"Спокойствие"
Когда Хёнджин переехал к тебе, ты стала спокойно проводить с ним ночи напролет.
Вы вместе чистили зубы в ванной, наносили свои средства по уходу за кожей и корчили друг другу глупые рожицы перед зеркалом. Ты убирала постель, пока он готовил две чашки чая, точнее, ромашкового; а потом каждый из вас брал книгу, чтобы почитать.
Это было успокаивающе - просто существовать в присутствии друг друга, и чтобы это было так умиротворяюще; безмятежный момент, которого можно с нетерпением ждать каждый день.
Но сегодня вечером ты была измотана - физически и морально. У тебя не было сил ни на что, не говоря уже о чтении. Хёнджин заметил это и старательно наносил тебе средства по уходу, чмокая тебя в нос между каждым средством.
Когда вы наконец ложитесь в постель, он берет книгу, которую ты читала прошлой ночью - "Песнь об Ахиллесе", и ты смотришь на него в замешательстве.
"Давай я почитаю для тебя, хорошо? Просто расслабься для меня, ангел", - улыбается он, и ты молча киваешь, устраиваясь поудобнее в его объятиях. Его рука обхватывает твое плечо, его пальцы нежно касаются изгибов твоего тела, а твоя голова лежит на его груди - ты слабо слышишь биение его сердца, ровное и спокойное, твоя личная колыбельная.
"Что, интересно, думала Дейдамея, когда заставляла своих женщин танцевать для меня?", - подхватывает он, и ты закрываешь глаза, наслаждаясь звуками его голоса. Он звучал для тебя как самая чарующая мелодия.
"Неужели она думала, что я не узнаю его? Я могла бы узнать его по одному только прикосновению, по запаху; я узнала бы его вслепую, по тому, как он дышал и как его ноги ударялись о землю. Я узнала бы его в смерти, на краю света".
Хёнджин ненадолго замолчал, и ты подняла на него глаза, решив, что он заснул. Но, к своему удивлению, ты обнаруживаешь, что он пристально смотрит на тебя. Его глаза ярко блестят, и ты мягко улыбаешься ему.
"Почему ты остановился?"
"Это действительно прекрасно", - шепчет он, и ты киваешь в знак согласия: "Их любовь очень чиста".
"Как и наша, не думаешь?" - тихо спрашивает он, накручивая прядь твоих волос на палец.
"Как и наша", - усмехаешься ты, встречая его губы в сладком поцелуе. Его рука обхватывает твой подбородок, притягивая тебя ближе к себе так, что перед глазами пляшут звезды.
Когда ты наконец отстраняешься, он берет твою руку в свою и слегка сжимает ее. "Я тоже узнаю тебя... В смерти, на краю света", - его голос густо пронизан эмоциями, и ты чувствуешь, как сердце пропускает удар.
"Я действительно очень люблю тебя, мой прекрасный мальчик", - шепчешь ты, и он нахально улыбается твоим словам.
"Как ты можешь не любить меня, когда я такой идеальный", - подмигивает он, и ты игриво поглаживаешь его по руке: "Напомни мне больше никогда не признаваться тебе в любви".
"Ты все равно сделаешь это" - целомудренный поцелуй в лоб, - "когда нам будет тридцать" - поцелуй в нос, - "сорок" - поцелуй в щеку, - "и шестьдесят" - последний поцелуй в губы. - "ты все равно признаешься".
"Ты забыл пятьдесят", - дразнишь ты, и он легонько ударяет тебя книгой по голове, его лицо украшает очаровательная мордашка.
"Я шучу, деткаааа", - поешь ты, - "Я всегда буду любить тебя, ты это уже знаешь".
"Хорошо. Теперь позволь мне продолжить, я хочу узнать, что будет дальше", - говорит он, а ты усмехаешься: "Не смею останавливать тебя".
Пока Хёнджин читает, тяжесть в твоем сердце постепенно исчезает, и вместо нее, пустоту заполняет твоя любовь к нему - это все, что ты чувствуешь, когда наконец засыпаешь.
