или какие ещё чувства следовало испытывать человеку, которому признаются в симпатии? Ноа не знал. Он в подобное положение не попадал. И все же, не знай Итан до этого момента о чувствах Моргана, ему следовало хотя бы охнуть. Томсон не охал. Он был в курсе положения дел и, вполне возможно, еще до того, как осознание пришло к самому Ноа.

Итан не отводил серых глаз от Моргана, не произнося ни слова. Он с таким усердием вглядывался в Ноа, будто пытался поймать его на лжи или просчитать его выгоду. Томсон не верил ему? Или реагировал так на всё, что не вписывалось в его личные представления о мироздании?

Ноа посчитал, что допытываться до Итана и вытягивать из него ответ прямо здесь и сейчас слишком жестоко, учитывая его плохо скрываемый убитый вид. Ни безупречно пошитый на Итане черный костюм, ни ослепительно белая рубашка, ни начищенные до блеска мужские туфли не скрывали того, в насколько уязвимом состоянии он сейчас находился. Томсон никогда не признался бы в том, что переживал эмоциональный раздрай. И Ноа в этом случае не мог поступить хуже, чем вывалить на голову Итану свое дурацкое, абсолютно неуместное и никому не нужное признание. Морган, что же ты наделал?!