Игры с шейхом. Книга 1

9. Напряжение

POV Лиля

Лошадь медленно брела по желтому бескрайнему песку и продвигалась всё дальше на юг. Наши тела с Артуром во время неспешного движения соскальзывали. То мы соприкасались руками, то ногами, а я иногда опасно задевала ягодицами мужские раздвинутые бедра. Несколько раз, затаив дыхание и нервно сглотнув, отползала поближе к голове лошади, но ладонь, твердо надавив на совершенно впалый живот, сдерживала побег. Вероятно, для мужчин помощь пострадавшему – это нормально, и допускались подобные вещи, но меня выводило из равновесия, смущало.

Словно иглы кололи в лопатки каждый раз, как его рубаха прикасалась ко мне. Его локоть иногда задевал талию, а колени твердо сжимали мои бедра. И все это настолько близко, что я находилась в постоянно непрекращающемся напряжении. То и дело поглядывала на солнце, отсчитывая часы до столь желанного заката. Но терпение не бесконечно, особенно у меня. Я очень вспыльчива, что не подобает женщине.

Я загорелась от того, что мужская рука слишком низко коснулась живота, и оставалось всего пару сантиметров до разведенных ног. Если он вдруг ненавязчиво коснется того места, я буду рассекречена. Дерзко попросила:

‑ Будьте столь милостивы убрать руку? Я проснулся и не упаду.

‑ Ты отвратительно держишься на лошади, ‑ отмахнулся небрежно от мерзкого зверька и руку не сдвинул. Теплая ладонь продолжила греть живот.

Для мужчины, может быть, я плохо держалась в седле, но для женщины я умело езжу. По‑женски ‑ это означало утонченно ехать, сдвинув ноги и свесив на бок лошади, а не как грубый мужик, широко их раздвинув.

После отказа моей просьбе Артур тихо шепнул, чтобы не слышали наездники‑воины, включая с любопытством поглядывающего в нашу сторону брата правителя:

‑ А я гадал, отчего в твоей глупой голове возникли странные предположения на мой счет. Ни одному мужчине в здравом уме подобное не померещится. Возможно, зверек предпочитает мужчин?

Боковым зрением, хоть и делала вид, что глубоко заинтересована гривой великолепного коня, но хорошо видела, как при последнем предположении Артур заулыбался от возможной мысли, что мне нравятся мужчины. Мало того, что я ‑ бедный, раб, худой, хилый, еще и мужчин люблю. Возможно, ему доставляло удовольствие искать во мне изъяны.