Око Дьявола

Глава 31

159,3

- Боже мой, какой очаровательный ребенок! - воскликнул Морган, вертя в руках одну из старых фотографий в рамке из красного дерева. Если в предыдущий раз Ноа чувствовал себя скованно и настороженно и действовал соответствующе, сегодня, придя к Итану, он вел себя куда раскрепощённее. Томсон думал, что Морган будет перед ним краснеть и бледнеть, учитывая, для чего его позвали. Итан оказался в своих суждениях неправ. Ни намека на неловкость. Если Ноа и нервничал, то очень хорошо это скрывал, без стеснения гуляя по комнате Томсона и с любопытством осматривая всё, на что бы ни падал его взгляд. Единственное, что он игнорировал, картину, что продолжала висеть напротив кровати. Её Ноа почему-то избегал.

На стеллажах у дальнего окна в комнате Томсона, помимо сотен книг по юриспруденции, Итан похоронил воспоминания о человеке, которого больше не существовало: об Итане Томсоне, свободно прикасавшемся к людям, способным найти общий язык с каждым и верящим в лучшее будущее. Тот прошлый, наивный и беспечный Итан оставил после себя лишь ворох проблем и череду идиотских фотографий, которые теперь играли роль памятного мемориала. Иногда Томсон, задержав взгляд на полках стеллажа, невольно окунался в тревожную ностальгию. Да, он скучал по тем простым, лишенным чрезмерного драматизма временам, но о прошлом себе не тосковал. Тогда он думал, что ему и море по колено. И именно эта слепая вера не позволила ему выработать в себе умение держать удары судьбы и подтолкнула к легкому, но ошибочному пути, расплачиваться за который Итану теперь грозило до конца своей жизни.

Спасибо, прошлый Я. Спасибо, что исчез. Никогда не возвращайся. Оставайся в наркотическом тумане в грязном закоулке с членом жирного пьяницы во рту. Удачно откинуться от передоза или захлебнуться собственной рвотой.

Улыбчивого и капризного мальчишку, избалованного до трясучки и без намека на благодарность тянувшего из матери последние силы Томсон ненавидел всей душой. Но фотографии с этим Итаном выбросить не поднималась рука, так как на половине присутствовала вся семья, а другую - сделала мама. Она любила фотографировать, и именно она несла ответственность за интерес к фотографии со стороны Итана. Запечатление окружающего мира на пленку походило на волшебство, при котором определённый значимый или не очень момент, вмурованный в эмульсионный слой или сохраненный в цифровом формате, превращался в дверь в прошлое. Настоящая машина времени для эмоций.