проклятье снято

thirty one.

—держи меня крепче.. –шепчет мин, всё ещё обнимая.

—я никогда тебя не отпущу, клянусь самим собой, малыш. –хосок улыбается.

ветер стих, ливень прекратился.

их впустили по просьбе джина. им дали полотенца на головы и впустили в палату, куда уже переложили джина.

джун сидел рядом, а возле кровати была небольшая люлька для ребёнка.

—пришёл, джуха, –улыбается джин, поворачивая голову на дитя. —твой дядя. –улыбаясь, джин повернулся на хосока с юном.

они стояли в метре друг от друга, поэтому мужья думали, что они всё ещё не в ладах.

—и крёстный папа. –добавил хосок, сделав шаг в сторону юнги и приобняв его за плечо.

юнги смущённо, с улыбкой, опустил голову.

—не будь таким резким.. –недовольничает омега и отстраняется от хосока. —джин-хён.. джун-хён.. –он неловко помнулся и только желая сказать хоть слово:

—прости, юнги.. –джун неловко отвёл взгляд, а джин только пустил слёзы. —это было отвратительно с нашей стороны, мы поступили ужасно по отношению к тебе.

—всё в порядке. –улыбается мин. —главное, что сейчас всё хорошо, а остальное ерунда.

—иди сюда, я тебя обниму! –хнычет джин.

юнги только послушно подошёл, но между друг другом поставил полотенце, что бы не намочить одежду джина.

в палату тут же ворвались тэ с гуком.

в первую очередь тэтэ бросился в объятия к юнги, несмотря на то, что тот был мокрый до ниточки.

—юнги, прости меня! –ревёт тэхён.

—всё хорошо, хён, я не злюсь. –улыбнулся юнги, поглаживая старшего по спине.

—это ужасно! мало моего плохого отношения к тебе, я ещё и шрамы на тебе оставил!

—они ведь совсем крохотные, –посмеялся он. —их толком не заметно.

—и что!? мне очень жаль, юнги-я!

—я тебя прощаю. –безнадёжно выдохнул омега, прижимая кима к себе и поглаживая по макушке.

—правда? –тэ отстранился и уставился на омегу.

—да, правда.

—а гука?

—и гука.

тэхён улыбнулся и снова полез в объятия.